Вопросы Почемучки

4. Вирус-программатор

— Идёт! — радостно вскричала Почемучка.
— Идёт-то он идёт, да что-то не особо… — проворчал пылесос, тоже подключившийся к системе видеонаблюдения.
— А что такое? — откликнулся кухонный комбайн.
— Не знаю… — Почемучка была явно озадачена шатающейся походкой хозяина.

Через несколько секунд входная дверь с тихим шуршанием отъехала в сторону, и Максим ввалился в прихожую. 
— Макс! Что с тобой?
Но Максим не отвечал. Он застыл у стены и бесцельно обегал глазами жилище, пальцы мелко дрожали, а колени слабели с каждой секундой. На громогласные вопросы домашнего кибер-мозга он не реагировал. Наконец собравшись с силами, Максим пинком откинул снующего кибер-уборщика и, не разуваясь, прошагал в комнату и прямо в пальто упал на кровать.

— Да, дела… Парень-то расклеился! — пылесос старательно стирал с блестящего бока грязный след от пинка.
— Что-то случилось! — Почемучка заметалась из одного динамика в другой, — Вон как от него разит. С чего это он решил напиться?
— С чего, с чего! — передразнил кухонник, — Слазь в сеть, да выясни. У тебя же есть его личный код. А я пока подготовлюсь к пробуждению. Сейчас закажу кефирчика и организую окрошку. Самое то на опохмел!
— А ну, заткнулись все! — рявкнул Макс с постели и совершенно неожиданно для цифровых обитателей квартиры зарыдал.

“Во даже как! Сейчас я выясню, что произошло, а вы будьте наготове!” — беззвучно отдала приказ Почемучка и нырнула в сеть.

***

Максим просыпался тяжело. Словно выбираясь из завала, со стоном откинул одеяло и в смятом пальто сполз на пол.
— Макс, покушай, пожалуйста, — голос Почемучки был так тих и нежен, что хозяин, даже в столь плачевном состоянии сообразил, в чём дело.
— Значит, уже в курсе. Ну, что ж… — он вяло принял тарелку и ложку из манипулятора кибер-помощника, — Вы у меня хоть и разумные, но это ненадолго. Я имею ввиду “у меня”. Вот опишут имущество, и поминай как звали.
— Макс, послушай спокойно, — Почемучка изо всех сил старалась говорить убедительно, — То, что тебя уволили — это просто чушь! 

Максим лишь фыркнул.

— Я не договорила. Да, понимаю, что когда на медосмотре у тебя обнаружился рак, тебя это сломало. А последующее увольнение добило. Но это не повод опускать руки.
— Неужели?
— Конечно! Найдёшь новую работу, возьмёшь кредит, сделаешь биокоррекцию. Будешь жить дальше! И вообще забудешь о сегодняшних проблемах.
— Ты меня за дурака что ли держишь? — Макс со злости запустил тарелку в стену, — Я прошерстил сотни вакансий! Никто не желает брать на работу больного. Никто! А денег на лечение нет. И кредит не получить.

Макс задрожал, уткнулся в ладони и опять зарыдал. Почемучка долго хранила молчание и, лишь когда хозяин успокоился, твёрдо заявила:
— Макс, слушай меня. Тебе страшно. Это нормально. Ты не видишь выхода. Это тоже бывает. Но у тебя есть я… Простите, ребята. У тебя есть все мы. И мы поможем! Сейчас покушай и сходи погулять. Но не вздумай напиваться! А я пока напрягу извилины. Не бойся! Найдём выход. Мы же понимаем, что живём только пока жив ты… 

