Волчья травница

1

– Кэтрин, ах ты косорукое ведьмино отродье! – визг мачехи практически рвал барабанные перепонки. – Полукровка бестолковая! Дрянь неблагодарная! Как ты умудрилась сотворить такое со своим свадебным платьем?!

– Госпожа Алерия, простите, я случайно, – прошептала я, стоя на коленях перед этой ужасной женщиной.

Это, конечно же, враньё. Не случайно платье сменило цвет с нежно-розового на серо-бурый.

Однако выбора у меня не было: лучше уж жить с отчимом-тираном и стервой-мачехой, чем выйти замуж за Теодора Кларенса.

Так что, порча платья – это лишь отчаянный жест в надежде расстроить предстоящую через час свадьбу с мерзким, старым, жирным ростовщиком, которому меня фактически продали как корову на базаре.

Зато Теодор был богат, и мой брак сулил «родителям» безбедную жизнь.

А почему вообще возникла нужда в этой свадьбе?

Потому что жадный отчим ввязался в какие-то невероятно «перспективные дела» и за год растранжирил всё наше состояние.

Мачеха называла процесс потери отчимом состояния проклятьем, которое повесила на нашу «семью» моя покойная мать-ведьма. Ведьмой мою матушку глупая Алерия, не зная правды, считала исключительно за то, что та была эльфийкой.

– И как мы будем тебя в нём замуж выдавать?! Ты же умудрилась его покрасить в невообразимый серо-бурый цвет, идиотка! – орала Алерия. – Что люди скажут?! Что Свифты одели дочь в помойные тряпки?! Что скажет Теодор?!

– Простите, госпожа, я пока ещё не очень освоила стирку вещей, – тихо ответила я, опустив глаза в пол.

Я не Свифт, и тебе не дочь, мерзкая ты падальщица, мрачно подумала я про себя. Я – Кэтрин Найт, дочь Ричарда и Найтинэль Найт.

А платье я стирала, потому что оно воняло приторно-мерзкими духами Марианны, твоей гадкой дочери.

– Дура! Белоручка, – визжала мачеха. – Ни на что не годная паскуда! Ты даже с простейшими домашними делами справиться не в силах, ведьмино отродье! Ты думаешь, это остановит меня от того, чтобы выдать тебя замуж?! Ничего, я найду другое платье. А то и голышом пойдёшь, как тебе такое, дрянь малолетняя?

Алерия отвесила мне смачную оплеуху. От мощного удара стодвадцатикилограммовой бабы я упала на пол.

В ушах теперь звенело не только от её визга, но и от пощёчины.

Потерев щеку тыльной стороной ладони, я вновь встала на колени.

Алерия любила, когда я так перед ней унижалась. Тогда, обычно била чуть слабее, чем если стоять на двух ногах.

– Простите меня, госпожа Алерия, я очень виновата перед вами. Я не хотела испортить это столь дорогое вашему сердцу платье, которое вы так долго выбирали для меня, – прошептала я.

Враньё. Это платье мачеха достала наугад из тюка со старыми шмотками своей дочери Марианны.

Мачеха с сестрой долго глумились, что я такая плоская, как доска, и влезу в платье Марианны десятилетней давности, когда той было двенадцать.

Учитывая, что сейчас «красавица» Маришечка весила больше сотни килограмм в возрасте двадцати двух лет, в этом, я считаю, нет ничего зазорного.

– Дрянь, ты испортила детское платье Маришечки! – ещё одна пощечина вернула меня в реальность, вырвав из размышлений.

– Алерия, не бей её по лицу. Нам эту нахлебницу ещё замуж через пару часов выдавать, – неожиданно заступился за меня вошедший в комнату отчим.

Нахлебницу! Нахлебницу, горько усмехнулась я про себя. Это вы, пиявки, присосалась к моему наследию, так теперь ещё и замуж меня выдаёте, чтобы всё себе присвоить окончательно.

Мог ли мой отец, Ричард Найт, успешный и богатый купец, умерший три года назад, представить такую судьбу для своих жены и единственной дочери?!

