Волшебная палитра

Пролог

Что может быть прекрасней моря летним знойным днем? Солнце играет бликами на поверхности волн и будоражит дельфинов, которые радуются ему, как дети.

Но мало кто подозревает, что это кажущаяся идиллия: в это самое время идет борьба. Между морем и солнцем. Солнце длинными портняжными иглами - лучами пронзает морскую гладь и проникает в самую глубь, в самые потайные уголки морского царства, стремясь выведать его тайны. А море сопротивляется, возмущается и мечтает сохранить свои секреты, свою прохладу и равнодушный покой. Ах если бы у моря были руки! Тогда бы оно собрало солнечные лучи в охапку и со всей силы дернуло за них, чтобы наглое солнце скатилось с небосклона и упало в его прохладные объятия. Море постаралось бы, чтобы солнце ушло на дно и больше не донимало бы своими проказами старое мудрое море. Лишь ночью, остывая, ведя неспешные ворчливые беседы с луной, оно отдыхало и мечтало о покое. Вечном покое.

Но люди не знают об этих тайных морских мыслях, для них оно - источник радости. Особенно в знойные летние дни, такие, как этот.

Тихое голубое море, гладкое как натянутая на перину простыня. Но вот пошла легкая рябь, а затем и волны. Что опять беспокоит дремлющего гиганта? По морю плыл корабль.

На палубе этой красивой торговой каравеллы стоял за мольбертом Художник – немолодой, невысокого роста, с темными волосами по плечи и небольшими темными глазами. Взгляд его был цепким, натренированным ловить самую суть предметов и явлений. Одет он был в льняную бесформенную рубаху непонятного полинялого цвета и такие же штаны. Босые ноги твердо стояли на палубе. Загорелый семнадцатилетний русоволосый юнга, с родинкой у виска, драющий палубу, то и дело поглядывал на картину и на Художника за работой. Нечаянно, а может быть, и специально он вылил целое ведро воды под ноги Художнику, но тот даже не обратил внимания. В какой-то момент юнга так засмотрелся на картину, что проходивший мимо матрос прикрикнул на него и тот спешно продолжил работу.

На картине Художника была изображена юная девушка, сидящая на камнях и смотрящая на солнце, которое катилось за горизонт. Её лица не было видно: она сидела вполоборота, почти спиной.

Художник улыбнулся юнге и подозвал его к себе. Юноша подошел, и кисточка сама подлетела к нему: юнга удивленно взглянул на Художника.

-Это волшебные краски и кисти, не удивляйся, - ответил на его взгляд Художник. - Они что-то почувствовали в тебе. Ты знаком с красками?

-Нет, - единственное, что я умею – это рисовать на песке. Мой отец – рыбак. Он утонул в прошлом году. Меня взяли на этот корабль юнгой, иначе я бы умер с голода.

-Как тебя зовут, юнга? – спросил Художник.

-Тео.

Ему не терпелось притронуться кистью к холсту. Процесс не давался легко. Грубые пальцы юноши не слушались: он как маленький ребенок, впервые взявший в руки ложку, приспосабливался к кисточке.

Наконец, Тео обмакнул кисть в голубую краску на палитре. Неумело дотронулся до холста. Словно озябнув, повел плечами, несмотря на то, что солнце жарило не первый час.

Вдруг девушка на картине обернулась и, грустно посмотрев на Художника и юнгу, соскользнула с камня в море. Вынырнув, она что-то прошептала одними губами, махнув хвостом и подняв брызги, исчезла в глубине.

Тео с удивлением посмотрел на Художника:

-Так она русалка?

-Это дочь морского царя, Марина. – Художник завороженно смотрел на опустевшее полотно, на всё ещё идущие круги на воде.

-Но почему она уплыла? И что сказала?

-Ничего хорошего… По крайней мере, для меня. Она сказала: «берегитесь».

Юнга непонимающе посмотрел на Художника.

Художник вздохнул:

-В школе тебе, наверное, рассказывали…

-Я бросил школу.

Художник внимательно посмотрел на юнгу, потом на горизонт и продолжил:

-Хорошо, я расскажу тебе то, что и в школе вряд ли услышишь.