Византийский детектив

Глава 4

Глава 4

Царевна  Анна полулежала на  разостланной постели в ожидании  ежевечерней порции козьего молока, рассеянно наматывая на палец  прядь рыжих волос.  Молоко  для лечения анемии наказал ей пить  перед сном императорский врач.

Весь свет в спальне царевны был потушен кроме  масляной лампы, горевшей на круглом мраморном столике подле кровати, да лампады под иконой Богородицы в Красном углу.

Несмотря на поздний час, Анне спать не хотелось. Перед ее глазами  стоял давешний  пир, вернее присутствующие на нем варвары.  Все в них пугало и раздражало царевну: чубы посреди бритых до зеркального блеска черепов,  широкие, заправленные в сапоги штаны,  преувеличенно громкий смех.  К тому же пили они безмерно,  свиные ножки разгрызали аки звери алчущие, рыгали и смеялись во весь голос, ни мало не заботясь о производимом ими впечатлении.  Истинные дети дикой природы.  Если и князь Владимир такой как эти, то горе ей.

Царевне вспомнился разговор в день прибытия варваров.   Анна с матерью как раз сидели за вышиванием.   Служанка читала им очередную историю о похождениях скомороха Помфалона.  Почти каждый месяц свитки с озорными стихами попадали во дворец.  По слухам, их сочинял некий монах Куприян с Родоса.   Но  слушала служанку, кажется,  только Анна.  Феофана по обыкновению сидела отстранено, погруженная в свои мысли.  

Когда  весть о прибытии шеститысячного отряда  варваров достигла женской половины дворца, служанка, читавшая свиток,  сказала:

-О, я  про  тавроскифов этих на рынке второго дня слышала…

Феофано  никак не отреагировала на слова служанки, а Анна напротив спросила:

-И что же ты слышала?-

Спросила  с деланным равнодушием, а сама вся подобралась внутри, готовясь услышать ужасное.

-Язычники, они и есть язычники.  Вот какую историю поведали наши купцы, на днях вернувшиеся из Херсонеса,  -  тут служанка отложила в сторону свиток и поудобнее устроившись на стуле, продолжила, - в языческом городе Киеве, ихний князь Владимир повелел в ознаменование очередной победы принести жертву своим богам… Идолам деревянным.  Живыми людьми!  Представляете?

-Истинно варвары! - воскликнула Анна и перекрестилась на висящую в углу икону Богоматери.  

-Так вот, - продолжила служанка, - бросили жребий и жребий тот пал на молодого юношу ангельской красоты и характера кроткого и благородного.  И пришли люди на двор его и стали кричать отцу его: мол жребий пал на твоего сына, значит так хотят боги”  А тот им в ответ: “Не боги  это, а деревянные идолы, которые завтра сгниют.  Не дам им своего сына.  Бог же один!”  И те ушли, но рассказали обо всем народу городскому, а те, рассвирепев аки дикие звери пошли на двор все порушили, а отца и сына убили...

-Святые мученики,  -  прошептала  Анна и снова перекрестилась.  На глазах ее выступили слезы от жалости к тем мученикам и себе несчастной, отдаваемой на заклание безжалостным варварам.

-Ничего, дочка, авось обойдется, - вдруг подала голос Феофана, заметив ее слезы. - Быть может брак тот еще не состоится.

-Как же не состоится… Брат слово дал… договор подписал…

Как говорится, человек предполагает, а Господь располагает.

Тут Феофана обратила долгий взгляд на икону Богородицы  и, беззвучно пошевелив сухими губами,  перекрестилась...     

В  спальню неслышно вошла служанка с чашкой синего стекла.

-Ваше молоко, госпожа…

Ее слова вернули Анну  к действительности.  

-Хорошо, поставь здесь.

Она указала на  столик  подле кровати.

-Врач наказал пить пока теплое,  - ворчливо сказала служанка, ставя  чашку.

-Хорошо, хорошо,  сейчас выпью.  Иди…

Дождавшись, когда служанка уйдет,  Анна  встала с постели,  вдела ноги в теплые туфли без задников, накинула на себя  подбитую мехом накидку и,  взяв молоко,  вышла на примыкающую к императорскому саду террасу.

Здесь было покойно и совсем не холодно.  Зима в этом году  выдалась на удивление мягкой.  Снег выпадал только раз, в самом ее начале,  да  и тот быстро стаял, оставив после себя лишь потоки грязной бегущей к морю воды. В стороне Золотого Рога  пронзительно кричали чайки.  В их криках слышалась тревога.  Она перекликалась с тревогой в душе Анны.  

Опершись о каменные перила,  царевна задумчиво  смотрела на спящий сад.  В бархатном мраке едва угадывались стволы фруктовых деревьев.   

Скоро весна.  Пасха.  Снова станет сильным солнце и под его лучами  оживет дремлющий до поры сад.   На его дорожки лягут тени от густой листвы.  И будет так уютно,  подстелив мягкую подушку, сидеть на каменных скамьях, что расставлены по всему саду, пить разбавленное родниковой водой вино,  слушать пение соловьев, читать...  

Но тут Анна вспомнила про договор с тавроскифами и свой предстоящий брак.   Увы, эту весну она встретит далеко от родного города,  а значит не будет ни сада, ни соловьев...

  За ее спиной  вдруг послышался шорох.  Она обернулась и  едва не выронила от испуга чашку.  Рядом с ней стоял человек.   Он  был бос.  Смотрел исподлобья.  С одежд  его капала вода.  Мокрый чуб прилип к высокому лбу.   

-Кто ты ? - хотела спросить она, но слова застряли у нее в горле.

-Пить, - прохрипел незнакомец  и царевна непроизвольно протянула ему чашку с молоком.