Во власти сомнений

Заложники игры

Мы так часто забываем, что каждый из нас — это целая вселенная, которая полна чувств, переживаний и надежд. Мы заглядываем в глаза других, но не видим скрытого за их взглядами. Зачастую улыбки – это маски, скрывающие страхи, сомнения и распирающее изнутри чувство глубокого одиночества. Мы всю жизнь гоняемся за какими-то идеалами, увлечённые мечтами о будущем, но часто теряем из виду настоящее. Иногда стоит остановиться и вытащить себя из оков собственного эгоизма, попытаться понять чувства окружающих: как много слов осталось невысказанными, как много обид неразрешёнными между друг другом! Иногда простое «Я с тобой» может исцелить все душевные раны, нанесённые нами же, в потоке этой непонятной гонки: зачем-то, куда-то и к чему-то... Неужели так трудно сделать шаг навстречу, протянуть руку помощи и заговорить о том, что так тяготит наше сердце?

Открываясь миру и людям, мы постепенно приближаемся к тому, что действительно имеет какое-то значение в этой жизни. Мы начинаем ценить каждое мгновение и каждую случайную встречу...

«Кажется, в какой-то момент он убедил себя, что совесть, честь, любовь, уважение и все возвышенные чувства — это лишь пустая болтовня, фарс, некая чепуха, выдуманные идеи философов, писателей или других сумасшедших мечтателей. Что это лишь отравляет разум и погружает в мир иллюзий, заставляя ощущать себя слабым и никчёмным....Он стал видеть людей через призму цинизма, где каждая улыбка стала казаться ему корыстной, а доброта – маской, скрывающей людские тёмные намерения. Создалось ощущение, что каждый его шаг обременён грузом пустоты, и даже самые обыденные радости стали ему просто невыносимы.»

Элиза очнулась спустя какое-то время в уютной комнате, окутанной в густую тьму бархатом штор. Она огляделась и встала с мягкого дивана, направляясь исследовать комнату. Это место уже мелькало в её снах однажды. Сердце бешено стучало, создавая странное ощущение, будто время остановилось, даруя ей немного спокойствия. Но через мгновение она услышала шёпот, доносящийся откуда-то из глубины комнаты. Возможно и показалось...Ощущая волнение, она обернулась и заметила старинное зеркало, рамка которого мерцала в тусклом свете, исходившем от не до конца задёрнутых тяжёлых штор. Собравшись с силами, Элиза подошла ближе и с удивлением заметила, что её отражение исказилось, словно она смотрела на поверхность водной глади. В глубине она уловила мимолётное движение — неясный силуэт, что тут же растворился...

«Он здесь?»

Пустота вокруг окутывала щемящим беспокойством: она боялась, что потеряла всех из-за собственной беспечности. А сердце её вело борьбу с безнадёжностью, злостью и странным влечением к безымянному колдуну. Она представляла, как его пальцы косаются её кожи, как его голос, ласковый и властный, разрезает эту тишину, рассекая клубы её спутанных мыслей. Её разум, то и дело наряжал его в образ, какой-то вечности, словно он обязан был изменить её судьбу.

Не в силах противиться своему влечению, Элиза аккуратно коснулась поверхности стекла рукой, и её охватило ощущение странной невидимой связи, словно она чувствовала его зов, волнующий и таинственный. В этот момент она осознала, что игра действительно изменилась. Теперь она стала частью чего-то большего, а он действительно покинул свою обитель иллюзорных зеркал, обретя плоть.

— Я жива, а это значит игра ещё не окончена... – прошептала Элиза.

Вдруг, из кромешной темноты, сильная рука обхватила её за запястье и резко притянула к себе. «Никто». Он стоял перед ней, пронзая взглядом, цвета расплавленного золота, полным азарта и дикого предвкушения следующего раунда их игры. Его тонкие губы приподнялись в хитрой усмешке, и Элиза инстинктивно сглотнула. Он осмотрел её с интересом, прежде чем отпустил руку.

— Ты неплохо потрепала мне нервы, пока я наблюдал за тобой, – произнёс он с некой насмешкой в голосе, нащупывая и сжимая её шею, — ни раз подумывал вывести тебя из игры, но ты так очаровательна, что я готов давать тебе шанс снова и снова...забавно, не так ли? Пожалуй ты действительно лучшая из всех моих кукол, – произнёс он и раскатился громким смехом, вызвав мелкую дрожь, что словно электрические искры пробежала по коже Элизы.

«Господин» ослабил хватку, провёл пальцами по нежной щеке Элизы и ловко щелкнул её по носу. Она сделала пару шагов назад, потирая свою шею.

— Ты сам говорил, что главное правило выжить и дойти до финала, не припоминаю других условий, – с недоумением заметила она.

— Да-а...но ты сно-о-ова и сно-о-ова отклонялась от нужной цели, отвлекаясь на несущественные мелочи с этими чернилами, теряя на это слишком много времени, – раздражённо произнёс он, — мне наскучило. Пришло время изменить правила игры.

«Что это? Ревность? Или настолько боишься потерпеть поражение?»

Лёгким движением руки он призвал артефакты в свою ладонь: книгу с перьевой ручкой.

— Необходимо внести поправки в этот скучный и плоский сюжет, – произнёс он с издёвкой, улыбнувшись ей,— раз уж я теперь полноценный персонаж, без корректировок никак не обойтись, ты же понимаешь милая, – смеясь, он бросил пронзительный взгляд на Элизу.

— Что это значит? Как ты можешь так просто изменять правила? – воскликнула она.

«Никто» громко рассмеялся, да так, что в уголках его золотистых глаз появились слёзы. Этот щемящий смех, казалось, поражал Элизу изнутри. Он крепко сжал ручку, и та рассыпалась на мелкие частицы. Она утекала сквозь его длинные пальцы, точно песок, словно показывая Элизе неуклонно ускользающее время, которое в этот момент перестало иметь всякое значение для неё, будто натянутый канат разорвался на две части...Сложно описать, те глубокие чувства отчаяния и безнадёжности, что охватили Элизу в этот момент.

— Нет! – закричала она, прикрывая рот дрожащей ладонью.

«Боже, это был единственный шанс попытаться изменить события в свою пользу. Как же ты жесток, как моё сердце могло полюбить кого-то вроде тебя...ты просто ужасен...»