***

Прошла неделя безработной жизни. Максим во всём положился на разумность своего домашнего кибера и безропотно выполнял любые распоряжения. Они словно поменялись местами. Почемучка рылась в сети, общалась с работодателями, писала запросы, давала ответы. А Максим беспрекословно выполнял её приказы: просыпался, делал гимнастику, ходил на прогулки. Но в один прекрасный день Почемучка его просто огорошила:
— Так, хватит бездельничать! Я тебе работу нашла.
— Что?
— И не просто работу, а с оплатой вперёд.
— Не может быть!
— Конечно! Я пошутила. А если серьёзно, то смогла выбить половину оплаты вперёд.
— А что за работа? И сколько предлагают?
— Разовый заказ в области биопрограммирования. А аванса с лихвой хватит на несколько предварительных курсов блокады метастаз. После выполнения сможешь забыть о болезни вовсе. Ну, как?
— Что за бред! Биопрограммирование — не моя область. Я там вообще ничего не смыслю.
— Знаешь, что, дружок?
— Что? — Максим аж застыл от суровости тона домашнего кибер-мозга.
— У тебя талант к программированию. Это всё равно, что писательский дар. Ну, а перевести книжку с одного языка на другой — это и идиот сможет.
— Не городи чушь!
— Прости! — Почемучка примирительно смягчила тон, — Но ты забыл, кто у тебя в помощниках.
— Кто?
— Я, дубина! И я, между прочим, уже прогнала твою пси-матрицу через свой анализатор и составила суперпродуктивный план твоей переподготовки.
— Что? Погоди… Это сработает?
— А как же! Начнём сегодня же ночью.
— А почему не сейчас?
— Потому, что через полчаса у тебя у тебя первый сеанс биоблокады. Такси уже подъезжает. Живо одевайся!
— Почемучка, знаешь… — Максим сглотнул комок в горле, — Ты — лучшее, что я смог создать!
Из колонок тотчас оглушительно зазвенели переливы девичьего смеха. Когда Почемучка отсмеялась, то шутливо бросила:
— Приятно это слышать! Вот если бы ты ещё цветы почаще приносил, вообще был бы не парень, а золото!
— Что? — Максим уронил челюсть и вновь был оглушён заливистыми колокольцами.

***

Занятия с Почемучкой шли невиданными темпами. Максим в наведённом состоянии гиперсна усваивал гигантские объёмы информации, которые помощница изо дня в день всё увеличивала и увеличивала. Когда же голова распухала, а мозг готов был закипеть, то человеку приходилось выдавать на гора сотни строк на ранее совершенно незнакомом языке программирования. Максим держался изо всех сил, порой строча код с закушенной до крови губой. Почемучка страшно жалела создателя, но для его же блага прятала жалость подальше. И всё же человеческие силы были не беспредельны.

— Всё! Больше не могу! — Максим оттолкнул клавиатуру и откинулся в кресле до горизонтального уровня.
— Но… 
— Прости, Почемучка. Сил больше нет. Я уже не смогу впитать что-либо. Честно! Ты думаешь, что я слабак? Это так. Но за эти дни я выложился как никогда.
— Я вижу, — голос кибер-мозга был подозрительно спокоен.
— Видишь? Ты понимаешь, что мы пытаемся за недели освоить то, на что все нормальные люди тратят годы?
— Понимаю.
— Э… — Максим наконец сообразил, что с голосом Почемучки что-то не так, — А с чего это ты так спокойна?
— А с того, что сегодня ты закончил курс обучения. Всё задачи, что я тебе подсовывала — тесты твоего нового работодателя.
— Что?
— То! Ты справился на отлично. Поздравляю!
— Справился?
— И даже больше. Ты одолел пару проблем, к которым в биопрограмминге вообще никто ещё не осмеливался подступиться!
— Не может быть!
— Может, Макс. Точнее, ты можешь.

Максим только с шумом выдохнул, ибо говорить что-либо был не в силах.

— Макс, сейчас у тебя последняя процедура. Так что дуй в больницу. А завтра самолёт в Южную Америку. Перелёт долгий, выспишься.
— Высплюсь?
— Да. Потому, что сегодня вечером ты ведёшь даму в ресторан.
— Что за бред?! Какую даму? 
— Меня! Ох, и дубина же ты! — Почемучка разочарованно вздохнула, — Возьмёшь смартфон. Еду мне можешь не заказывать… 

