Влюбленные

ГЛАВА ТРЕТЬЯ, Часть II

За дверьми ресторана погода была умиротворяющей: спящее небе с розоватыми облаками, словно сладкая вата, плыли по воздуху, солнце уже уходило за дальний горизонт, а изящный полумесяц возвышался над холодной землей. Слабый ветерок подгонял полы платья Лоры, пока она, держась за локоть своего спутника, гуляла по Италии. Они шагали по гравию аккуратных улочек под изысканными брезентами кафешек, обходя столики, что уже в некоторых заведениях заносились обратно, и фонарные столбы. Алан спокойно шел с ней в ногу, а на шее его была подвешена фотокамера, которую он прихватил, когда, отужинав, пара решилась прогуляться, наслаждаясь теплым вечерком.
Светились вывести в неоновых трубках, пышные булочки и кондитерские изделия пестрились на витринах, а надписи на баннерах слылись итальянским изыском. На стритрайлах красовались меню блюд дня или просто добрые слова напутствия любому гостю Норд Энда.

«Con i nostri pensieri costruiamo il mondo»

Где-то вдали слышались аккорды гитары, а чей-то бархатный мелодичный голос напевал красивые слова. Подойдя ближе к углу переулка, где, облокотившись на кирпичную стену очередного культурного достояния Норд Энда сидел темнокожий парень с длинными горчичными вьющимися волосами, перебирая длинными худыми пальцами струны старенькой ретро гитары, на боку которой красовался автограф какого-то исполнителя прошлого столетия. Рядом навалившись на столб стояла схожая с ним чертами лица, цветом кожи и густотой волос миниатюрная девушка каблуком ковбойский сапожек стуча в ритм песни.

...Ангелов под маской дьяволов
Прятаться жизнь безумная заставила.
Вольные, мы ограничены
Собственными мечтами и привычками...

Лора замедлила шаг, как и столпившиеся вокруг туристы с камерами и брошюрами, наблюдая за уличным концертом. Улыбка казалось прилипла к ее счастливому лицу и не собиралась сходить, пока часы не пробьют двенадцать и чары «крестной феи» не кончили творить добро. Алан повернулась к своей спутнице. В свете заката она была так прекрасна, и безумная мысль пришла к нему голову — настолько безумная, что не воспользоваться было невозможно.

Он освободился от объятий девушки, и на удивленный взгляд ответил легким поклоном и протянул руку.

— Подаришь мне один танец, mia signorina?

Любая бы смутилась на ее месте, но на лице Лоры лишь отразился восторг и мечтательность блеснула в ее сапфировых глазах.

— Почту за честь, — улыбнулась она, дворянским тоном ответив на приглашение голодного кавалера.

Темнокожая исполнительница с широкой белоснежной улыбкой, благодарно им кивнула и выпрямившись, грациозно подошла к брату, запев громче и артистичнее. Посвящая им песню и приглашая всех, чьи сердца не дрогнули под лирику о любви, восхититься нежностью танца таких же смертных для сказки, как и остальные зеваки вокруг.

Юноша протянул свою камеру одному из заграничных гостей, —по акценту выяснилось, что тот оказался колумбийцем, — на английском попросил о содействии в качестве фотографа. Алан притянул к себе Лору, положив одну руку на ее изящную спину, а вторую — взял в свою ладонь, обхватив бережно пальцами. Она была действительно ниже его, но благодаря каблукам их глаза были на одном уровне, а улыбки отражались в теплых взглядах. Они плавно двигались, прижимаясь разгорячёнными телами, в эйфории кружа и ступая в такт, словно поступали так множество раз — словно в другой жизни, в другой сказке и навсегда с друг другом. Их танцующие тени слонялись вокруг, как бы созывая на представление, в свете фонарей и вспышек камер, под звон монет, летящих в черных футляр, покрытых изнутри черничным бархатом, из-под струнного инструмента уличных музыкантов-кочевников, и щелки сотовых аппаратов, намеренных запечатлеть сцены влюбленности на скромном переулке «маленькой Италии».

И пусть Алан не умел танцевать как Адриано Челентано, но Лора чувствовала себя такой особенной — под улыбками зрителей, что с восхищением наблюдали за ними, под чувствительностью музыканта и мастерством певицы. Она ощущала себя главной героиней своего фильма, своей жизни, и это чувство казалось ей ранее давно забытым, будто привет из прошлого.

Они выпрямили сомкнутые руки, и Лора крутанувшись прижалась спиной к нему. Его участившееся дыхание ласкало ее лебединую шею, покрывшуюся мурашками, а руки так по-хозяйски обнимали ее за талию. Она опустила голову на его крепкое плечо и прикрыла глаза от наслаждения. Алан ухмыльнулся, и она скорее почувствовала его радость в угождение самоуверенности и встретила его взгляд. Новой позой Лора позволила Льюису откинуть ее назад, и он резко, даже слегка дерзковато, вновь припал к ней. С искрометностью в порыве чувств, девушка застучала каблуками, двигая изящно бедрами, что итальянский маэстро мог вдохнуть спокойно — ведь парень ответил ей с не меньшей страстью. Подняв руку к ее лопаткам, Алан мягко, перебирая ногами, пустился с ней по линии импровизированной зрителями сцены. Прижавшись грудью к боку юноши, она ухватилась за напряженные мышцы его предплечий, пока друга рука стойко вытянулась в его хватке пропорционально, присела, опираясь на его бедро, и взметнула гладкую ножку к икре свободной ноге Алана, стукнув по ней подошвой и — в мгновенье ока, подлетела, обхватив ногами его талию, так что быстро вернувшись в первую позицию. И в ее памяти зацепился момент, когда они дышали одним воздухом, будто весь кислород мира хранился лишь в них одних. Когда они приблизились казалось на столько, что разойтись уже было не в их власти. Лора сделала широкий шаг и, встав на носки туфель, откинулась головой назад, сделав ею изящный круг. Алан в свою очередь отступил на два, и она опустила к холодном земле, контрастирующим с ее пылающим естеством, на одной вытянутой, а другой согнутой в колене ногах, подбородком доставая чуть выше его колен.

Толпа заулюлюкала, а пара счастливо засмеялась.