Вне зоны доступа: Город 312

Пролог

Пролог

Когда-то этот город был засажен деревьями. Один из самых зелёных городов Киргизской ССР, ныне Кыргызстана. Сады, аллеи, парки. Вдоль дорог теснились тополя, дубы и берёзы. Кусты, газоны, засеянные травой и цветами, клумбы... Тень помогала спастись от жары среднеазиатского региона, а вечно полные водой арыки давали прохладу и поили всё это зелёное великолепие. Тогда, более сорока лет назад, этот город назывался Фрунзе. Советские постройки и сейчас встречались на некоторых улицах, но всё же их успели основательно потеснить современные дома, пафосные торговые центры и прочие масштабные, но по большей части бестолковые громадины офисных зданий. Не сказать, чтобы переименование Фрунзе в Бишкек как-то кардинально поменяло вектор развития города, но многие старожилы с тоской смотрели на билеты авиакомпаний, на которых до сих пор красовались, жирным шрифтом в английской раскладке, взрывая память остатками былого - чёрные буквы «Fru», которые, в прочем, в ближайшее время планировалось заменить, но пока не было решено на что.

После развала Союза страна стала искать новый путь к существованию. Как и во всех бывших союзных республиках не обошлось без кризисов, перекосов, провалов. Перестройка, несколько революций, миграция как внутри, так и во вне. В какой-то момент даже показалось что жизнь начала налаживаться: строились дома, открывались новые фирмы с большим количеством рабочих мест, население росло, и даже благосостояние граждан стало потихоньку приходить к средним значениям, всё дальше отступая от черты бедности. Казалось, что ещё лет 10-15 и будет всем счастье. Будет вторая Швейцария и на наших широтах. Природа позволяет остальное построим, добудем, сделаем, только дайте возможность!

Казалось… Тем временем упорно и с каким-то ярым остервенением повсеместно вырубались деревья, ирригационная система рушилась, роза ветров нарушалась нелегальными стройками в 20 этажей, дороги расширялись. Ёлки, посаженные вместо лиственных деревьев, не справлялись с горячими ветрами, идущими то с гор, то со степей. Пыль и песок постепенно всё больше проникали в город, а дымка смога, раньше сносимая ветром в низины за городом, стала нормой. Даже так любимые горожанами горы было видно плохо. Только после сильной бури можно было рассмотреть заснеженные пики и жёлто-зелёные холмы. Осадков с каждым годом становилось всё меньше. Температура воздуха повышалась, и сорокоградусная жара летом стала нормой. Об этом не принято было писать и заявлять официально, но иногда температура достигала и 45, и то и 47 градусов по Цельсию, а на солнце так и вовсе до 70-ти доходило. Город дышал с трудом.

Но, большинству было плевать и на горы, и на деревья, и на прошлое. Они шли на пролом. В чудесное, богатое и безмерно светлое будущее. Во всяком случае, они так думали. Из этих убеждений и родилась идея разрешить построить под Бишкеком международную исследовательскую сейсмическую лабораторию. Это было логично. Регион сейсмоопасный, трясет часто, горы молодые, разломы опять же. Изучать, конечно, необходимо. Только мотивацией была не наука, а конкретное знание, где и какой высоты можно построить очередной торговый центр, да так, чтобы он не сложился как карточный домик при баллах так шести.

Решение было принято быстро. На общественное обсуждение дали две недели, впрочем, его результаты учитывать всё равно никто не собирался. Взяли большие деньги от международного сообщества и дали отмашку: стройте!

Земля для лаборатории была выделена неподалёку от городского мусорного полигона ТБО. Учёные легко согласились, даже носом крутить не стали, хотя и были на означенном месте ещё до начала строительства. Некоторых это удивило и даже насторожило. Как-то слишком гладко всё. Не выпендриваются иностранные товарищи. Готовы миазмами городской помойки дышать, которую обещают привести в порядок вот уже несколько десятилетий. Странность пообсуждали и забыли. Как часто оно и бывает. Великий спуск всего и вся на тормозах. Чем не кредо для человека, желающего жить без стрессов.

В итоге строительство пошло ударными темпами. Деньги выделялись без задержек, но в руки местным подрядчикам их не давали. Денежные потоки чётко отслеживались, нанятые рабочие досконально проверялись на благонадёжность. Специалисты по оборудованию приглашались из-за рубежа и на это средств никто не жалел. Даже странно было периодически читать отчёты о сейсмолаборатории, в которой уже было построено 6 огромных лабораторий и 10 жилых корпусов. Зачем? У нас на сейсмостанциях стояли специальные антенны да самописцы. И занимало это всё комнату 5 на 10 метров максимум. А в горах, так и вовсе вагончик. Начали закрадываться мысли, всё чаще звучащие в досужих разговорах: «ох, не землетрясения изучать они будут».

Тем временем лаборатории уже обросли ворохом странного вида антенн, высоким и крепким забором со смотровыми вышками по периметру и превратились в особо охраняемую зону. Была построена и загоризонтная радиолокационная станция. Это было уж совсем странно, поскольку подобное оборудование используется для наблюдения за воздушным пространством на больших расстояниях, с целью отслеживать ракеты и самолёты. А зачем она была нужна сейсмологам объяснить было трудно, хотя они и обосновывали это какими-то измерениями сигналов, посланных в ионосферу и после отражённых от неё и таким образом помогающих предсказать землетрясения с учетом сдвигов земной коры, за много километров от точки нахождения самих антенн. Подобная станция под названием «Дуга» была в своё время построена в Чернобыле. Конечно, не единственная в мире, но самая известная.

В отличие от Чернобыльских, Бишкекские радары были масштабнее и мощнее. Высота мачт была по 170 метров, а длинна комплекса составила больше 700 метров, включая две закольцованные вышки. Для этого строительства иностранцы даже взяли в аренду на 49 лет огромный кусок земли и заплатили за это много денег. На дольше не позволял закон Кыргызской республики. Но, поскольку вливания в бюджет были внушительными, спорить никто не стал. Всё равно место, облюбованное под строительство, пустовало. Визуально это выглядело как огромный, уходящий в самое небо забор из витых металлических конструкций.