В одном параллельном мире
- Владыка, умоляю вас!
Перед грандиозных размеров троном, украшенным большими мраморными драконами по бокам, ниц упал на колени молодой мужчина. Его тело, одетое в мешковатого вида балахон тёмно-синего цвета, больше подходило для воина нежили придворного мага, коем он и являлся. Длинные, каштанового оттенка, волосы спадали с плеч и взъерошенной копной прикрывали лицо. Но стоило сидящему на троне дернуться, как маг вскинул голову и устремил на своего владыку встревоженный взгляд, янтарного цвета глаз.
Мужчина на троне был одет в тонкие одеяние белоснежного цвета, его тело имело худой и измождённый вид. Белоснежные волосы были настолько длинными что, казалось, они опутывают не только тело мужчины словно мантия, но и весь трон будто покрывало из паучьих сетей. На глазах владыки была повязана шелковая лента. Она полностью скрывала верхнюю часть лица мужчины. В то время как губы его были плотно стиснуты в тонкую нить, лишь иногда изгибающуюся под мучительной болью.
Очередная волна приступа оказалась слишком сильной и владыка, вцепившийся в подлокотники своего трона до белизны в костяшках длинных пальцев, не выдержал и взвыл, словно зверь, находящийся на грани жизни и смерти. От этого его верный слуга пришёл в ещё большее отчаянье.
- Владыка, умоляю, позвольте исполнить ритуал немедля, - вновь обратился придворный маг к сидящему на троне.
- Хорошо, - наконец хрипло, пересилив приступ, произнёс владыка: - Но, если не выйдет, не вини себя.
- Всё получится, - уверенно ответил его слуга.
Поспешно, словно боясь, что владыка может передумать, придворный маг вскочил на ноги. Ему хватило нескольких секунд чтобы извлечь из поясной сумки под мантией несколько пузырьков. После того как он помог владыке выпить их залпом, придворный маг отошёл на прежнее место. Секунду и владыка попытался подняться, но силы уже давно оставили его, поэтому подлетевший к нему придворный маг подхватил того под руку.
- Благодарю…Алазий, - прохрипел владыка и магу ничего не оставалось как поднять своего господина на руки, понимая, что тот не в состоянии даже сделать шаг.
- Простите, но так будет быстрее, - перехватив тело болезного поудобнее на руки, при этом осторожно прижал владыку к своей груди, после чего мужчина понёс того в боковые покои.
Идя по пустым и слабо освещённым коридорам, придворный маг Алазий нёс своего владыку словно хрупкую и бесценную вещь, каким-то невероятным образом оказавшуюся в руках столь недостойного. Сколько он помнил себя он восхищался и почитал владыку не просто как всесильного правителя их мира, но как того, кого он боготворил и почитал превыше всего. И если кто-то мог бы и восхитится такой преданностью, злые языки бы назвали это запретной любовью слуги к своему господину. Ведь несмотря на то, что его владыка был сейчас в таком жалком состоянии, сам Алазий трепетал от бурлящих в его груди чувств, лишь от того, что прикасается к нему.
Наконец в конце одного из коридоров перед ними предстала ванная зала. Огромная купель в центре помещения окруженная колоннами с небольшими окошками под потолком была завешана шелковыми полупрозрачными занавесями. Пройдя сквозь них, придворный маг погрузил своего владыку прямо в воду. Это должно было вместе с целебными зельями смягчить боль от предстоящего ритуала. Замерев на мгновение и скользнув взглядом на тело, покрытое уже промокшей тканью, Алазий с шумом сглотнул и не удержавшись провел пальцами по снежным прядям владыки, убирая те с лица болезного.
Внезапно мужчина схватил своими тонкими пальцами запястье придворного мага, словно пытаясь вложить в это движение немую благодарность или мольбу о помощи. Затем он улыбнулся, но приступ опять накрыл его, заставляя разжать ладонь и забиться в воде от судорог.
Резко выпрямившись и сложив перед собой руки в понятный только ему символике, Алазий начал читать заклинание. Его голос, разносимый акустикой помещения, ударялся о стены и эхом возвращался назад, создавая вибрации и многоголосье. Замерший наконец в воде мужчина сперва лишь слушал, но уже спустя мгновение словно почувствовал что-то неладное и попытался поднять руку в останавливающем жесте. Не вышло. Сил хватило лишь на то, чтобы кисть немного дёрнулась вверх и упала обратно в воду. Его тело словно под чужой волей начало выворачиваться, с хрустом переламывая кости и коверкая плоть.
- Прекрати! – приказал сквозь стиснутые зубы владыка, но придворный маг даже не замедлил чтение чар: - Ты тянешь чужую жизнь, не смей! Не надо, прошу…
Это были последние слова владыки, после чего он кулем обмяк в воде, погружаясь в неё с головой. Та же в свою очередь зашипела и начала подниматься ввысь паром испаряясь из купели прямо на глазах. Только спустя несколько минут придворный маг закончил читать заклинание и разжал занемевшие руки. По лицу мужчины стекали крупные капли пота. Ритуал дался ему не легко, но он вынес бы и тысячу таких пыток так как знал, что его владыки пришлось намного больнее.
- Простите меня владыка, но ради вас я готов принести в жертву любого, - тихо произнёс придворный маг.
Постояв немного и приведя дыхание в норму, мужчина приблизился к купели. Алазий протянул руку к кулю из ткани и длинных волос владыки, но нерешительно замер. Придворный маг был полностью уверен в том, что его ритуал прошёл успешно, ему удалось спасти своего владыку, но что будет теперь? Тот явно не будет рад тому что ради его жизни была потрачена чья-то невинная душа. Слугу непременно ждало наказание, ведь он сокрыл правду и обманул своего господина.
Пусть так. Он знал, что иного выхода не было. Чаша перерождения была повреждена и иного способа спасти душу владыки в умирающем теле не представлялось возможным. Хорошо, что владыка не понял затею своего верного слуги раньше, иначе точно бы не согласился на такое. Ведь несмотря на то, что все его считали жестоким тираном, только немногие приближенные знали какой он на самом деле. Благородный, справедливый, мудрый. Это те немногие качества, которыми наградил бы придворный маг своего владыку спроси его кто-то о нём.