Вой

Вой

Я знаю о волке том

Что был сражен красотой

Он влюбился лишь раз

Без лишних ныне прекрас,

Не услышав свыше приказ. 

Я знаю о волке том, 

Что мечтал свой построить дом. 

Я за ним наблюдала.

За той неописанной любовью, 

Каторая его разрывала

За той смертельной болью, 

Что его убивала. 

Я знаю о судьбе волка того, 

Что так и не услышал заветного - "моего".

И вот миг, когда полночь разрывает оглушительный вой.

Громкий несокрушимый вой,

Услышав, ты просто стой.

Услышь, услышь этот последний зов. 

Он хранит лишь в сердце эту печаль, 

Что уходит на дно в заветную даль. 

Ему больше не больно, 

Он ражден, чтобы жить вольно! 

Громкий, последний вой. 

И вот волк уже бежит по степи, по воде, по лесу

Бежит прямо на дно, в ту самую греческую Лету. 

Друг мой, не ищи его, что ты ему скажешь? 

Он той боли на словах тебе не скажет. 

Не скажет, что мечтает сбежать. 

Не скажет, что в жилах его бежит печаль, 

Знай же, ему не нужна твоя погибель.

Но у него на пути не ставай, 

Лучше сразу убегай,

Прямо на пути в Артемидову ночь. 

Он лишь скажет тебе - "прочь".

Он кричит, для всех воет. 

Но знай же, что это он так поет. 

Поет о несокрушимой ране,

Что поселилась в его сердце подобно маре! 

Услышь, услышь этот отчаянный зов. 

Услышь, как он кричит,

Мечтает услышать то самое - "мой". 

Но луна ему в ответ лишь молчит. 

Ему хочется забыться,

Но я боюсь, что это лишь позволит сломиться. 

Сломить ту силу духа в волке, 

Что осталась в том любви осколке. 

Ведь любви там так мало, 

Море ран все украло.

Он мне никто, просто друг. 

Но эти его раны мне сердце рвут.

И хотя, для других он силен, 

Для меня он болен. 

Болен той душевной болью, 

Что так обливает сердце кровью.

Теперь ты знаешь про моего волка, 

Вот только нет в этом толка. 

Нет больше этого воя.