Водонепроницаемость

Я не боюсь

— Я не боюсь, ясно?! — яростно воскликнула Ольга Дубравина, склонившись над столом главного редактора «Спортивной страны» — ведущего журнала страны о мировом и отечественном спорте. Подобные жаркие дискуссии случались между нею и начальником крайне редко, но сегодняшняя разительно отличалась от всех остальных. Повод слишком беспрецедентный. Слишком скандальный и табуированный. 

— Оля, это не шутки! — разо злился Алексей, резко снимая очки, а затем откидывая их на стол, прямо на раскрытый где-то посередине свежий номер. — Сейчас ты перегибаешь палку! Сядь и послушай меня! Сядь!

Дубравина раздраженно вздохнула, не разрывая зрительного контакта с начальником, с которым не только работала под одной крышей, но и спала, а затем всё же опустилась за круглый деревянный стол.

— Все любят твои статьи, — спокойнее добавил Еременко, нервно поправив воротник черного пиджака, ощущая вину за то, что повысил голос на свою девушку. — И другие журналисты, и болельщики, и сами спортсмены. Ты в двадцать четыре года — заместитель главного редактора. У тебя есть всё. У тебя есть я!

Оля нахмурила брови. Злость в её холодных голубых глазах, подчеркнутых строгими черными стрелками, сменилась непониманием. Алексей озвучивал очевидные вещи. Да, статьи её с годами стали профессиональными и действительно нравились многим. Да, не только она знала спортсменов, но и они узнавали её и с радостью соглашались на интервью, с условием, что брать его будет именно она, так как были уверены в её компетентности. Да, у неё действительно высокая, престижная и хорошо оплачиваемая должность. Хотя она и подвергалась постоянному обсуждению за спиной по поводу того, что место это досталось ей исключительно через постель главного редактора. Впрочем, любая журналистка, осмелившаяся окунуться в спортивную тематику, была обречена на вечное осуждение и легкие насмешки. Почему-то, когда мужчина говорит о том, что любит тот или иной вид спорта, его никогда не проверяют, не задают уточняющих вопросов так, как делают это в случае с женщиной…

— Я удивлена, — с разочарованием произнесла Оля, опуская взгляд на стол, где лежали одобренные заявления на их с Лешей аккредитацию на чемпионат России по фигурному катанию, который пройдет через пару недель в столице. Когда-то такая жизнь казалась ей мечтой. Поездки на любые соревнования, общение с лучшими спортсменами мира, прекрасная карьера и хороший мужчина рядом. И какое-то время назад она действительно вжилась в это. Стала частью стремительного графика и вечной гонки на опережение с другими СМИ. Вся её жизнь превратилась в головокружительную карусель. Чемпионаты, первенства, награждения, интервью, статьи… Всё проносилось мимо на огромной скорости, лишая нормальной, размеренной жизни. Но она осознанно сделала этот выбор. Осознанно нырнула в мир журналистики, в котором работа всегда ведется круглосуточно. Иногда она, конечно, завидовала каким-нибудь офисным клеркам, которые, после того как часы пробьют шесть вечера, уходят домой, отложив незавершенную работу на следующий день. А их с Алексеем работу оставить где-то там, за спиной, было невозможно. Они работали днем и ночью. Правда, во втором случае им удавалось прерываться на секс. А, иногда, даже и в первом. Благо работа в соседних кабинетах очень к этому располагала. Оля не могла назвать Алексея своим принцем на белом коне, не рассыпалась единственной подруге в мечтательных эпитетах о том, какой он невероятный, не испытывала к нему какой-то головокружительной, опьяняющей любви, но тем не менее им было хорошо вместе. Это был сильный союз двух творческих людей, больных своей профессией.

— Удивлена, — разочарованно повторила Дубравина, — что именно ты не можешь меня понять.

— Именно я? — нервно переспросил он, наклонившись ближе к Оле. — Кто-то ещё знает об этом?

— Только ты, — она отрицательно качнула головой, — и мой информатор.

— Какой к черту информатор?! — снова разозлился Алексей, заметно повышая голос и давая ей заметить, как нервно начал бегать по столу его взгляд. Еременко в свои почти тридцать был опытным журналистом и отличным главным редактором. И такое волнение, совершенно ему не свойственное, давало Ольге понять, что он действительно сильно нервничает. — Оля, ты себя слышишь? Ты журналистка, а не шпионка! Выбрось эту идею из головы!

— А если это действительно так, Лёша? — не унималась она. — Если они действительно используют допинг…

Главный редактор округлил глаза, будто боялся услышать это слово. В сказки о независимой журналистике он никогда не верил и отчетливо понимал, что они, как самое авторитетное спортивное издание страны, не могут писать изобличающие статьи о Министерстве спорта. Это поставит под угрозу всё. И всех. И тогда работу не найдут не то что простые журналисты, но и их непосредственное начальство в лице главного редактора Еременко и его заместителя — Дубравиной.

— Ты ведь всегда была на стороне атлетов! — перебил её он. — Ты всегда защищала их, всегда помогала… А если ты докажешь, что они употребляли, — он на мгновение замолчал, будто собираясь с мыслями, а затем продолжил, понизив голос, — допинг, то сделаешь из них преступников.

— Если они принимают его сами, значит, они действительно преступники, — кивнула Оля, стараясь сохранять спокойствие, но давалось это всё труднее. — Но что, если они не знают об этом? В таком случае они — жертвы. И я должна им помочь.

— Твой максимализм нас погубит, — простонал Алексей, обхватив ладонями голову и апатично наклонив её к столу. — Оля, почему ты не можешь быть как все нормальные женщины?