Внести ясность

Глава 17. Странные встречи

Доктор Маргрета Рипл не торопилась отвечать – она просто смотрела на меня, надежно защищенная зеркальными стеклами новомодных очков. Мы сидели у журнального столика в глубоких и жестких современных креслах и пили травяной чай – без запаха и без вкуса. Кабинет сиял чистотой на грани стерильности: по правую руку стеллажи, а в них идеально ровные, подобранные по цветам папки с документами, внизу – коробки, тоже совершенно одинаковые. Левая стена оставалась пустой, чтобы подчеркнуть солидность дипломов и грамот, развешанных в рамочках строго в шахматном порядке. В дальнем углу – кулер с холодной водой, на подоконнике, занавешенном жалюзи – два цветущих кактуса. В противоположность обстановке, на овальном рабочем столе наблюдался некоторый хаос, но даже в нем при желании можно было найти упорядоченность – бумаги сложены на одном углу, телефон, чехол для очков и чистые стикеры – на другом,  строго в центре – защищенный ноутбук-трансформер.

Она определенно создавала у клиентов впечатление уверенности – иначе и быть не могло. Они должны понимать, что не напрасно тратят деньги на лечение. Но я ощущал себя неуютно – может быть, потому, что пришел не за душеспасительной терапией.

- Ваш рассказ выдает талант писателя, господин Эмрон. Вы пробовали записать эту историю на бумагу?

 Дурацкий вопрос. Я поморщился, стараясь скрыть за гримасой удовольствие от комплимента.  Начинает манипулировать сразу же, с первой фразы. Типичная черта любого психотерапевта или фирменный стиль?

- Доктор Рипл, мне очень надо увидеть Эмму. Если она что-то видела, если…

- Господин Эмрон, вы должны понять и меня, - Маргрета встала, демонстрируя идеальные линии тела и дорогой покрой темно-лилового брючного костюма. – Я отвечаю за всех пациентов, независимо от того, как они сюда попали. Когда они выздоравливают – а это случается довольно часто, могу вас уверить – я желаю им удачи и выпускаю в большой мир, словно родившихся заново. Но пока они здесь, в этой, если угодно, колыбели для взрослых, я должна в первую очередь думать об их благе.

- Даже если на кону правосудие и чья-то искалеченная жизнь?

Она помолчала, но долю секунды, не более.

- Даже если так.

Эта белокурая, эффектная и такая до невозможности логичная женщина с едва заметным макияжем и длинными ногтями выводила из себя. Какие предложить аргументы в мою пользу?

- Доктор Рипл, но хотя бы увидеть ее…

- Эмма находится в депрессии, из которой нашим специалистам так и не удалось ее вывести. Ей противопоказаны дополнительные расстройства, воспоминания, тревоги. Понимаете? Ваш разговор может длиться пару минут, которые будут стоить месяцев лечения.

До меня дошло, что я тупица.

Скажете, поздновато? Дик бы точно сказал. Но лучше поздно, чем…

Откуда у пьянчужки Глэдис, такой несобранной и асоциальной, деньги на клинику в столице для дочери? Ведь центр  - не бюджетное учреждение, это указано на сайте и даже выделено отдельной строкой. Благотворительность? Но откуда спонсор, кто он, почему именно Эмма Стоун из далекой Мелахи?

Я в свою очередь поднялся.

- Тогда может быть, небольшая экскурсия послужит мне утешением?

Попытка – не пытка.

Она развела руками. Стекла очков блеснули в лучах энергосберегающих ламп.

- Увы, посторонним у нас разрешено не так уж много, - и тут она улыбнулась.

Улыбнулась искренне, и я бы сказал с азартом. Вы видели улыбку игрока, который собирается делать новую ставку? Когда в кармане полно фишек, фортуна примостилась за плечом…

На долю мгновения передо мной оказалась задорная молодая женщина в дорогом костюме и очках.

- Я придумала, как вас утешить, - снова блеснула ослепительная улыбка. - Небольшой ужин в приятном ресторане? Скажем, часов в семь вечера?

О да, это так мило.  Безусловно, она пала жертвой моей неотразимости. Сейчас мы отправимся ужинать, она будет мило вздыхать, невзначай коснется носком туфли моей голени, не притронется к изысканной еде, и мы как можно скорее окажемся в постели. С самым невероятным результатом, само собой.

Фу.

Я чуть было не произнес это «фу» вслух.  То, что простительно провинциальной студенточке, выглядит совершенно иначе в исполнении столичной львицы. Нуждайся она в мужике, нашла бы в три счета, не моргнув глазом.

Однако она может что-то рассказать про Эмму. Хотя…

- Доктор, буду откровенен. Я высоко оцениваю свою привлекательность, однако не питаю иллюзий по поводу стрел Амура. Вам что-то нужно, и, вполне возможно, все можно решить прямо сейчас, без ужина и притворства.

Ее глаза сверкнули. Клянусь, я это видел, несмотря на очки.

- Вы правы, - она чуть склонила голову набок. – Не подумайте ничего такого, но вы совершенно не в моем вкусе. Ужин не добавит вам очков в моих глазах и не откроет дверь в палату Эммы. Но мне, как лечащему врачу, важны детали. Вы были в Мелахе, видели ее родных, друзей. Их слова могут дать ключ к ее излечению.

Каких родных?! Она что, не знает, что у Эммы только мать  и та спилась окончательно? Каких друзей, если есть только Тори?

Я осознал свое превосходство и не уверен, что мне удалось скрыть его от проницательной Маргреты Рипл. Я был на шаг впереди светила психиатрии, и это подкупало. Она обломала меня с постелью и собственным обаянием, ну и пусть. Не упускать же такой шанс!

- С удовольствием отужинаю с вами, - тут я позволил себе улыбнуться, но не слишком широко. – Встретимся  в «Айсберге», на центральной площади. Вам подходит?

- Конечно.

Она тоже улыбнулась. Тоже с превосходством, но я не обратил внимания.

- А сейчас прошу меня извинить, работа не ждет, - передо мной внезапно открыли дверь.