Волшебники Ведьминской лощины

Предисловие

– … Я расскажу тебе о месте, которое не стоит искать. Оно может позвать тебя, не следуй на его зов. Однажды попав туда, ты не сможешь больше покинуть его…

Девочка улеглась головой на подушку, крепко держа за руку сидящего в кресле рядом рассказчика. Ей не спалось, будто предчувствуя надвигающуюся беду.

Одиннадцатилетие – возраст, когда обычно способности проявляются, – ждал ее только через три месяца, поэтому она на самом деле не могла заглядывать в будущее. Хотя будь ей одиннадцать, вряд ли бы девочка видела, что будет. Предвиденье, как и чтение прошлого, – способности, свойственные потоку Земли. У нее вероятнее всего проявились бы силы огненного материнского потока, например, телекинез или сила слова, а может отцовского потока Воды – управление энергиями, будь то молнии или человеческие жизни, чего мать совсем не желала своему чаду.

– Мам, я уже взрослая для сказок, – зевнула девочка, робко прикрывая ротик ладошкой.

Материнская душа болезненно сжалась. Уже сейчас поток девочки позволял ей видеть душу самого родного на свете человека, тихонько прячущуюся в чужом теле в надежде побыть с дочерью немного дольше. Она отчаянно хотела просто жить со своим маленьким ангелочком долго и счастливо в дали от Ведьминской лощины, чтобы дочь никогда не узнала об этом месте, о той части его истории, за которую матери было не расплатиться. Не в этой жизни. И ей снова предстояло вернуться туда, где по её вине сотни людей пребывали в заточении, не в силах покинуть деревню, ставшую для них пожизненной тюрьмой. Она должна была попробовать, постараться исправить содеянное. Или попытаться не допустить грядущей беды.

Рука опустилась на голову девочки и бережно пригладила мягкие светлые волосы, а затем поправила одеяльце.

– Это последняя сказка, я обещаю.

Девочка заулыбалась в ответ.

Матери хотелось рассказать ей ещё множество интересных сказок, откладывая ту, что собиралась поведать сейчас, на долгие-долгие годы. Другой возможности могло не представиться и долгим годам вместе им просто не суждено провести.

Устремив взгляд к потолку, мать старалась удержать навернувшиеся слезы, но одна всё же сорвалась с ресниц. Душа лишь надеялась, что дочь этого не увидит.

– То место тянуло к себе всех, кто не утратил магию своих потоков, обещая им всё, чего они хотели. Кто-то искал истоки своих способностей, кто-то – способ их развить, другие просто искали себя. Но были среди них и те, кого интересовала только власть. Семья Барт никому не отказывала в помощи. Глава семьи – Бенедикт происходил из древнего рода, в котором из поколения в поколение передавался поток стихии Огня. Мощь потока была настолько сильна, и кто бы не входил в их семью, какой бы стихии не принадлежали, поток огня лишь преумножался, делая возможности их рода поистине безграничными. Вот только не власти или славы они желали, в отличие от семьи Бедлисов, которых притянула в то место именно жажда нескончаемого могущества. Поток Воды, передававшийся по их не менее древнему роду, чем у Бартов, было сложно сохранить. Малейшее влияние стороннего потока лишало их сил на целые поколения. «Мы хотим сохранить своё наследие, – заявил глава семьи Бедлисов, появившись по приезду на пороге дома Бартов. – Слышали, что у вас есть книга, которая хранит ответы на все вопросы. Отдайте её». Бенедикт ответил сдержано: «Книга – детище алхимии – она создана моими предками и тоже является нашим наследием. Я не могу её отдать. Но могу рассказать, как ваша семья может сохранить поток. Просто перестаньте лишать жизней других. Любой, у кого вы отнимаете жизнь, обладает потоком, проявленным или дремлющим. Вы лишаетесь силы ровно настолько, насколько был силен поток убиенного вами». Эти слова Бедлисы запомнили и не простили. Вскоре они узнали, что книга – не единственный артефакт, который хранила семья Бартов. Их род создал множество могущественных предметов, венцом которых стал перстень, сумевший объединить в себе потоки всех пяти стихий. Его силы позволяли осуществить любое желание, кроме тех, что касаются жизни и смерти.

– Если в ней объединены все стихии, – снова зевнула девочка, – то и стихия Воды, управляющая жизненной силой, тоже должна там быть. Почему перстень не может исполнить такие желания?

– Гармония, – будто ожидая вопроса, ответила мать. – Это бы нарушило гармонию. Мёртвые должны оставаться мёртвыми, а живые – живыми. Но был у перстня желаний предшественник. Перед тем, как удалось объединить все стихии, предки Бартов пробовали заключить элементы стихий в физические предметы – артефакты. Потоки в предметах быстро истощились, потому что к их помощи часто прибегали, а накапливать и преумножать свои силы артефакты не могли. Каждый из них хорошо послужил людям, кроме разве что одного – артефакта с потоком Воды. Он мог вдохнуть жизнь в неодушевленное, и наоборот, отнять душу у живого. Сила была слишком большая, поэтому предмет по форме напоминающий факел, старались даже не брать в руки лишний раз. Бедлисы хотели заполучить всё. Они считали, что Барты не имеют права единолично владеть и распоряжаться артефактами, делавшими их семью могущественнейшей на планете. Но помнили о словах Бенедикта: Бедлисам нельзя убивать. Долгие тринадцать лет они собирали сторонников по всему свету. За это время у обоих семей появились дети: у Бедлисов родился сын – Зедлироун, у Бартов – три дочери. Тройняшки появились на свет в ночь со второго на третье ноября – в последнюю ночь древнего кельтского праздника Самайн – праздника мёртвых. Это был тревожный знак для Бартов, ведь по семейным легендам их род происходил от самой Морганы, и лишь последние несколько поколений нарушали темную традицию, посвящая себя служению людям. Бриллиант – первая из сестер унаследовала трепет и доброту матери – Дорети, Мэриам – жесткий и непоколебимый характер отца, а Эдриана…