Знал ли он, что моя утончённая матушка, Найтинэль Вайли, чистокровная эльфийка, будет вынуждена выйти после смерти мужа повторно замуж за неизвестно откуда появившегося жуликоватого партнёра отца, номинально владеющего всем бизнесом?

По поддельным бумагам, как я узнала потом, после смерти матери.

Что жизнь с пьяницей и тираном сведёт мою матушку в могилу всего за год?

И честно говоря, у меня до сих пор есть сомнения в том, что это она сама решила выпить то «лекарство».

Мама была нежной, но отнюдь не слабовольной, к тому же действительно опытной ведьмой. Да и вряд ли бы она оставила меня один на один с жестоким отчимом, которым был Карлайл Свифт.

Знал ли отец, что его единственная дочь и наследница всего за год превратиться из воспитанной аристократки в озлобленную и забитую прислугу в собственном доме?

И что теперь, когда идиот-отчим, потратив за год все деньги отца и распродав доходные дома, будет вынужден обратиться к мерзкому ростовщику Теодору, а тот в качестве залога потребует отдать ему в жёны меня?!

Знал ли отец, что вся эта череда событий не произошла бы, если бы он послушал свою жену-эльфийку, предсказывающую ему риск для жизни?

Отказался бы он тогда от той «невероятно удачной сделки всей его жизни»?

Помню, отец тогда хохотнул и сказал, что мама ушла из Ковена, а значит, использовать дар ей запрещено.

– Ты, моя милая Найти, самая честная и законопослушная ведьма, иначе бы не ушла сама, – сказал тогда мой отец. А значит, использовать дар ты бы не стала, тем более это привлечёт внимание Ковена к нашей семье и Кэтрин. А значит, ты придумываешь сейчас причины не отпускать меня по своей женской прихоти. Не переживай, родная, всё будет хорошо со мной.

Я помню, как матушка умоляла отца не ездить в ту ночь в соседний Айронбург. В её искренних словах был неподдельный страх, но отец не прислушался.

Вряд ли отец знал, что всё так закончится. Тогда, наверное, он бы не поехал и не был бы убит по дороге разбойниками. Которые наверняка знали его маршрут, раз подкараулили в таком тихом и отдалённом месте, как Старая Гавань.

Вся эта череда событий не случилась бы, послушай отец маму.

И мне не предстояла бы сейчас свадьба с мерзким Теодором.

Ведь без неё мне оставался всего один день до девяднацатилетия. И все мои страдания должны были закончиться: я бы стала бы совершеннолетней полноправной наследницей своего отца.

Но хитрый отчим понимал это. И теперь весь этот год, что я терпела унижения и издевательства в ожидании совершеннолетия, прошёл зря.

Все мои мечты о свободе разбились вдребезги, когда вчера вечером отчим заявил, что выдаёт меня замуж.

Единственное, что я смогла придумать вчера, так это постирать это мерзко воняющее платье с синей и коричневой краской, в надежде отложить свадьбу на день.

И придумать план побега. Но ночью мне так ничего и не удалось сообразить, мысли от отчаяния разбегались. Всего день. День. И я была бы свободна от гнёта этой семейки.

– Держи плеть. Я слышал, Теодор любит специфичные развлечения. Пусть Кэтрин привыкает к новым забавам её будущего мужа, – отчим протянул мачехи кожаный хлыст.

– Ты прав, дорого́й, – проворковала Алерия до омерзения противным голосом.

Я нервно сглотнула. Вот только извращённых фантазий и без того мерзкого мужа мне не хватало.

– Пожалуйста, не надо, – взмолилась я. – Давайте я надену любое платье и поеду. Карета мистера Кларенса уже ждёт. Помните, госпожа Алерия, у Маришечки, – с омерзением я проговорила имя сводной сестрицы, – было ещё одно похожее платье. Наверняка мистер Кларенс расстроится, если я опоздаю?

– А девка права, – хмыкнул отчим, и я с облегчением выдохнула. Плеть отменяется.

Но, к моему сожалению, не свадьба.

План побега придётся придумывать прямо в карете.

Или, может быть, найдётся кто-то, кто спасёт меня от этого?