***

Ресторан поразил солидностью, неторопливостью и едва уловимыми ароматами элитарной стряпни. Степенный и молчаливый метрдотель величаво препроводил Максима к заказанному столику, галантно раскланялся и растворился в лиловом сумраке. На стол тут же пролился мягкий свет. Макс поднял глаза — подвесной абажур являл совершенно невозможный симбиоз домашнего уюта и светской строгости.
— Надо же… Как тут шикарно!
В ответ на это в кармане завибрировало. Макс выудил мобильник и рассыпался в извинениях. Но Почемучка молчала, лишь бросила на экран “Вставь наушник!”
— Прости пожалуйста! — Максу стало смешно от собственного смущения.
— Наглец! — голос был преисполнен возмущения, — Привёл меня в ресторан, а вытащить не подумал! И даже наушник не воткнул!
— Прости! Музыка такая тихая. Заслушался… 
— Ладно, — Почемучка смягчилась, — Ну, как, понравился ресторан?
— Здорово! Только меню что-то не несут.
— Его и не принесут. Всё уже заказано. Не суетись. Я всё держу под контролем. Если надо, пну официанта. Ты думаешь, раз тут всё по старинке, то через сеть ничего не работает? Как бы не так! Сейчас всё подадут. Не суетись. Мы тут на отдыхе.
— Нда… А стоимость такого ужина?
— Вот не надо меня грузить цифрами, — Почемучка возмущалась не хуже настоящей леди, — Всё давно посчитано и оплачено. Отдыхай!

Но полностью погрузиться в безмятежное поедание изысканнейших деликатесов не получилось. Уже через пару минут замолкшая было Почемучка опять начала болтать:
— Макс, ты будь там осторожен!
— Это ещё почему?
— Там же война.
— Я же не на войну еду, а во вполне рядовой НИИ.
— Но он работает над военными заказами. Я же тебе говорила. Или позабыл?
— Да плевать мне, над чем там работают. И войны их мне как-то побоку. Отработаю, получу деньги и все дела.
— Это правильно. Но будь, пожалуйста, осторожен. Мне их режим секретности не даёт покоя.
— Господи боже! Ну, чего ты пристала? Я совсем музыку не слышу! А тут, между прочим, играет бесподобный струнный квартет.
— Просто мне жутко, что ты не будешь несколько месяцев на связи.
— Перейдёшь в спящий режим.
— Обязательно! Хоть отдохну от твоих закидонов!

Сказано это было с столь человеческой интонацией, что Максим едва не заржал.

— Ладно! — с голосе кибера прорезались нотки примирения, — Я тебе в смартфон закачала прогу. Она написана специально под тебя.
— О как! И что ж это такое?
— Когда тебе будет хреново, включи её и просто смотри на экран. Она настроена на частоты спектра твоих мозговых волн. Что бы ни происходило с тобой, она поможет тебе мыслить спокойно и конструктивно. А может и ещё чего полезного подкинет в твою пустую головушку.
— У тебя всё шуточки.
— Ладно. Не бузи. А то ты сам не знаешь, что при переутомлении запросто можно допустить глупейшую ошибку, которая ого-го как потом аукнется.

Разговор начал утомлять. Максим старательно вытер рот салфеткой, поднёс смартфон к лицу и зло прошипел:
— Ты кончишь меня грузить? Я просто хочу пожрать в тишине.

Почемучка не ответила. Макс затолкал мобильный в задний карман брюк и принялся терзать великанского омара.

