Внести ясность

Глава 13. Следственная работа

Тонин подъехал на двух машинах – завидев их в окно, мы спустились на первый этаж, в кассовый зал. Одновременно с полицией подошли и сотрудники вокзала, но внутрь их не пустили. За окном едва рассвело, я растерянно оглядывался, совершенно не узнавая вчерашнее место моей вероятной гибели. По углам лежали тени, но через огромные окна лился солнечный свет, создавая ощущение чего-то домашнего и святого. Мы остались дожидаться следователя рядом с грузовым лифтом, я ходил из стороны в сторону, разминая затекшую спину и ноги, а Дик подпирал собой стену, глядя в потолок и бормоча по своему обыкновению:

- Можно было успеть на утренний…  А что случилось утром? Крамен сидел, Буль… тоже сидел. Студенты? Директриса? Слишком много незвестных…

Тонин вошел в сопровождении двух сержантов, и выражение его лица не предвещало ничего радужного. Он сжимал и разжимал кулаки, и, не дойдя нескольких шагов, ткнул в Дика пальцем.

- Какого черта, господин столичная ищейка?! Я вам что, экскурсовод по системе «все включено»? А полицейский наряд – служба эскорта? Вы понимаете, насколько далеко я могу зайти по инстанциям…

- Я думаю, кольт.

Тонин осекся, моргая.

- Вы же хотели спросить, из чего в нас стреляли вчера? – Дик непринужденно махнул рукой в сторону, где валялись гильзы. – Думаю, у них были кольты.

- Стреляли? – только и сказал Тонин.

Похоже, миляга Стасик либо совершенно оглох в наушниках, либо предпочел ничего не сообщать о стрельбе. Оказывается, между столичными и провинциальным обалдуями нет никакой разницы – полнейшая безответственность во всем.

На объяснения ушло некоторое время, в течение которого следователь выглядел все более обескуражено. Я рассказал о подслушанной беседе в кафе и своем бегстве. Дик выглядел весьма недовольным необходимостью что-то объяснять, гильзы его не интересовали, отпечатки тоже.

- Тонин, нам бы хотелось оказаться в городе и побеседовать кое с кем из свидетелей.

- С кем?

- С вами, - оставив следователя переваривать услышанное, мы вышли из здания и уселись в патрульную машину. Дик закрыл глаза и немедленно уснул, в чем я на всякий случай убедился, погримасничав и помахав рукой у него перед лицом. Невероятная способность урывать куски сна в самое неподходящее время.

Придорожная трава была покрыта налетом инея – зима наступала по всем фронтам. Очевидно, в столице сейчас валом валил снег. Я приоткрыл окошко, жадно глотая морозный воздух – мимо проехала пара такси и несколько частных машин, но в целом дорога пустовала. Рабочий день начался несколько минут назад, если верить часам на приборной доске.

- Это допрос? – первым делом поинтересовался Тонин, когда мы остались втроем в его кабинете.

- Да как хотите, - пожал плечами Дик. – В зависимости от ваших ответов.

- Слушаю, - следователь попытался расслабиться, но вместо этого сжался словно струна, не мигая глядя на свои руки.

Я плюхнулся на диван, размышляя, станет ли Дик прижимать его так же, как начальника заповедника.

- Меня интересует Джим.

- Джим? – Тонин хмыкнул, чуть расслабившись. – Вы понимаете, сколько Джимов живет в Мелахе?

- Не так уж много, полагаю, - парировал Дик. – Джим – отчим Эммы, подружки мисс Ларие.

- А… он уехал.

- Это мне известно. Он успел не только уехать, но и умереть, если вам это интересно. Меня больше интересует его жизнь, круг общения, чем он зарабатывал. Мы тут с вашими убиенными сопляками слегка отклонились от сути – пора бы к ней вернуться. Рассказывайте все, Тонин. Как на духу.

Следователь хотел огрызнуться – я видел это по лицу, но тон, которым Дик произнес последнее предложение, явственно намекал на неприятные последствия подобного поведения. Я весь обратился в слух, чувствуя себя на коне, на шаг впереди Дика  - то есть главным.

Идиот.

- Джим… да, я знал его. Убили… ну и мерзость, - он сплюнул прямо на пол. - Мы не то, чтобы дружили – просто встречались раз или два в месяц в «Кабаньем клыке», выпивали. По службе я тоже иногда… у него был характер тот еще. Стервозный. Но когда нужно, Джим становился покладистым и услужливым – таким, наверное, Глэдис его и приняла.

- Глэдис – мать Эммы?

- Да, Глэдис Стоун. Не могу сказать, что она сама – подарок. Сильно выпивает – давно, чуть ли не с рождения дочери. Два мужа не выдержали, ушли – хотя она говорит, что сама их выгнала. Джим продержался три года – приличный срок. Я слышал, он отлично ладил с девочкой…

- От кого слышали?

- Да из разных мест, - замялся Тонин. – Глэдис временами устраивалась на работу, когда трезвела – ее часто просили посидеть с детьми: и здесь в Мелахе, и в окрестностях. Джим, насколько я знаю, в такие вечера никогда не напивался и не уходил из дома. Оставался с Эммой.

- Как это трогательно, - судя по тону Дика, он думал прямо противоположным образом. – Он ходил налево?

Следователь молчал пару минут, прежде чем ответить.

- Бывало. Уже перед разводом, так часто случается. Глэдис закатывала скандалы, вроде как даже посуду била и кидалась на него. Не знаю…

Меня все подмывало спросить, когда возник пастор Захария, но я держался. В дверь протиснулся наш знакомый сержант, которого явно распирало от новостей, но он молчал.

- Итак, прекрасные отношения с дочерью не помогли. Кем он работал?

- Подрабатывал – Джим ведь приехал сюда незадолго до женитьбы, не местный – у нас все хорошие должности давно разобраны. То тут, то там… бывало помогал Булю, одно время набивался в ученики к Павлу, по-моему он перепробовал все.

- В общем, бомжевал, – подвел итог Дикобраз со свойственной ему лаконичностью. – Подобрал себе под стать женушку, втерся в доверие к девочке и зажил припеваючи. Чем же он приглянулся вам, Тонин? Вы – человек долга, упорный служака и в компании с таким типом…