Волчица с Рдейских болот

ГЛАВА 8

Роман выбрал камни для гарнитура в подарок Оксане. Собираясь дарить ей драгоценности, он не рассчитывал таким образом купить ее прощение или задобрить. Просто в душе поселилось предвкушение счастья, чувствовался огромный душевный подъем, и хотелось творить. А творить он мог только ювелирку, чем с увлечением и занялся.

Они с мамой пересмотрели кучу вариантов. Остановились на двух – желтый сапфир и турмалин. Потом сапфир с теплым янтарным оттенком забраковали и окончательно утвердили редкий желтый турмалин, который еще называли дравитом. Он мог иметь разные оттенки желтого – от совсем светлого до золотистого коньячного, чайного. Когда Роман увидел этот коньячный цвет в мелкой огранке, вспыхивающий частыми золотистыми отблесками, то все сомнения отпали разом.

- Это ее глаза, мама. Такие - цвета выдержанного коньяка, и с золотыми искорками… это они.

У него самого глаза сверкали сейчас, как сапфиры. От избытка чувств немного влажные сапфиры… Мама не узнавала Ромку. Уравновешенный, жизнерадостный, решительный и всегда уверенный в себе парень на глазах превращался в мечтательного романтика. И это было хорошо и плохо.

Хорошо потому, что он вполне мог удариться в другую крайность – отчаянье, уныние и самобичевание. Мария не знала в подробностях, как в свое время пережил их расставание ее муж. Но помнила его слова о том, что он умирал все эти годы и как страшно плакало по ней его сердце… Это было сказано с такой болью, что… она не хотела такого для своего сына.

Плохим же Мария считала то, что Ромка слишком идеализирует ту девушку. Совершенно не зная ее, не перекинувшись даже парой слов, он влюбился, вознес ее в своем воображении на немыслимую высоту. Конечно, и чувство вины сыграло свою роль, но это была волчица… Так получилось, что о них она не могла сказать ничего хорошего. Сердцевину их натуры можно было охарактеризовать, как деловой цинизм. Так бы она сказала об основной особенности характера сестры Саши и ее дочери. И еще про одну волчицу она знала - вторую Сашину жену.

Ромкина девочка не могла сильно отличаться от них – у них было одно воспитание. Родные люди, окружающие их, внушали и прививали одни и те же понятия. Закладывали в сознание основы восприятия окружающего мира и правила существования в нем. Мария никого не осуждала – возможно, что только так они и смогли выжить, как исчезающая раса.

Не осуждала она и то, как все случилось между той девочкой и Ромкой в парке. Она была человеком и ничего не могла знать о силе притяжения между волками. Но помнила свое состояние тогда - в юности. Когда согласилась на замужество через несколько часов после знакомства. Больше того – сама предлагала ему себя безо всякого брака. Потому что так чувствовала, потому что тянуло к нему с немыслимой силой. И она тогда не сомневалась, что, что бы и как ни произошло у них – это будет правильно. И до сих пор страсть, сжигающая их тогда, не ушла со временем, не угасла. Не наступало привыкания. Они не приелись, не надоели друг другу, их чувства не погасил нелегкий таежный быт и будничная питерская повседневность.

Не осуждала она девушку и за то, что та не оказалась девственницей. Сейчас было такое время. Не распущенное и не развратное – другое. Менялись скорости, масштабы, расстояния. Планета стала маленькой, а жизнь – стремительной. И люди торопились жить - влюблялись и спешили сблизиться, углубить свои отношения. Быстрый темп и обилие впечатлений от стремительно проносящейся жизни давали возможность скорее и лучше узнать друг друга. Это узнавание часто приносило разочарование, и люди опять искали свое счастье – с другими.

Но волчица… Мария боялась. Боялась Ромкиного разочарования, но это потом… Сейчас она боялась этого их цинизма. Раскованная, свободная в проявлении своих чувств, сильная волчица была смертельно оскорблена. Как была бы оскорблена любая женщина на ее месте. И Мария боялась, что свою ненависть она перенесет на ребенка Ромки и избавится от него.

Важнее всего для нее было счастье сына. В том же, что он найдет его с волчицей, она очень сильно сомневалась.

Но видела, что сын любит, первый раз и единственно возможный для волка. Видела, какой нежностью наполняется его взгляд, когда речь заходит об этой Оксане, какой болью наливается, когда он вспоминает о своей вине. Но главным стала надежда на лучшее, которую смогли внушить ему отец и дед. Он верил, что сможет вымолить прощение, заслужить его. Считал, что чувство такой силы, как у него, просто не может оказаться безответным. Он всю свою жизнь собирался искупать эту свою вину.

Поэтому мать собиралась всеми силами помогать сыну - как могла. И поддерживая его, и помогая готовить подарок для будущей невесты.

Мария разложила на столе буклеты, которыми снабжали их поставщики ювелирных камней. Можно было поискать в интернете, но именно турмалины покупать дистанционно было не желательно – слишком много подделок. А в буклетах снимок уже ограненного или сырого камня давался в нескольких проекциях. Это было уже что-то. Но и это – не все.

Особенностью турмалина была сильная электризация при нагревании и охлаждении, а также при трении. Это и было самым надежным способом проверить его на подлинность. А еще нужен был определенный размер – карата 2-3, не больше. Булыжник на руке будет смотреться безвкусно. Вся красота должна была заключаться в изысканной форме оправы для камня. Ромка сейчас готовил только кольцо для помолвки, на остальное не было времени. Дравиты для полного гарнитура – парюры, они подберут позже, на это понадобится больше времени.

Она встала, прошла по мягкому ковру к музыкальному центру и включила концерт Лары Фабиан. Зазвучало «Адажио». Выключила верхний свет в комнате. Немного посидела за письменным столом в мягком свете настольной лампы, наслаждаясь мелодией и голосом певицы. Думая о том, что скоро дома появится Саша, а выбор камней нужно делать не спеша. И, наверное, стоит перенести это на утро. А этот вечер она посвятит мужу – младших детей забрали к себе соскучившиеся дед и бабушка.