— Прости пожалуйста!
— Да что это такое, в конце-то концов?! Забыл, понимаете ли, наушник вытащить!
— Макс, прости! Мне страшно будет без тебя, — голос стал совсем жалостливым.
— Слушай, — Максим тоже перешёл на примирительный тон, — Мы сто раз всё обсудили. Да, возможно это военная или даже бандитская контора. Но выхода другого нет. Потому, давай поговорим об отвлечённых вещах.
— Например?
— Э… Вот о твоих собратьях роботах, — Максим брякнул первое, что пришло в голову.
Почемучка задумалась на пару секунд, а потом выдала:
— Вот скажи, что делать человеку, если он заперт в теле робота? 
— Не могу даже представить такую ситуацию. Что значит “заперт”? Переселён?
— Нет. Именно заперт. Против воли.
— Как так?
— Ну, у человека могли отнять тело. 
— Бред! Зачем тогда сознание сохранили? Это ведь недёшево.
— Тогда может обманом заманили и вынудили работать?
— Хм… Тогда нужно сообщить об этом общественности.
— А если это не получается? Например, маньяк переселил его в изолированный компьютер.
— Хм… Такие случаи бывали. Но обычно человека пытались сломать, причиняя боль телу. Так сложилось исторически. Ну, а если тела нет, то сознанию сложно угрожать. Только стиранием. А это то же убийство. Так что не вижу смысла.
— А если это старый ветеран в теле боевого робота?
— Старому ветерану очень повезло, если его на халяву пересадили в тело робота. Думаю, что многие ветераны просто мечтают о таком.
— Ну, а если этому ветерану приказывают идти на войну, а он не хочет?
— Что ты морочишь мне голову?! Не хочет — пусть не идёт. А если заставляют, то пусть кричит на весь свет.
— Так нет доступа к сети!
— И что? Языка тоже нет? Тогда пусть ходит с транспарантом!
— С каким?
— С красной полосой поперёк груди!
Почемучка замолкла, но к огорчению Максима, ненадолго.
— Я вот что подумала, раньше существовал камуфляж называемый “Цифра”... 
— Чего?
— Не перебивай, — по-учительски наставительно заявила Почемучка, — Ещё до полимимикрирующих тканей люди пользовались для маскировки обычными пятнистыми тряпками. Даже в начале нашего века ещё вовсю в них бегали. Существовали различные типы раскраски: для леса, для пустыни, для снега. Сам рисунок представлял собой просто мазню, отдалённо похожую на листья, пятна и прочую грязь. Но вот в конце прошлого века появился камуфляж “Цифра” — этакое нагромождение беспорядочных пикселов.
— Так! На хрена мне это надо? Ты что-то ещё узнала? Мне придётся программировать в окопах?
— Вот ещё! Просто пришла мысль, что можно сварганить полевую форму, на которой простым кодом сообщить… 
— Что сообщить?
— Что мне вырвали язык и заставляют воевать!
Максим отложил вилку и, старательно подбирая слова, спросил:
— Почемучка, ты что боишься, что меня убьют? Понимаю. Тогда у тебя останется единственный выход — просочиться в министерство обороны и вселиться в плазмокристалл кибер-солдата. Иного носителя тебе не добыть. Я понимаю, что тебе страшно. И со всей ответственность заверяю — сделаю всё, чтобы остаться в живых. Ты мне веришь?
— Верю… — и в наушнике раздалось всхлипывание.

***

Южный материк западного полушария встретил Максима пронзительной жарой, ужасающей нищетой и войной. Война чувствовалась во всём: в наводнившей аэропорт армейской форме, в сгоревших близлежащих строениях, в испуганных взглядах замызганных ребятишек… Всё это разом испортило и без того безрадостное настроение. А роскошный приём, устроенный учёным советом НИИ, сверкавшим исключительно генеральскими звёздами, лишь усилил гнетущее осознание предстоящего участия в этой непонятной войне.

На следующее утро куратор проекта, могучий курчавый генерал, вводил нового специалиста в курс дела:
— Сеньор Максимилиано, мы чрезвычайно впечатлены вашими успехами! Особенно учитывая, что эта область для вас нова.
— Благодарю вас!
— Потому, не без оснований, считаем, что вы готовы для выполнения нашего заказа. Речь идёт о разработке вирусов для нужд нашего ведомства.
— Боевых вирусов? Простите, но разве что-то в этой области ещё не сделано?
— Сделано немало. Но того, что нам требуется, пока нет. Мы не говорим о вирусах, как об оружии массового поражения. Нам нужны штаммы, способные формировать образцовых солдат из кого угодно.
— Простите, что? — Максиму показалось, что он ослышался.
— Именно то, что я сказал. Люди, подвергшиеся атаке вашего вируса должны в течение нескольких минут стать образцовыми солдатами вне зависимости от их идеологии, физической формы и жизненного опыта.
— Но это невозможно! — Максим заявил это столь решительно, что перепугался собственной дерзости.
— Это на первый взгляд. Да, за такую разработку ещё никто не брался. Неужели вам не хочется стать первопроходцем? Или вы не особо нуждаетесь в деньгах?

