Волчина позорный ( Гл1 - 34.End) от 21.01.2023

Волчина позорный ( Гл1 - 34.End) от 21.01.2023

Станислав Малозёмов

​

Волчина позорный

​

Детектив

​

Глава первая.

​

Дробь, судя по свисту в воздухе, была картечью диаметром больше пяти миллиметров, с которой ходят на кабана. Она вырывала куски штукатурки с угла камышитового дома, дранка под ней тоже отлетала мелкой щепкой в кусты палисадника, а глиняная пыль с изуродованного дома выливалась горстями на милицейскую фуражку и погоны капитана Маловича.

​

- Чикаго, мля! - сказал сам себе Александр Павлович. Он в каком-то кино видел перестрелку мафиозных семей в Америке. - Эй, Тимонин, ты уже двенадцатый раз шмаляешь по собственному дому! Рублей пятьсот на ремонт уйдёт. А у меня даже пистолета нет.

​

Чего ты за сарай спрятался? Подойди и расстреляй меня в упор. Нет пистолета. Честно. Иди, стреляй. За убитого «мусора» на зоне в авторитете будешь. «Сявки» чифир станут носить днём и ночью, да портянки тебе стирать. На тяжелые работы «кум» тебя, Гена, сроду не пошлёт. И шконку дадут возле окна. Давай, стреляй в упор! Чего как баба ныкаешься от безоружного?

- Чё, точно без ствола ты? Не фуфлыжишь? - крикнул Тимонин и закашлялся. На последней отсидке туберкулёз словил. - Ну, тебе молиться перед смертью не надо. В «мусарне» все атеисты. Тогда, извиняй, как тебя там?

​

- Капитан Малович,- громко оповестил Александр Павлович Тимонина и всех любопытных, наблюдающих из своих окон за редким явлением. Стрелять в милиционера могли себе позволить очень немногие даже в семидесятые годы. Не принято было. Значит Тимонину терять было совсем нечего. Он жену с любовником поймал в сене на задворках и обоих порешил. Сразу померли.

Скорую не вызывал никто. Сразу соседи побежали в милицию и сказали, что после того, как он пристрелил изменщицу с хахалем, Генка взял ружьё, патронташ и пошел за сарай,ждать бригаду задержания. Сдаваться, понятно было, не хотел. Но начальник отдела послал одного Маловича. Зачем на одного психа целую бригаду натравливать? Только труповозка иприехала. В неё Тимонин не стрелял. Ему бы, бедолаге, убежать, конечно, подальше, чтоб найти не смогли. А он, придурок, вроде бы милицию решил наказать, как будто это она Верку под шустрого кладовщика промбазы подкладывала.Дурак, в общем, Генка.

​

- Слышь, капитан, твою мать! - Тимонин всадил в два ствола по патрону и громко защёлкнул замок над курками. - Я тебя кончу, чтоб ваша контора не совалась в семейные дела трудящихся. Это наше с Веркой дело - разбираться между собой, а не ваше. Но потом и сам застрелюсь нахрен. Один чёрт - на зоне от «тубика» сдохну раньше, чем мне лоб натрут зелёнкой. А дотяну до «вышака» - тоже не радость. Так что судить ты меня не отдашь, не радуйся!

​

Он вышел из-за сарая и бегом рванул к углу. Малович аккуратно снял и уложил на завалинку фуражку, предварительно стряхнув с неё желтую пыль. Прислонился к углу и, когда Тимонину оставалось пробежать метра три, кувырком, сжавшись в почти в шар, выкатился Генке под ноги. Потянул сбоку от себя ствол, одновременно прокручивая приклад вокруг рук, и моментально забрал двустволку. Генка Тимонин ничего не понял и остановился. Даже рот приоткрыл. После чего получил ощутимый толчок прикладом поддых и сел на корточки.

- Верку с кем застукал? - спросил Александр Павлович.

​

- С Лёхой кладовщиком промбазы. С Батуриным. Я их пару раз бил обоих. Пообещал застрелить если опять попадутся. Слово, вишь ты, у меня закон. Железное.

- Ну, пошли к нам для начала, - Малович поднял стрелка и подтолкнул в спину. - Убегать не надо. А то я два твоих заряда в ноги тебе всажу. Пустяк же. И на зону хромых без проблем берут. Варежки шить - ноги не главное. Но тебе это на кой чёрт?

​

- Вот падаль эта Веерка, - плюнул Генка под ноги. - Отец говорил - не женись на ней. Профура она. Нет, у меня ж своё мнение. Оно главное! Ладно. В центральное управление идти или куда?

​

- В центральное, - Малович надел фуражку, закинул ружьё за плечо и они через полчаса уже сидели у следователя в большом кабинете с решетками.

​

- Всё, Лёва, я пошел, - Александр Павлович посмотрел на часы. - У меня день рожденья завтра. Тридцать три годочка отшлёпал по земле-матери. Надо сладостей прямо на кондитерской фабрике купить. Свежак!

​

- Ты один задерживал? - спросил следователь.

​

- Ну, - Малович улыбнулся. - Тихонов мой сейчас на завтра мясные продукты закупает. У него ж «москвич». Есть куда складывать.

​

- Тогда пишу на тебя одного полковнику рапорт о задержании седьмого апреля семьдесят первого года вооруженного преступника. В десять тридцать. Так? Ладно, давай.

​

Гуляла у Александра Павловича во дворе за пятнадцатиметровым столом, составленным из восьми обычных, которые соседи принесли, вся родня без дошкольников, милиционеры, кроме дежурных и друзья, которыми жизнь Маловича баловала как добрая бабушка любимого внука. И то тебе - на, и это можно, да и остальное бери. Всё тебе одному! Хорошие были друзья. Спортсмены, музыканты, строители, учителя, медики и даже один капитан милиции, лучший друг и напарник Олег Тихонов. Жена Зина его любила, сын Виталий рос правильным пацаном. С утра вместе с отцом поднимал, как мог, ось от вагонетки, безропотно бегал в магазин за хлебом, сахаром и солью, учился в четвертом классе без троек, ходил в секцию лёгкой атлетики и, главное, знал наизусть устав патрульно-постовой службы. Потому, что не видел себя в будущем никем другим, а только милиционером.

​

Сидели более чем до полуночи. Старший брат Борис отлично играл на баяне, все пели, танцевали и желали Александру пережить возраст Христа минимально в три раза. Разошлись все пешком около часа. Кустанай - город небольшой и к семидесятым годам очень тихий. За десять последних лет милиция при новом начальнике как-то без напряга успокоила шпану, бандитов и разбойников. Хулиганы теперь тоже особо не резвились даже на окраинах и народ спокойно гулял вечерами по маленькому, но очень зелёному, очень уютному городу.