Вопрос веры

Вопрос веры

Темный зал с двумя рядами колонн. Тусклое свечение зачарованного кольца выхватывает первую пару, не позволяя рассмотреть мелких деталей. Впрочем, этого вполне хватало для того, чтобы понять древность окружающей обстановки.

Груды костей вокруг… Старых пожелтевших костей, принадлежавших самым различным существам. Вперемешку с останками крупных животных лежат кости людей, эльфов, орков и прочих разумных. Ниже попадаются такие, видовую принадлежность которых определить уже гораздо сложнее.

Он лежал у самого дверного проема, ведущего в этот проклятый зал, опираясь спиной о холодную шершавую стену. Лежал, закрыв глаза и слушая скрежет острых когтей по каменному полу – прячущийся неподалеку гуль терпеливо ждал, пока жертва ослабнет. Периодически трупоед оглядывался во тьму, где должно было лежать обезглавленное тело паладинши. Но живая плоть прельщала нежить гораздо больше, нежели уже мёртвая…

Клирик едва слышно хмыкнул, так и не разомкнув век. С самого начала его мучили дурные предчувствия насчет этого похода в заброшенные катакомбы давно умершего властителя. Из всей команды их осталось всего двое, но считать себя за целое не позволяла объективная реальность, а что случилось с полуорком, который ушёл вперёд – он не знал. Так что по факту, от бравой шестёрки остались только половинка и один в уме.

Сделав маленький шажок, гуль переместился ближе к своей жертве. Клирик чуть приоткрыл глаза и демонстративно потянулся к лежащему рядом мечу. Нежить нехотя отступила, опять встав на границе тьмы и призрачного магического света. Ожидая…

Посвященный Милосердного и Справедливого Бога вновь закрыл глаза, восстанавливая в голове картины прошлого. Картины событий, которые привели его в данное время в данное место. Хотя почему «посвященный»? Его Бог отвернулся от своего строптивого служителя, оставив в самый ответственный момент.

«Боги жестоко мстят тем, кто осмелился отвернуться от них» - вспомнил клирик слова учителя из храмовой школы. «Лишь Милосердный, читая сердца людей как открытую книгу, дает им шанс исправить свои ошибки». Что ж, самое время осознать свое поведение, пока нежить-падальщик не начала обгладывать еще живое тело…

****

Милосердие?

- Большой и страшный - возит какашки! – что поделать, с рифмоплетством у детей было туговато. Зато хорошо  меткостью – три куска сухой глины влетели в спину здоровенного полуорка, тянущего за собой телегу с навозом. Тот медленно, с ленцой, обернулся, и детишки с визгом бросились врассыпную, прекрасно зная, что за ними никто не погонится.

Полуорк посмотрел вслед разбегающимся детям и хмыкнул. Широкий и уродливый шрам, пересекающий его лицо через левый глаз к правому уху, натянулся, пошел буграми и опал. Вот уже пять лет он жил в этой деревне и пять лет дети кидались в него из-за угла камнями, глиной и сухим навозом. Пять лет взрослые недоверчиво косились, перешептываясь за его спиной. Он так и не построил свой дом, как мечтал в детстве и жил в пристройке у церквушки. Пять лет он выполнял самую тяжелую и самую черную работу, которую только могли сыскать для него местные жители. Чистил туалеты и собирал навоз за скотом, чтобы потом раскидать собранное на полях… Почему он не ушел? Наверное, потому что идти было некуда…

Полуорк взялся за ручки телеги и шагнул вперёд. А дети, снова собравшись в стайку, побежали ему наперерез…

Справедливость?

Полуорк стоял возле дверей церквушки, загородив ее всем телом. В каждой руке он сжимал по полуторному мечу. Ах, эти мечи! По лезвию первого, в навершии которого красовался большой топаз, бегали едва видимые язычки пламени. Лезвие второго, с аметистом, исходило призрачными струйками холодного тумана. Боги! Да продав только один из этих мечей можно было купить всю эту деревушку вместе с прилежащими землями, а потом бы еще осталось на пару таких же и замок вдобавок! И это чудесное оружие держал в руках уродливый золотарь, которого пять лет травила вся деревня. Впрочем, мальчик, лежащий в кустах и прижимающий к груди большой сверток, с трудом узнавал вечно сгорбленного страшного полуорка, развозившего по деревенским полям навоз. Перед дверями церквушки стоял Воин, защищающий не свою жизнь, но Жизнь в целом.

- Я рад, что в этой зачуханой деревне оказался хоть один достойный противник, - бледный человек в чёрном камзоле лениво посмотрел на золотаря. - И я вижу, что ты знаешь, как пользоваться этими мечами. Кстати, не просветишь меня, откуда у задрипанного полуорка в полудикой деревушке такое оружие?

Полуорк не ответил, лишь широко ухмыльнулся. Потом слегка потянулся и взмахнул мечами. И мальчишка внезапно понял, почему за все это время золотарь так и не поднял руки ни на кого из деревенских…

Внезапно двери церквушки распахнулись, и за широкой спиной защитника показался махонький сухонький священник. Его лицо, обычно лучившееся улыбкой, сейчас было хмурым:

- Зачем ты явился сюда, о исчадие Бездны?

Человек в чёрном улыбнулся. От этой улыбки мальчик вздрогнул, почувствовав, как по спине побежали мурашки.

- Мне нужна чаша, старик.  Советую тебе придержать своего пса и отдать её добровольно. В противном случае, я спалю эту церквушку вместе с тобой.

- Здесь её нет, - священник мрачно взглянул на Чёрного Человека. Тот опять улыбнулся. От ЭТОЙ улыбки мальчик словно заледенел…