Во сне

Во сне

Однажды мне снился сон. Я была большой рыжей лисицей, с белой пушистой грудкой и пушистыми ушами. Я морщила длинный нос, чувствуя запахи, и махала хвостом, выражая эмоции. Я прижимала уши, когда мне что-то не нравилось, и щурила глаза, когда солнце светило в них особо ярко.

У меня была стая. Нас было много: таких же больших рыжих лисиц. Я помню только их, своих родных и близких друзей. Я не помнила, было ли среди нас предательство, притворство и злоба. Мы не знали слов, только прикосновения и звуки. Когда мы хотели передать свою любовь, то прикасались к ушам друг друга, согревали дыханием наши мордочки и смотрели прямо в глаза, ловя отражение друг друга, чувствуя и понимая, как никто не мог.

Мы бежали по заснеженному лесу в ярких рыжих шубках. Из наших ртов вырывались облачка пара, мы устали, но продолжали бежать. Глаза ярко сверкали зеленью разных оттенков. Мы бежали и бежали. Вокруг менялись сезоны и пейзажи. Был зимний лес , свежий и светлый, холодный и колючий, пахнущий хвоей и легкостью. Потом весенняя степь, свободная и чистая, бескрайняя, и пустая, но будто дышащая всем своим естеством. Летний город, душный и дурно пахнущий, но и в нем было свое очарование, почти неуловимое, мистическое, но оставившее надолго в изумрудных глазах свой отпечаток. Потом была осень, но была она в пустыне, сухой и жаркой, чей зной буквально высасывал всю влагу, в песках которой так часто тонули лапы, бури которой так часто сбивали нас с пути и лишали друзей. Мы бежали и бежали, вслед за временами года, оставляя везде наши следы, но, нигде не бывая дважды. Казалось, мы бежали вокруг света. И мир этот был бесконечен. А нас становилось все больше и больше. Наша стая уже не могла уместиться в поле моего зрения. Мы все смотрели вперёд и никто не оглядывались назад. Если кто-то отставал, вся стая прекращала бег и ждала запоздавшего. Иногда, мы уходили, так его и не дождавшись. И грусть потери ложилась на нас, и мы пели. Пели песню нашего уважения и скорби. Затем снова бежали и место ушедшего занимали другие.  

Наш путь был вечен и я не задумывались, почему мы бежим. Так было правильно, мы должны были бежать, просто должны были. Никто не говорил нам этого, но мы чувствовали это, где-то очень глубок внутри себя. И мы точно знали, что мир нас ждал, и мы к нему приходили. Может, наш бег заставлял его вращаться, а может, согревал, может наши следы дарили новую жизнь, а может надежду.

Я часто задумывалась, почему бежим лишь мы. Ведь это нужно всем, но бежим только мы. Правда, иногда, совсем редко, бежали не только мы. С нами бежали люди. Они быстро уставали и мы не ждали их, они не были частью стаи, мы не верили в них, не любили их, но люди бежали. Однажды один паренек бежал со мною наравне целый день, а затем упал. В его ясных, серых, как осеннее небо над нами, глазах было столько счастья. Он бежал, задыхаясь, но из последних сил хватаясь за этот бег, будто добрался до долгожданной свободы. До счастья! Мы оставили его, оставили лежать в куче пестрых листьев, под мелким дождем. Оставили его, как оставляли сотни других. И мне бы было их жалко, если бы не то яркое и чистое выражение счастья на их лицах.

Я никогда не видела ночи. Мы обгоняли ее, следуя за ярким солнцем, и я всегда мечтала увидеть звезды, луну и темное небо. Мне хотелось лечь на спину, поджав лапы и  долго смотреть в небо, темное и бархатное, но недосягаемое.

Однажды, я увидела рядом с одной из нас маленьких лисят. Не в первый раз я слышала веселое тявканье, но это был первый раз, когда я обратила внимание на тех, кто их издавал. Пять рыжих комочков бежали за нами и радостно хватали всех за кончики хвостов, смешно морщились и принюхивались к нам. Они были такими смешными и нежными. Вся стая смотрела на них, радостно блестя глазами, и помогая им бежать. Мне хотелось подойти к ним и лизнуть, прижаться мордой к их маленьким мордочкам и дернуть за ухо, вызывая на себя яростное, но по-детски смешное рыканье. С этой минуты я забыла про звезды. Я хотела, чтобы рядом со мной были точно такие же лисята. И они появились. Маленькие, нежные, пушистые.  Они росли и бежали рядом со мной. День за днем, год за годом я наблюдала за ними, радовалась и дарила им тепло. Мои лисята, мои маленькие лисята. Я была счастлива. Странно, впервые я так четко осознала, что была счастлива, так ярко поняла это.

Счастье мое длилось долгие годы, но я их не считала. Я всегда бежала впереди стаи, будто вела всех за собой, будто руководила ими всеми, но неожиданно начала отставать. Все дальше и дальше, я уходила к самому концу. Бежать становилось тяжело, воздуха не хватало, а лапы подкашивались все чаще. Неужели это конец?

Это случилось в самый разгар осени. Мы бежали в дивном кленовом лесу. Красно-желтые  яркие деревья, пестрый шелестящий ковер под лапами и запах прелой листвы. В этом осеннем великолепии я и упала. Попыталась встать, но лапы дрожали и подкашивались. Из горла вырвался сдавленный вой. Стая остановилась и долго смотрела на меня, пока я беспомощно скользила лапами по листьям и тихо скулила. Лисы медленно подошли ко мне. Я замерла, обессиленная и потерявшая надежду. Каждая лиса по разу коснулась своим носом моего и попрощалась, в глазах каждой была грусть и тоска. А потом, вся стая отошла от меня и завыла. Тихо и грустно, но так, чтобы слышал весь лес. И я почувствовала, как лес дрогнул, осыпая остатки своего золотого великолепия, как небо заплакало вмести со всеми нами, проливая на нас свои слезы.

Они ушли. И я не обижалась, они должны были идти. А я лежала в листьях, укрытая ими и смотрела на темнеющее небо. Это было прекрасно, я видела звезды. Темно-синее, словно бархатное небо, яркие светлячки-звезды... это было прекрасно, даже прекрасней чем день. Мне не хотелось закрывать глаза, потому что там была темнота, там не было звезд. Но мои веки тяжелели и сон, теплой рукой закрыл их. Вечный, спокойный сон.

А лисы все бежали, вперед и вперед, оставляя за собой своих друзей и родных, преследуя неведомые цели, ведомые лишь долгом и верой, верой в то, что они делали.