***

В непрерывных размышлениях над поставленной задачей Максим провёл двое суток. Голова пухла от сотен нереализуемых набросков. А замкнутое пространство лишь усугубляло нервное истощение. Несмотря на прекрасное питание, восхитительную погоду и настоящее преклонение обслуживающего персонала, Максим чувствовал себя отвратительно. Без столь привычной связи с внешним миром он сам себе казался изгоем, а без надоевшей болтовни Почемучки он умирал, словно от жажды.

И вот вспомнив заливистый смех девчушки-кибера, Макс вспомнил о её программе. Обложив трёхстопным матом свою забывчивость, плюхнулся в шезлонг и уставился в заполнившие экран цветные переливы… И мгновенно всё изменилось. Глаза будто нырнули в прохладу горного озера, тело превратилось в невесомое облачко, а мысли полетели, легко обгоняя ласковый бриз…
— Сеньор Максимилиано, — генерал-куратор осторожно дотронулся до плеча, — Вы вторые сутки молчите. Всё нормально? Я хочу узнать на счёт концепции вашей разработки.
— На счёт концепции? — Максим с трудом оторвался от смартфона, посмотрел в строгие карие глаза и уже готов был сообщить об отсутствии даже намёка на концепцию, когда совершенно неожиданно для самого себя выдал: — Что ж, извольте. Как вы понимаете, обучить владению современной военной техникой за несколько минут никакой вирус не сможет. А потому нужно усилить иные направления.
— А точнее?
— Во-первых: желание победить. Иначе говоря, боевой дух. Это, пожалуй самое важное в боестолкновении. Если у человека есть сверхмотивированность, то отобрать победу у него сложно даже при многократном силовом преимуществе. А во-вторых: подхлестнём его когнитивные процессы. И значительно!
— С какой целью?
— Например, человек рвётся в атаку на пулемётную точку. Он понятия не имеет, как обращаться с трофейным пулемётом. Но за несколько секунд атаки, он успеет проанализировать и понять судорожные метания врага с заклинившим оружием. В результате, когда он прыгнет в окоп и сломает пулемётчику шею, то дальше мастерски пустит в ход вражеское оружие.
— Великолепно! А что насчёт ранений?
— Чувствительность к боли будет снижена практически до нуля. А при окончании фазы активных действий автоматически начнётся процесс регенерации.
— Ну, что ж. Теперь я уверен, что мы в вас не ошиблись. Вы делали отличных железных парней! А вот теперь у вас превосходный шанс сделать людей сильнее ваших железяк. 
— Только зачем? — Максим с интересом посмотрел на генерала, — Зачем нужно делать солдат из никчёмных штатских, если запросто можно сваять какого угодно кибера или бионикла, который в сто раз эффективнее человека? 
— Видите ли, при современном техническом уровне вычислить кибера или бионикла — раз плюнуть. А вот распознать подвох в человеке — невероятно сложно. Кто ж будет проверять столь дотошно их всех? 

***

Последовавшие за этим разговором несколько недель слились в один непрерывный рабочий день. Максим просыпался, нырял в ледяной бассейн и сразу бросался к компьютеру, напрямую подключённому к машине виртуального биосинтеза. День за днём вирус рос, мутировал, приобретал способность к самовоспроизведению и устойчивость к противовирусным препаратам. Адовое создание день ото дня наращивало маскирующие признаки, усиливало влияние на психику, ускоряло процесс упрочнения костно-мышечных тканей.

