Волшебная косынка

часть 35

В процессе прочтения письма от Василия, Марьяша  закрыла глаза и уснула или сделала вид, что спит, но за пятнадцать минут до готовности обеда, который  сварила незнакомая мне полная женщина на печи перед домом, баба Валя разбудила Марьяшу и дала ей выпить ложечку своего снадобья. Потом ей чуть ли не насильно влили в рот пять столовых ложек наваристого супа с хлебом, размоченным в нём.

- Вот теперь отдыхай пару часиков, а потом пойдем в бочку садиться – наказала Марьяне баба Валя.

- Что за бочка? – спросила я.

- Бочка расчудесная, сегодня в ней будет приятно горячая вода, завтра похолодней, а через недельку и до конца лечения – холодная, а зимой и со льдом. Тогда все силы внутренние смогут встать на стражу её здоровья.

Марьяша обреченно согласилась и начала «отдыхать». Письмо осталось у меня, и я его, как заправская шпионка, засунула себе за пазуху в надежде показать Мише, чтобы быть с ним честной. Пусть сам решает, какие указания давать нам Василию, но я, честно говоря, сильно сомневаюсь, что Василий, переживший такое, как описано в письме, нас послушается.

Забора вокруг  дома  бабы Вали не было. Он стоял на полянке в лесу, но, кроме дома, здесь было немало других построек, поменьше. Культурных посадок не было совсем, кроме старой яблони, посаженной напротив крыльца. Под этой яблоней был вкопан  невысокий стол на двух столбах и лавка из доски с одной стороны. Невдалеке от стола – печь, на ней приготовила обед незнакомая мне женщина, как я поняла, приходящая помощница по дому. Она с нами села обедать и тут я выяснила, что баба Валя ее называет Галей, но представить нас друг другу  она не посчитала нужным.

Обедали мы за столом под яблоней, поэтому я сразу увидела, что на дороге из леса показалась коляска с Наумом на козлах. Когда коляска подъехала ближе, я увидела сидящего позади Наума своего  любимого. Он помахал мне рукой, и я с огорчением подумала, что нет зеркала, чтобы оценить степень измятости моего платья и взлохмаченности моих волос в прическе. Но, внутренне собравшись, понимая, что ничего исправить уже не смогу при всем желании, я широкой радостной улыбкой встретила Мишу, а когда заглянула в его глаза, сердце моё затрепетало от пронизавшего меня счастливого тепла, излучаемого его любящим взглядом.

- Здравствуйте всем, - объявил громко Миша, а чуть потише сказал мне, -мы заехали за тобой, Даша, и за Василием. Ты ведь хотела на свадьбу Захара попасть? Тебе на ней должность досталась – будешь подружкой невесты. Правда, здесь они иначе называются, я силился запомнить, да забыл. Постараюсь вспомнить. А Василия назначают дружком, потому что надо будет над молодоженами держать венцы, но Захар высокий для меня, а Василий как раз подойдет.

- Так Василий же должен быть на работе, разве Наум тебе не сказал, ведь он же его отвозил?

- Так я его и не спрашивал про Василия, для меня, как ты понимаешь, ты – это главное.

- Пожалуйте нашего хлеба-соли отведать, - почему-то довольно строго сказала баба Валя.

- Спасибо, не откажемся, - ответил Миша. - А где можно руки помыть?

- А вон рукомойник на дереве, - показала  баба Валя, и Миша с Наумом пошли мыть руки.

- Только там  какая-то жидкость у вас вместо мыла, удивленно произнес Миша, вернувшись.

- Так это отвар мыльнянки, трава такая, - объяснила Баба Валя. – Это просто трава, не бойся. А зимой мы золой и руки моем, и в бане ею моемся.

Тем временем Галя налила суп в тарелки и принесла чистые ложки, а я нарезала хлеб.

- Вы кушайте на здоровье, а я пока на болезную схожу, погляжу, да, может, еще чуток ей в рот еды отправлю, - сказала баба Валя и ушла в Марьяшин домик.

- Ну, как она? – спросил Миша.

- Пока никак, но не ругается, спит больше. Лекарство ей только первый раз дали, да и то, чайную ложку, пока больше нельзя. Я, Миша, должна тебе признаться, что мне пришлось ей письмо Василия прочитать. Я не виновата! Он сам в ее руки письмо сунул сразу, как только он вышел из дома и сел в коляску, Наум может подтвердить. Да, Наум?

- В точности так, - подтвердил Наум.

- Ты ешь спокойно, Наум, это наши с Дарьей разборки, не встревай в них. – Глаза Михаила потемнели. - Ты же клялась-божилась, что больше в чужие отношения  вмешиваться не будешь? Получается, не сдержала слово?

- Так и знала, что ты распсихуешься! Вспомни, когда я тебя к Марьяше ревновала, как ты говорил мне, что люди не доверяют друг другу и ссорятся, что не надо искать беду там, где её нет. А поскольку её нет, то мы её придумываем, а надо просто верить. Помнишь? Вот и ты сейчас на ровном месте ссору придумываешь, а я тебе объясняю, что никакой моей вины нет, что письмо Василий сам отдал Марьяше, что мне пришлось его прочесть ей по её просьбе, потому что она сейчас читать ещё не может. Так просто получилось, но ты не представляешь, какое интересное письмо он ей написал! Я специально его припрятала, чтобы ты мог его прочесть, потом я отнесу его ей. Будешь читать?

- До чего докатились – читаем чужие письма. Ну, убедила, давай.

- Сейчас принесу.

Я сбегала в коридорчик бабы Вали и, спрятавшись от посторонних глаз, вынула письмо из-за пазухи.