Волк с Питерской окраины

Успеть к алтарю

Саня

Дышу часто, будто только пробежал с полной выкладкой марш-бросок. Рубашка мокрая от пота. Привожу себя наспех в порядок. Застёгиваю верхние пуговицы и затягиваю узел галстука.

— Как думаешь, гости ещё не разошлись? — Марина отпивает шампанское из зелёного горлышка. В глазах безумие и отвага. Шёлковый лоскут разорванного рукава чёрной рубашки полощется по ветру, обнажая синяки на смуглой коже. Фата на растрёпанных волосах съехала набок.

— Думаю, ещё ждут. — смотрю на подол чёрной мини-юбки Марины. — Эти ублюдки точно не тронули тебя?

— Нет. Уроды, конечно. Тридцать кусков! Цена моей жизни — пятнадцать твоих зарплат, — Марина достаёт из-за широкого пояса смятую красную пачку сигарет.

— Ты как, вообще, к ним попала? — Достаю зажигалку и щёлкаю колёсиком. — До свадьбы невеста дома сидеть должна. Не показываться никому.

— Ты в Ветхом завете это вычитал? — Марина пускает дым кольцами. — С девичника возвращалась. Скрутили и затолкали в «девятку» красную, с чёрным крылом…

— Что же со страной сделали, пока я в песочке по горам бегал?

***

Цыган

Замираю в дверном проёме прокуренного полутёмного зала. Отжал под себя недавно ресторанчик. Денег вложить в ремонт, казино на втором этаже наладить и нормально будет качать.

— Здорово, босс! — подваливает ко мне Рыжий, самый расторопный из моих бригадиров.

— Злой, как демон сегодня. Хочу мяса и крови. Девственной. Но так устал, что согласен просто развалиться в кресле и слить негатив в рот хорошенькой тёлочке.

— Девок полный зал.

Оглядываю придирчиво разношёрстную публику. Народ толпится у бара, а на танцполе зажигает стайка разгорячённых девиц под луноликого Маликова. Мой взгляд жадно выхватывает стройную фигурку в чёрном платье и туфлях на умопомрачительных каблуках. Фата на голове малышки возвращает меня к мыслям о девственнице. «Ты моей никогда не будешь» — заливается певец, и я берусь доказать обратное.

— Что за табор в моей харчевне? — хватаю за шкирку пробегающего мимо халдея и киваю в сторону сцены.

— Девичник, — в блёклых, как у рыбы, глазах плещутся страх и подобрастие. — У той, что в фате, свадьба завтра.

— Дивно, — стрелка барометра настроения ползёт вверх. — Что за тёлка, кто жених. Слышал что?

— А как же? Я стол их обслуживаю, — халдей облизывает губы. — Жених нищеброд, только из армии вернулся. Девки, как захмелели, давай отговаривать… Марину, если не путаю имя…

— А ты не путай, — напоминаю халдею с кем дело имеет.

— Точно, Марина! Победительница конкурса красоты. Вся такая из себя фотомодель, а отказалась от западного контракта, чтобы замуж выйти за своего утырка.

— По залёту может?

— Так в том-то и дело, что целка до сих пор.

— А чего не поехала тогда бабла подзаработать?

— Жених больно идейный.

«Ты моей никогда не станешь!» — упивается своей немощью певец, а у меня аж в яйцах звенит от желания.

Музыка стихает, и девицы из компании невесты облепляют барную стойку. Хлопаю халдея по плечу.

— Передай бармену, пусть фирменный коктейль забацает невесте. Двойной. Выпьет — выпивка подругам за счёт заведения.

— Слушаюсь, — халдей рысцой ретируется в сторону бара.

Рыжий кивает в сторону тёлок:

— Хороши чертовки.

— Да, особенно невеста, — цокаю языком и достаю сигарету. — Пойду посмотрю, чем дышит. Такую и украсть не грех.

— Только скажи, — Рыжий щёлкает бензиновой зажигалкой и помогает прикурить. — Доставим в лучшем виде.

— Мне нравится ход твоих мыслей. Пойду пощупаю товар, — подмигиваю ему и двигаю в сторону барной стойки.

Народу полно, но меня хорошо знают местные завсегдатаи и расступаются в страхе.

— Вот это не «Амаретто Дисаронно», — понтуется перед барменом Марина, потягивая из бокала коричневую смесь. — В нём будто водки влито литр. Я пила настоящий, знаю.

«Тоже мне барный аналитик выискался — ухмыляюсь про себя. — Конечно, в нём водка. И её много».

— Вы большая дока, — белобрысый бармен ловит мой взгляд и замешивает термоядерную смесь в шейкере. — За счёт заведения вам наш фирменный коктейль.

— Вау! — хором вопят две тощие брюнетки-близняшки в кожанках и джинсовых шортах.

— Круто! — закатывает глаза конопатая дылда.

Бармен подаёт стакан Марине:

— Если залпом приговорите, то за выпивку до конца вечера можете не платить! И подруги тоже.

— Нет, — смех у Марины мелодичный. — У меня свадьба завтра. Должна быть бодрячком.

Я встаю за её спиной и касаюсь, будто невзначай шелковистого локона. Так и намотал бы сейчас её волосы на руку да в отдельный кабинет затащил.

— Ну, Марина, — канючит рыжая толстуха. — Сэкономим на выпивке. И так гуляем на последние.

— Когда ещё соберёмся так? — обнимает Марину блондинка с жуткими стрелками и фиолетовыми тенями. — Муженёк тебе быстро мальца заделает с армейской голодухи.

— Уговорили, — Марина вытаскивает трубочку и, запрокинув голову, медленно опустошает бокал. Грохает толстым дном о стойку, хватает воздух ртом и хрипит: — Он сколько градусов?

Я кладу руку Марине на плечо. Мне не терпится забрать подарок судьбы на эту ночь.

— Пойдём потанцуем!

— А я не танцую, — Марина разворачивается на высоком табурете.

Мерит меня презрительным взглядом, облокотившись на стойку. Поплыла девка.

— А я не спрашиваю, — сдёргиваю её со стула и, придерживая, чтобы не упала, тащу к сцене.

— Люблю дерзких мужчин! Заскочу в туалет на минутку и покажу тебе небо в алмазах, — перестаёт она сопротивляться, и я ослабляю хватку.

Алкоголь в голову ударил или блефует? В серых глазах Марины бесенята пляшут зажигательную «Ламбаду». Похоже, готова девка! Хватаю её за руку, сворачиваю в коридор к туалету:

— Только если на минутку.

— Ты даже не успеешь соскучиться! — Марина, икнув, тыкается губами в мою щёку и скрывается за дверью.

Моего терпения хватает ненадолго. Толкаю плечом дверь. Ветер гуляет по распахнутым дверцам обшарпанных кабинок. Твою ж мать! Окно в женском туалете для меня неприятный сюрприз. Хлопаю рассохшейся рамой с такой силой, что стекло вылетает и с треском обрушивается на пол.