Вирус будущего

Глава 1.

На ветхой кровати сидит парень, поджав под себя ноги, и со зверской силой прикусывает губу, пока маленький кусочек металла касается его бледной кожи с еще не зажившими ранами. Медленными движениями его рука скользит по коже, ускоряя свою скорость к концу махинации. По кисти левой руки течёт темно-алая кровь, он подставляет указательный палец и останавливает струю, собирая жидкость себе на подушечку. Приближает правую руку к лицу и внимательно рассматривает тон и цвет крови. По ней он был способен определить какой день недели там, за пределами психиатрической лечебницы. Например, если она имела тёмный оттенок, почти схожий с черным, — на календарях у людей висел листочек, гласящий, что сегодня понедельник. И сегодня был именно этот день недели.

              Парень проводит пальчиком по бетонной стене, вырисовывая маленький кружок. Это солнце, которое он так давно не видел, лишь в кошмарах, где теплое светило сменялось мрачной холодной луной. Его взгляд сосредоточен на стене и на руках, которые умело вырисовывали изображение. Если быть до конца честным, то Зейн даже и не помнил того момента, когда учился такому искусству, как рисование, и вообще умел ли он раньше. Но сомнения постепенно покидали его, смотря на руки, которые говорили сами за себя.

             Когда кровь кончилась, лезвие он проделал еще одну неглубокую рану на руке и вновь приблизил ладонь к своему "полотну", дорисовывая творение. Он прикрыл глаза, опираясь предплечьем о стену, когда голова начала гудеть и кружиться. Снова чертовы лекарства.

             Месяц он наблюдает эти кровавые стены, вместо своих родных апартаментов. Целых тридцать дней он терпит унижения к своей персоне. Чёртов месяц он глотает таблетки, от которых нет пользы, лишь наоборот.

             Все какие-либо воспоминания о том, как он попал в психиатрическую больницу, были напрочь стерты с головной карты памяти. Словно определенные фрагменты его памяти просто напросто вырезаны из киноленты. Всё, что он помнит сейчас — это пустота, обволакивающая его душу, которая нашептывает ему страх, и это мрак, ласкающий каждый миллиметр его тела. С его губ слетает вздох, а пальцы быстро распрямляются, плотно примыкая к поверхности стены.

             Закончив рисунок, он довольно кивнул и лег на кровать, на которой были следы запекшей крови. Его руки обветвились вокруг колен, которые были прижаты к груди. Перед его глазами мелькали ужасные кадры, вечная кровь и разрушение. Зейн жмурится еще сильнее и пытается закричать, что не выходит. В глубоких зарослях его души умирают птицы, падая с высоты и разбиваясь вдребезги. 

                                                                                 ***

                   — Уисмил, доброе утро, — противно напевает мед-брат, потирая огромные ручонки друг о друга и закрывая за собой дверь. — Не притворяйся спящим! — грубо произносит Дрэйбл и сильными руками вцепляется в тощие предплечья Зейна, отчего он издает стон.

              Встревоженный взгляд карих глаз исследовал все те же бледно-белые потолки, окровавленные стены и лицо Дрэйбла, которое было украшено шрамом.

                  — Пора на шоковую терапию, — бросил мужчина и потянул беспечное тело Зейна на себя. — Господи, что я забыл среди психов? — бурчит он себе под нос, выводя брюнета из его комнаты. 

               Узкие коридоры, буквально, давили на парня со всех сторон. Ему казалось, что с каждым его шагом они сужаются и к концу пути эти горчичные стены и вовсе раздавят его. Крепкие руки Дрэйбла с наслаждением сжимали ладони Зейна. Когда до несчастной комнаты шоковой терапии оставалось каких-то жалких пять шагов, до их слуха дошёл ужасный вопль. Зейн дернулся в попытках уйти подальше от злосчастного места, которое приносило кучу мурашек всего лишь при виде ее двери, которая также была горчичного цвета.

               — Куда?  — хохотнул мед-брат, сильнее фиксируя руки и прижимая Зейна лицом к стене. — Ты же псих, ты это заслужил.

               Крики заполняли коридор одна за другой, не пропуская своей очереди. Дрэйбл смеялся, наблюдая за ужасом пациентов, которые кричали в унисон с девушкой. 

              — Кажись, всё,  — широко улыбаясь, проговорил мужчина после того, как все крики прекратились и прошло некоторое время. — Уисмил, вперёд, — он подтолкнул его к двери.

              Брюнет сжал руки в кулаки и стиснул зубы, продвигаясь к двери, которая резко открылась прямо перед его носом. Из нее юркнула изнеможенная блондинка с тусклыми глазами, которые она подняла на брюнета. Взгляд — жалкий, убитый, потухший и кричащий, — умолял о помощи. Внутри Зейна что-то сжалось, но, увы, он лишь такая же жертва, которая абсолютно не в силах что-либо сделать.

              Зайдя внутрь, парень безнадежно вздохнул и снова получил толчок от Дрэйбла, намекающий, что нужно лечь. Зейн кивает и ложиться на металлическую поверхность. Дрэйбл закрепляет его руки и ноги к столу, протирает его виски, руки и все открытые места тела спиртом, после чего прицепляет присосочки. Он кивает женщине, что сидит за столом, и та с ухмылкой включает аппарат, который тут же начинает жужжать и нести ток по проводам. Уисмил прикрыл глаза и сжал руки, хотя это бесполезно. Ток, наконец, дошел до тела Зейна и его грудная клетка приподнялась над столом. Тело содрогается в судорогах, а кулаки по-прежнему сжаты так, что выступали вены. Его губы были разомкнуты, но звука крика и не было слышно.