Вляпалась!

Часть 2. Тайна принцессы Виктории

Итак, приступим. Мне понадобится:

а) много листовок с приукрашенным портретом принцессы (точнее — с портретом какой-нибудь другой девушки);

б) рекламный слоган, услыхав который женихи слетятся как мухи на мед;

в) чудо, иначе моя затея с треском провалится, и магический мир навсегда закроет свои двери.

Желательно внести культ обожания принцессы в массы. Если каждый простолюдин в стране заговорит, как прекрасна Виктория, слухи дойдут и до аристократов. Акцент будем делать на её талантах, не вдаваясь в подробности. Ах, как поет, как вышивает крестиком, какие пирожки лепит — а что зелененькая да рыбой попахивает, ну так это мелочи. У кого нет изъяна?

Субботним утром в парке столицы организовали гуляния имени Виктории, на которых под песни и пляски градоправитель вместе со свитой раздавал горожанам мелкие монеты и памятные сувениры. К началу недели гулянья должны пройти во всех крупных городах, дабы закрепить за Викторией статус любимицы жителей.

Я наблюдала за празднеством, сидя на облюбованном подоконнике в обнимку с листом бумаги и шариковой ручкой. Перьевая оставляла кляксы, потому я набрала из дома письменных принадлежностей, которые своевременно стащила лично у босса по безопасности.

В клетке копошился Мишаня.

Идеи не шли. Ни одной по-настоящему гениальной, которая озарила бы сознание и выбила дух. Интуиция, сопровождающая меня на протяжении всей жизни, куда-то испарилась.

Кто ж так поиздевался над беззащитной девочкой? Кто-то из недругов или злой колдун? И есть ли способ расколдовать бедняжку?

На первом этаже была библиотека — Дим рассказывал. После подписания контракта он огласил, что запирать меня незачем, объяснил, где что находится, посоветовал, к кому обращаться, после чего оставил наедине с принцессой. Мы помялись минут десять, доедая невероятно вкусный клубничный торт, ну а потом разошлись. Меня отвезли на повозке до перехода между мирами. Дома я скоренько собрала пожитки, и вот…

Я, спустившись по многокилометровой лестнице (изобрести, что ль, лифт?) в библиотеку, гуляла среди высоких стеллажей. Книги выстроились шеренгами, а на их корешках была написана всякая всячина: «Знахарские травы», «Сто способов построения энергетической модели», «Сказки послушным детям». За ними ухаживали — стирали пыль, клеили порванные страницы, — но особого внимания не придавали. Я открывала некоторые и закрывала, не найдя для себя полезного.

Викторию я обнаружила в одном из закутков. Одетая в нелепое желтое платье, только портящее и без того ужасную фигуру. На ногах — не то туфли, не то лапти. Но вот что странно: принцесса не стеснялась своего уродства. Если мы, женщины, недовольны внешностью, то будем скрывать недостатки изо всех сил. Мне всегда казалось, что у меня короткая шея — и я прятала её за высокими воротниками. А Виктория будто специально оголяла все свои минусы. Неужели молоденькой девочке безразлично, что её жизнь навеки испорчена?

Я подглядывала за ней из-за стеллажа. Она читала что-то увлекательное и иногда довольно хмыкала. Почесывала переносицу. Постукивала пяткой. Совсем не зажатая барышня…

— Привет.

Я вышла к столу, за которым сидела принцесса. Та рассеяно улыбнулась в ответ и отвлеклась от книги, заложив страницу закладкой.

— Тебе у нас нравится? — с толикой королевской покровительственности. — Не испытываешь каких-либо неудобств?

— Спасибо, у вас замечательно.

Я с трудом удержалась от шутливого полупоклона. Принцесса окинула взглядом мои туфли на высоченной шпильке и присвистнула:

— Не падаешь?

Ростом меня природа обделила — второй и не последний недостаток, — поэтому без каблука я на людях не появлялась. Даже кроссовки брала на платформе, чтобы как-то скрасить свои сто пятьдесят шесть сантиметров.

— Не, они очень удобные. Вик. — Я оперлась ладонью о край стола. — А у тебя есть враги?

Она поморщилась.

— Да откуда? Я в политические проблемы не вмешиваюсь, никаких идей не подаю, к брату не лезу. Сижу себе тихонько, даже не выезжаю отсюда.

Оправдывается. Фразы отточенные, сказанные скороговоркой, без паузы или малейшего замешательства. Будто Виктория многократно повторяла их кому-то до меня.

— Кто ж тогда тебя…

Я красноречиво глянула на неё, даже, наверное, излишне красноречиво, но принцесса не смутилась. Лишь мельком осмотрела вздутые пальцы правой руки. Её совершенно не огорчало сотворенное с ней уродство.

— Да кто угодно.

— В набитом стражей замке, при полном отсутствии врагов?

Виктория опустила взгляд в пол.

— Тебе известен отравитель! — осенило меня.

Принцесса вскочила со слоновьей грацией, едва не снеся стол (а заодно и меня), и отошла к стеллажу — якобы убрать книжку. Пальцы её тряслись как у пропойцы, а спина напряглась.