Виниловые дороги времени

1. Световые жуки

Старику Винченцо не спалось. То ли сквозняк разбередил успокоившийся было радикулит, то ли просто захотелось в туалет. Сами знаете: возрастной пузырь – это вам не молодой, долго не держит. Тяжело поднявшись с кровати, колоритный итальянский дедуля наощупь отыскал свою трость и засеменил к двери. Повезло, что Изабелла крепко спит, иначе бы она сразу поняла, что задумал муж.

Перед тем как вернуться, Винченцо отклонился от курса и с нескрываемым озорством проник в музыкальную комнату. Ничто не могло прорваться сквозь базальтовые волокна плит, с трепетом уложенных внуками по всей поверхности. Поэтому жена даже не узнает. Так и будет сопеть в такт унылым снам.

В центре комнаты возвышался не старинный граммофон, как вы могли подумать, а вполне себе современный виниловый проигрыватель с противовесами на иглодержателе, с системой автостопа и даже возможностью передавать звук на блютуз-колонку.

Среди друзей Винченцо считался продвинутым стариком, мамма мия!

В то же самое время стены были покрыты не одними плитками, но и тысячами конвертов с раритетными пластинками бог знает, какого года выпуска. Здесь искушённый слушатель, если хватало терпения покопаться, мог обнаружить неизвестные записи Боба Дилана и странные дубли Джона Леннона под завывания Йоко Оно. Здесь висели ранние работы Джонни Кэша и самый первый сингл Вуди Гатри.

А сколько тут было итальянцев! Диск Паваротти с автографом, неизданные песни авторства Тото Кутуньо, безумные пассажи Рикардо Фольи, которые он наотрез отказывался передать звукозаписывающей компании, боясь, что слушатели не поймут.

Винченцо, пребывая в игривом настроении, решил потешить себя воспоминаниями о молодости и вынул старый потёртый альбом Битлов “Please, Please Me”.

Ровно за секунду до того, как игла приземлилась на поверхность, в комнату забежал Джованни, маленький правнук.

– Почему ты не спишь, ребёнок? – с напускной строгостью спросил Винченцо.

– Ты меня разбудил, – ответил мальчик в одних штанишках.

– Вот проказник, – засмеялся дедуля и взял Джованни на руки, чтобы потрепать его по голове. – Хочешь послушать музыку?

– Хочу!

– А мама не заругает?

– Мама в отпуск уехала, – погрустнел ребёнок.

– Ах да, точно, – вздохнул Винченцо, но вскоре загадочно улыбнулся. – Ты ведь умеешь хранить тайны, mio amico [1]?

– Чтоб мне с этого места не сойти! – обнаружив наконец опору под ногами, прокричал Джованни.

– Смотри, – прошептал дедуля. – Это строго между нами.

– Так в чём секрет? Расскажи!

– Уговорил, маленький болтун! – подойдя к проигрывателю, Винченцо понизил голос. – На самом деле, если я начну воспроизводить пластинку, в комнате появятся музыканты аккурат из момента, когда делали запись.

– Что, самые пренастоящие?

– Ну, не самые, – грустно усмехнулся дедуля, поправив очки на носу. – Скорее, их слепок. Но с ними даже можно поговорить и чему-то научиться.

– Покажи!

Глаза Джованни засеяли, как небо за окном.

– Ну вот, например, – целясь иглой, произнёс Винченцо.

“Well, she was just seventeen, and you know what I mean…” [2] – запели колонки.

Тем временем старик снял заглушку с задней стенки проигрывателя, и комнату озарило светом из небольших стробоскопов. Сначала неразличимые, пятна быстро сложились в четыре фигуры, удивительно напоминающие Пола, Джона, Джорджа и Ринго.

– Meravigliosa! [3] – поразился правнук.

– Ты ещё подожди, – приложил палец к губам Винченцо. – Сейчас песня доиграет.

Когда инструменты затихли, дедуля одними пальцами тормознул пластинку и гордо воззрился на ливерпульскую четвёрку.

– Alright, John, we’re done, – подытожил Пол, приглаживая узнаваемую стрижку. – Kinda clumsy, but… [4]

– I won’t replay it [5], – возмутился Ринго с дурацкой ухмылкой.

– No need, it was brilliant, – попытался успокоить товарища Джордж. – You were almost on time with your kick! [6]

Вместо ответа барабанщик притворился, что запустит палочками прямо гитаристу в лоб.

– Вы настоящие? – гипнотизируя столбы света, спросил Джованни.

– Конечно, – усмехнулся Леннон.

– Джон, с каких пор ты знаешь итальянский? – уперев руки в боки, спросил Пол.

– С тех же самых, что и ты, – съязвил лидер Битлов.

– Ой, – прикусил язык Маккартни.

– Как здорово! – восхитился Джованни.

Раздался резкий стук в дверь.

Столбы света поспешили исчезнуть, перейдя на родной язык напоследок:

– Ok, here’s the next record… [7]

Пластинка раскрутилась вновь. Из динамиков полилась горько-сладкая Misery.

Винченцо осторожно повернул ручку. На пороге стояла Изабелла с красными глазами.

– Если что, это всё я, – принял на себя удар дедуля. – Мучаю правнука своим старьём вместо здорового сна.

– Алессандро попал в аварию, мне сейчас из больницы звонили.

– Беги к себе в постель, – моментально остановив воспроизведение, сказал Винченцо правнуку. – А мы поедем к твоему дяде. И ничего не трогай, прошу тебя!

– Я так не хотела, чтобы малыш это услышал, – шепнула Изабелла мужу по дороге в спальню.

Винченцо пожал плечами, накидывая пиджак.

Уже через пять минут престарелая чета Мартина ехала в сторону госпиталя во весь опор. И, конечно же, в этот самый момент маленькая ручка Джованни тянулась к следующему конверту на стене.

[1] mio amico (итальянск.) – друг мой (прим. авт.)

[2] Well, she was just seventeen, and you know what I mean (англ.) – Семнадцать лет ей всего, Но нет никого (перевод Ю. Буркина и А. Большанина)

[3] Meravigliosa! (итальянск.) – Удивительно! (прим. авт.)

[4] Alright, John, we’re done. Kinda clumsy, but… (англ.) – Ладно, Джон, мы закончили. Немного неловко, но… (прим. авт.)

[5] I won’t replay it (англ.) – Я не буду переигрывать это (прим. авт.)

[6] No need, it was brilliant. You were almost on time with your kick! (англ.) – Не нужно, это было здорово. Ты почти попал в такт своей бас-бочкой! (прим. авт.)