Внутренний дворец. Книга 1

Глава 18

Ныне князья предстают пред царем, говоря:

Ищем законы свои утвердить у царя.

Вижу: знамена с драконами так и горят,

В сбруе коней колокольчики звоном звенят.

Кольцами звонко бряцают в упряжке ремни:

В блеске прекрасном и светлом явились они.

В храм пред таблицу усопшего их привели,

Сами сыновнепочтительно дар принесли.

Ши цзин (IV, II, 8)

День рождения Тайрена отпраздновали в императорском дворце, куда с ним пригласили только её высочество супругу, но всё же совсем без праздника мы не остались. Пир у императора был вечером, а днём принцесса Мекси-Цу устроила в Восточном дворце приём, куда пригласила дворцовых дам, причём как внутренних, то есть обитательниц гаремов, Тайрена и императорского, так и внешних – супруг и дочек придворных. Мы преподнесли свои подарки, но не лично, а разложив на столиках в специально выделенной комнате и подписав, от кого какой. И я ощутила что-то вроде гордости, своей рукой выведя два иероглифа, составляющих моё здешнее имя.

Сам же приём до смешного напоминал те, что устраивали на моей матушке-Земле – длинный стол с вином и лёгкими закусками, негромкая музыка, время от времени провозглашаются тосты, а в перерывах между ними несколько десятков женщин бродят по залу, демонстрируя наряды и сплетничая.

– Слышали, гун Вэнь опять приводил своего старшего сына к его величеству, и государь изволил хорошо отозваться о манерах и познаниях молодого господина Руэ. Говорят, её величество была в ярости, но всё же послала в резиденцию гуна несколько подарков для молодого господина. И что ж вы думаете? Их не приняли! С благодарностями, конечно же, но отослали обратно…

Я отвернулась от секретничающей группки девушек. Сплетни ходили постоянно, их я наслушалась ещё в бытность свою служанкой, да и сейчас Усин с хомячьим упорством продолжала собирать разговоры и приносить мне, как заботливая кошка – мышей для хозяйки. Большую их часть я пропускала мимо ушей, всё равно речь шла о людях, которые мне были незнакомы и неинтересны.

– Сестра Тальо! – Кадж подхватила меня под руку, её глаза блестели, видимо, от нетерпения поделиться новостью. – Ты слышала? Кольхог потеряла последний стыд!

– И в чём это выражается?

– Она попыталась вломиться в покои его высочества, когда услышала, что сестры Тальо там не будет. Кричала и рыдала, его высочество тоже кричал и в конце концов приказал евнухам её вывести. Говорят, теперь её выселят из покоев Восточного дворца, и она переедет к нам в Хризантемовый павильон.

– Только этого не хватало!

– Да, соседство малоприятное. Но какой урок для неё! Наконец-то Кольхог получила по заслугам. Ты не знаешь, но она всегда вела себя так, словно это она здесь принцесса. Может, нам найти дохлую крысу и подсунуть ей под дверь?

– Сестра Кадж!

– Да шучу я!

Тайрен явился на приём в свою честь под самый конец. Видимо, он уже отошёл от скандала накануне, потому что явно пребывал в хорошем настроении. С улыбкой что-то сказал расцветшей Мекси-Цу, сел рядом с ней у стены на почётное место, а потом к нам проскользнула служанка и доложила, что от меня ожидают у главного стола. Ничего не оставалось, кроме как последовать приглашению и занять место слева от принца. Принцесса сидела по правую руку, а с другой стороны от неё устроилась Кольхог. Взгляд, которым она меня одарила, превышал температуру горения раза так в два.

– Кстати, я как-то до сих пор не спрашивал, – сказал Тайрен, после того как мы по предложению Мекси-Цу осушили ещё по чарке, скромно прикрывая лица рукавами. – Когда у тебя день рождения?

– В конце лета, ваше высочество.

– Жаль, я не знал. Мог бы сделать тебе подарок.

– А вы и сделали, – сказала я, решив не напоминать, что в то время мы только-только начали узнавать друг друга, и едва ли у него возникло бы желание делать мне подарки без веской причины, вроде спасения жизни. – Я пересчитала на ваш календарь – это кольцо ваше высочество подарили мне как раз накануне моего дня рождения.

– Ты всё ещё его носишь? – удивился Тайрен, глядя на тонкий медный ободок на моём пальце. – Я думал, давно уже выкинула.

– Как можно! Это же дар вашего высочества.

– Да что ты таскаешь эту дешёвку, я тебе золотых колец надарю.

– Ваше высочество, это не просто ваш дар, это самый первый ваш дар. И потому он мне особенно дорог.

Я и сама не знала, что заставляет меня цепляться за эту действительно дешёвенькую вещицу. Может быть, потому, что она, единственная, всё же досталась мне за какую-никакую, а всё-таки заслугу, а не как подарок из милости.

– Ну, как хочешь, – Тайрен пожал плечами. – А сколько тебе тогда исполнилось?

– Двадцать шесть, – убеждение, что спрашивать возраст дамы неприлично, жителей этого мира явно миновало стороной.

– Сколько?!

Тайрен уставился на меня округлившимися глазами, и я вспомнила, что ему самому сегодня исполнилось двадцать четыре.

– Я думал, тебе лет восемнадцать, – он помолчал. – Все женщины твоей страны такие… нестарящиеся?

– Во всяком случае, большая их часть. – Вот сказанул. Старящиеся… Что, здесь те, кому за двадцать, уже считаются старухами?

– О чём вы говорите, ваше высочество? – полюбопытствовала принцесса, вместе с Кольхог обернувшаяся на возглас Тайрена.

– Оказывается, Тальо двадцать шесть лет.

– Вот как? Совсем не дала бы.

– Да, сестра Тальо прекрасно выглядит для своего возраста, – поддакнула Кольхог.