Волчица в овечьей шкуре

Прода от 18.12.2017

Нет, пора с этим заканчивать, а то неизвестно до чего еще додумается. И сделала большой самый последний глоток напитка. Крепкий алкоголь обжег горло, потом после него прошелся, успокаивая раздраженную слизистую, сладковато-кисловатый, тягучий ликёр, перекрывая неприятный вкус… и Кася поняла, что сделала то, от чего давно, еще с первого раза, зарекалась делать – заказала коктейль.

Особенности усиленного метаболизма и наличие оборотничьего гена пусть и в таком, латентном, состоянии помогал девушке долго не пьянеть… Но, только стоило ей выпить хоть какой-нибудь смешанный коктейль – всё, пиши пропало. В голову ударяло не пойми что и наружу из неё несчастной «лезла» всякая дурь, заставляя совершать глупости. Иногда мелкие, которые можно пережить и забыть; иногда – глобальные, за которые потом не то что стыдно… прикопаться где-то хочется и не отсвечивать.

Девушка только два раза в жизни пробовала и все два раза на следующее утро краснела разной степенью насыщенности сего цвета от стыда за то, что сотворила.

Нет, точно - пора убираться.

Кинув на стойку плату за выпивку вместе с чаевыми, решительно сползла с высокого стула и, уже роясь в памяти телефона, искала номер одной из сети городских такси, как развернуться ей не дали и твердо, но не причиняя боли, чуть прижали грудью к высокой столешнице. Две сильные руки легли по обе стороны от нее на стойку бара.

- Милый костюмчик, - шёпот и правое ушко обожгло чужое дыхание.

Ей показалось или кое-кто действительно лизнул мочку её уха?

- И дальше что? – стараясь сдержаться и не взбрыкнуть, чтоб не спровоцировать незнакомца, спокойно отреагировала на подобное своеволие по отношению к её персоне.

- К тебе или ко мне? – и вот, казалось бы, нужно развернуться и врезать за такое, но волки часто переносят манеру взаимодействия со слабым полом от своего зверя и в человеческую жизнь, даже не думая о том, что это может быть оскорбительно…

От произнесенного волком внутри что-то приятно сжалось, а внутренняя волчица довольно заворчала, требуя не теряться и взять себе этот образец мужского представителя. Пусть и на время. Ворчание серой перешло даже в восторженный скулёж: «И что тебе стоит? Он такой… такой!.. Все равно не признал в тебе волчицу. Завтра уедет и всё! Никаких новых встреч – только приятные воспоминания о хорошо проведенной совместном вечере. А завтра встретимся с Вожаком и будем полностью под защитой Стаи…»

Никакие убеждения самой себя в общем и серо-рыжей соблазнительницы в частности, что так неправильно, не честно хотя бы по отношению к Богусю или к тому же соблазнительному оборотню уже не помогали. Она хотела этого мужчину. Сильно хотела. И ничего не могла с этим поделать.

И она подумала… В общем, много чего подумала.

Плавно, показывая, что не собирается бежать, развернулась и оказалась в объятиях мужчины. Заглянула в янтарные глаза, сглотнула вдруг пересохшим горлом и тихо, не веря собственным ушам, сказала:

- Где рядом гостиница, знаешь?

Не было больше слов. Только действия. Крепкая ладонь подхватила её под локоток и повела наружу. Кася только небольшую сумочку успела подхватить. Каблучки бодро застучали по асфальту, стоило им выбраться наружу. Направо, еще раз направо… они оказались рядом с черным BMW X8[1] с водородным двигателем.

Мягкое пассажирское кресло кожаного салона приняло её в свои объятия, окутав запахом сандалового дерева и еще чего-то, она никак не могла разобрать чего, что составляло богатый интерьер салона. Миг и дверь водителя захлопнулась, а красивая ладонь одной руки легла на руль, тогда как пальцы второй набрали код и повернули ключ зажигания, заводя автомобиль.

Мотор ровно заурчал и машина тронулась с места, сворачивая пару раз и оказываясь рядом с небольшим парком, при въезде в который на двух чугунных опорах высилась изящная кованная вывеска «Резиденция «Двор Жемизов».

Автомобиль еще какое-то время проехался по подъездной аллее и остановился у двухэтажного особняка семнадцатого века.

Что-то странное творилось только вокруг них двоих. Кася не знала магия ли это или же сила понравившегося ей волка, что исходила от него волнами… окутывала… Дурманила её внутреннюю волчицу и её саму…

Они не произнесли ни звука. Молча вышли из машины, так же не говоря ни слова, попали в небольшой холл с высокой конторкой, за которой тут же встал ночной портье. И тот, ни слова не говоря, вручил ключи от номера мужчине, что все это время не отпускал её руку.

Значит, она оказалась права и волк не из местной Стаи, а номер был снят намного раньше их неожиданного знакомства. Последние опасения девушки рассеялись и внутреннее сопротивление собственному второму «я» ушло, будто сообщая ему: «делай, что хочешь».

Горячая ладонь крепко держала её пальчики, посылая импульсы странного жара дальше, по всему телу, отчего Касины коленки стали мелко подрагивать, проявляя непривычную слабость, а внутри, в районе солнечного сплетения разгорался сгусток удивительного, не обжигающего огня.

Сознание все фиксировало, каждую деталь, но это было будто на втором плане. Все остальные органы чувств реагировали, воспринимали исключительно каждое прикосновение волка к ней, его взгляды, мимолетные улыбки, хитроватый прищур глаз, огонь неприкрытого желания в глубоко внутри зрачков…

Комната её неожиданного кавалера находилась на втором, мансардном, этаже. Большая дубовая кровать под светлым балдахином стояла под скатом потолка, выкрашенного в звездное небо. По бокам два прикроватных столика с ночными лампами под золотисто-бежевом абажуром в стиле конца девятнадцатого века.

В ногах старый, отреставрированный, дубовый же сундук, вместо традиционной узкой оттоманки. Напротив комод красного дерева и картина – пейзаж в золоченной раме. В углу небольшой секретер восемнадцатого века и мягкий прямоугольный, оббитый горчичного цвета велюром, пуф на гнутых ножках, вместо стула. С левой стороны от секретера, напротив входа, под сдвоенным окном два антикварных кресла викторианских времен с мягкой низкой спинкой и такими же удобными подлокотниками и этой же группы журнальный столик…