Виктор Серов "The Real Isadora"

Виктор Серов "The Real Isadora"

Виктор Серов «Настоящая Изадора»

«The real Izadora»

Перевод: Владислав Трубников

Татьяна Трубникова

ЧАСТЬ 1. ГЛАВА I.

Изадора Дaнкан была величайшей выступающей артисткой, которую Соединенные Штаты когда-либо видели. Кроме того, у нее были таланты художественного творца, которые делали ее гением – фактически, она изобрела форму искусства глубокого значения, которая, кроме ее шести удочеренных учениц, не имела прямых успешных продолжателей. Тем не менее, она повлияла на поколение последующих танцоров. Изадора Дaнкан - самый уникальный американский творец, но с ней плохо обошлись те, кто взялся писать о ее жизни, личности, достижениях. После ее смерти в 1927 году я прочитал несколько книг о ней, написанных людьми, которых я знал. Я был удивлен их выдуманным персонажем. Более того, собственная биография Изадоры – «Моя жизнь», - опубликованная Хоресом Ливерайтом в 1927 году, не полностью избавлена от эффектов беллетристики. Действительно, по причинам, которые будут приведены в этой книге, ее биография создает впечатление, что она далека от реальных фактов и представляет жизнь художника, женщины, которая является уменьшенным отражением великого оригинала.

Это в частности, одна из причин того, что взялся написать прямо и правдиво биографию женщины, которую я знал очень хорошо. Чьи настоящие мемуары были множеством бесед между нами в годы перед ее трагической смертью. Также мне легче писать эту историю сейчас – определенно легче, чем это было для нее в то время. Когда она была под таким давлением. Так как много людей, фигурирующих в ее истории, которые позже расширяли ее биографию в соответствии с индивидуальными фантазиями, уже умерли, рассказав правду об их фикциях, придуманных в частных интересах, я никому сейчас не поврежу. Это даже более важно, чем новые материалы, которые сейчас доступны, - о менее известных или неизвестных эпизодах биографии Изадоры. Это, в частности, правда, о том, что может быть, исторически говоря, самой важной частью ее карьеры: вещественное свидетельство ее временного пребывания в Советском Союзе как танцовщицы, как преподавателя танцев и как жены известного русского поэта. Этот материал дает нам новый взгляд не только на историю Изадоры, но странно мучительное раннее время в истории Советской России.

Но самое весомая причина написания этой биографии сейчас – это большая нужда в этом: новое поколение молодых людей, вскормленное без знания о самих идеях свободного волеизъявления и персональной свободы, которые были так дороги Изадоре, ничего не знают о настоящей Изадоре. Они знают легенду, но ничего не знают о ней, как о женщине. Они тоже являются поколением, которое любит правду, и ложь их не устраивает. Настало время правдивой биографии Изадоры, и правдивой по отношению к духу, который оживлял ее искусство.

Я был тесно связан с Изадорой. Не скажу, что я прочел полную рукопись ее книги, но я прочел много глав и фактически много отрывков, которые она передавала мне по завершению каждой страницы. Я «участвовал» в построении некоторых из них. Осаждаемая требованиями ее издателя, литературного агента и доброжелательных друзей, иногда нуждавшаяся в хорошем окружении, она попросила меня создать желательную атмосферу, играя на пианино для нее.

Один пример, как мне кажется, достаточно точно иллюстрирует ее отчаянное положение. Со слезами на глазах, которые брызнули от замешательства и возмущения, она рассказала однажды, что ее издатель настаивал, чтобы она в подробностях описала, что она чувствовала, когда теряла свою девственность. Столкнувшись в то время с действительно отчаянной финансовой ситуацией, Изадора почувствовала, что она должна подчиниться. И, так как эпизод произошел много лет назад в Будапеште, Изадора попросила меня сыграть одну из венгерских рапсодий Листа, чтобы поддержать необходимую «венгерскую» атмосферу.

Ранней весной 1926 года, когда я приехал навестить Изадору в ее апартаментах в «Студио-Отеле» на улице Деламбр в Париже, я обнаружил ее сидящей рядом с камином вместе с джентльменом, которого я не знал. «Я хочу познакомить тебя с мистером Эдуардом Шнайдером, - сказала она. – Он рассказывал мне удивительные истории, так что, пожалуйста, сядь на несколько минут, пока он закончит эту…». Я заметил, что Изадора плакала; Шнайдер тоже казался глубоко взволнованным. Хотя он рассказывал свою историю Изадоре почти шепотом, я уловил, что он говорил об Элеоноре Дузе, чьим биографом он являлся. Так как он употребил имя известной актрисы несколько раз. Выступления Дузе в Лондоне в июне 1923 года в «Призраках» Ибсена и «Дамы из моря» и в новой пьесе Эмилио Праги «Ла порте чиуза» («Закрытая дверь») вызвали такой ажиотаж, что она согласилась поехать в Соединенные Штаты весной следующего года. В середине своего второго тура по стране, посетив Сан-Франциско, она приехала в Питсбург. Одним холодным дождливым днем водитель, который привез ее к театру, оставил ее перед дверью, которую он принял за дверь за кулисы. Она была закрыта. Дузе стучалась какое-то время, стоя на ветру и под проливным дождем, перед тем, как ее услышали и пригласили в театр. Она подхватила простуду, которая оказалась гибельной. Она умерла две недели спустя, 21 апреля 1924 года. На этом Эдуард Шнайдер закончил свою историю.

После мгновений тишины, в течение которых Изадора вытирала слезы, она сказала мне: «Мистер Шнайдер был большим другом Дузе, и рассказывал мне о ней». Потом, улыбнувшись, добавила: «Точно так же, как ты будешь рассказывать людям обо мне когда-нибудь».

Никто, и я в последнюю очередь, не мог предвидеть, что слова ее окажутся пророческими. Я был пианистом с концертной карьерой в будущем. И я был бы очень удивлен, если бы кто-нибудь сказал мне в то время, что в дополнение к музыкальной карьере я стану журналистом, музыкальным критиком и биографом.