Во власти огня

Глава 1. Купальская ночь

В ночь на Ивана Купала на берегу реки сидели девушки, одна другой краше, и пускали по воде венки с горящими свечами в центре:

«Али любишь меня, али нет?

Пусть не гаснет в венке любви свет,

Приди суженный, вмиг отзовись,

Коли близко — сейчас же явись,

Коли далече — сердцем почуй...

Путь ко мне ночь волшбы наколдуй»

Девицы-красавицы знали, что именно в этот праздник особая магия спускается в наш мир и окутывает волшебством все растения, а огонь и вода и вовсе обладают невероятной силой.

Поэтому с самого утра, только-только начало светать, Оксанка со своими подружками отправилась в лес, где собрала вместе с ними полевые цветы и травы. Из цветов уже дома она смастерила венок, а травы разложила по всему дому как оберег от чёрной магии.

Часть трав, найденных в лесу, обладала также и особенными целебными свойствами, их уже впору было начинать заготавливать на зиму.

Позже девицы-затейницы вместе с остальными односельчанками сделали два чучела: Купалу из ветвей ивы, и Марену — из ветвей вишни.

Взявшись за руки, девушки ходили вокруг чучел, украшенных ленточками да бусами, и пели песни о любви:

«На Ивана Купала,

Я любовь свою искала,

Да в лесу цветок не спал,

То орляк* вдруг засиял.

Ты веди меня к нему,

К паренечку моему,

Он не нищий, не скупец,

Поведет пусть под венец.

А цветок откроет путь,

Чтобы сердца два столкнуть,-

Нити две связать в одну…

Встречу так свою судьбу»

Потом нужно было прыгать через костер.

И пока все скакали, Оксана сидела в стороне и наблюдала, как подкрались парни, схватили чучело Марены, лихо раздербанили, утащили на реку, чтобы его остатки утопить в воде.

– Оксана, почему ты не участвуешь в празднестве? – удивлялась соседка девушки, Ульяна.

– Не хочу! – просто ответила она, а про себя подумала о запасном плане. Иначе, если повременить с исполнением задуманного, так можно и любовь всей жизни проворонить. Девушка решила отвести от себя косые взгляды и подозрения, а потому лихо скомандовала, чтобы все девицы бегом бежали к реке, да доставали из воды части разорванной Марены. Ведь такой находке любой обрадуется – от самого малейшего спасенного сучка, огород отменно родить начнет!

– Какая ты хозяйственная! – восторженно проговорила на это рыжеволосая веснушчатая Глафира. – Вот для чего ты выжидала момент, когда остальные кострищем заняты были.

Как только стемнело, парни продолжили дежурить возле костра – поддерживать его, чтобы, как сказывает древняя вера предков, быть с хлебом весь год.

Девки ушли в лес.

Взявшись за руки, Оксана с тремя подружками, зашли в ближайшую чащу. Они надеялись, что им повезёт и они наткнутся на цветущий папоротник.

Поговаривали, что если посчастливится среди леса встретить перунов огнецвет, что с треском раскрывается, озаряя дивным светом всю поляну, то человеку, завладевшему подобным цветком, в тот же миг станут подвластны все тайные знания магии и доступны скрытые в недрах земли богатства.

Однако, поиск цветущего папоротника не увенчался успехом.

Девушки вместе со сплетенными накануне днём венками, направились на берег реки, чтобы погадать на скорое замужество.

– Маринка, твой венок к берегу пристал. Стало быть, пока свадьбы не жди! – нахмурилась Оксана и затаила дыхание, глядя на венки Машеньки и Глашеньки.

Но их венки так и уплыли вдаль с не погасшими свечами.

Такая зависть Оксану взяла...

Сердце девушки вот уже как два года принадлежит одному Мирону. Парень видный на деревне, работящий.

Из сохнувших по нему — Маши и Оксаны, он явно Машеньку — дочь старосты заприметил брать в жены, хотя бросал многозначительные взгляды и на Оксану.

Девушка улыбалась ему в ответ.

Односельчанки шептались и хихикали за её спиной: мол, Мирон любит дочь простого лесоруба, а все равно женится на Машке.

Вынырнув из своих горьких раздумий, девушка увидела, как случилось непоправимое — её венок, достигший середины реки, начал идти ко дну.

«Разлюбил, – горько подумала она, – значит, Машка осталась в выигрыше!»

Сердце Оксаны вдруг ёкнуло, где-то в его центре она почувствовала жжение.

Мир вокруг прорезала мелкая серебристая сеть, превращающая насыщенные краски в угрюмую серость. Даже звезды начали тускло светить.

– Подруга, не кручинься понапрасну, стало быть не судьбинушка. На святцы соберемся с незамужними девчатами, да и нагадаем себе справных богатырей, – успокаивала её Маринка.