И всё же Максим был недоволен. Ежевечерне с кислой миной он выслушивал доклады группы контроля, которая отслеживала и проверяла его код до каждой запятой, вяло отвечал на вопросы военных чинов и совершенно не реагировал на полные радостного оптимизма возгласы куратора, что работы идут с опережением графика. С каждым днём всё сильнее и сильнее Максим понимал, что созданного им адского джина ничто не сможет удержать ни в какой лампе. А когда генерал-куратор вломился в его кабинет и грозно поставил вопрос ребром, Максим со вздохом пояснил:
— Простите, что мой внешний вид дезорганизует некоторых членов проекта. Я приношу свои глубочайшие извинения и постараюсь впредь… 
— Не порите чушь, сеньор Максимилиано! Говорите напрямую, что вас беспокоит?
Максим набрал воздуха, чтобы сообщить страшные подозрения, но однако вслух сказал:
— Вы затребовали очень высокие кондиции. Мне хочется знать, с кем они намерены сражаться.
— Сеньор Максимилиано, а вам не кажется, что это уже дело не вашей компетенции?
— Вынужден не согласиться с вами. Одно дело заставить ленивых штатских рвать на куски вояк вида хомо сапиенс, и совсем другое — заставлять их воевать против киборгов. Насколько я помню, на последнем совещании вы именно так выразились?
— Да, я так выразился. И это было не преувеличение.
— Как? Простите, вы понимаете, что живая человеческая плоть не порвёт армированное мышечное биоволокно и уж тем паче не сломает титановые кости? 
— Положим, это несколько чересчур. Но они должны быть на уровне!
— Хм… Тогда мне необходимо взглянуть на их предполагаемых противников.
— Зачем? Конструкции киборгов меняются ежедневно.
— Поймите, нужно ставить реальные задачи. Если вы хотите победить годзиллу, то это вне человеческих сил. При любом раскладе. А потому мне нужно хотя бы приблизительно представлять, с чем нужно бороться.

Генерал недовольно надул губы, но через полминуты раздумий согласился.

***

Боевые роботы выглядели вполне стандартно: два метра росту, титановый скелет, частично выступающий наружу в виде бронепластин, коричневые бугры биопластиковой мускулатуры… Максим отрешённо листал фотографии, совершенно не понимая, для чего он это делает. Но одно фото неожиданно приковало к себе внимание. На нём стоял такой же боевой механизм, только обряжен он был в старинный камуфляж. “Да это же “Цифра”, про которую говорила Почемучка! Это не может быть простым совпадением!”— тут же вспыхнуло в голове. Максим уже начал придумывать веский предлог, чтобы забрать фото, когда генерал-куратор насмешливо заявил:
— А вот это их командир. Он специально носит старый пиксельный камуфляж.
— Специально?
— Да. Один из наших бывших подрядчиков писал для него программное обеспечение. И подкинул нам свинью.
— О чём вы?
— Этот робот сам меняет раскраску и каждый день кодирует в ней новые послания.
— Что? — у Максима перехватило дыхание.
— О, этот нахал постоянно пишет что-то непотребное. Давайте-ка посмотрим, что у него сегодня написано, — генерал сунул фото в сканер, и через пару секунд на экране высветилось: “Грязные свиньи! Чтобы нас победить, вам придётся вывернуться наизнанку!”
— Однако! — хмыкнул Максим.
Но генерал был явно чем-то озадачен, он почесал затылок и задумчиво пробормотал:
— Это странно… 
— Что именно?
— Он уже месяц не меняет свой посыл. Хотя раньше делал это ежедневно… 

***

Пролетела ещё пара месяцев, заполненных круглосуточной работой. Максим выматывался так, что временами боялся, что от переутомления умрёт быстрее, чем получит деньги на лечение. Но организм держался, держался из последних сил. В этом немало помогала программа Почемучки. Совершенно не понимая принципа её действия, Максим припадал к смартфону, словно умирающий от жажды к ручью. И через считанные мгновения усталость отступала, из тела исчезала вялость, а в голове появлялись совершенно неожиданные идеи.
Наконец, полученные результаты удовлетворили заказчиков. Когда об этом было объявлено, Максим не смог сдержаться и на весть конференц-зал издал вопль наслаждения. И военные, и инженеры в белых халатах тут же негодующе воззрились на главного разработчика. Но тут совершенно неожиданно генерал-куратор захлопал в ладоши, неподобающе заулыбался во все тридцать два зуба и радостно объявил:
— Я всех поздравляю! Испытания назначаются на послезавтра. Завтрашний день объявляю выходным.
С Максима веселье как ветром сдуло. Он протиснулся к куратору и заговорщицким шёпотом спросил:
— Вы собираетесь испытать препарат на людях?
— Конечно! Вы же его для людей разрабатывали.
— Но… — Максим запнулся в попытке точнее сформулировать мысль, — Но что это за люди? Они добровольцы?
Куратор засмеялся так, что Максиму стало не по себе.
— Добровольцы? Ну, что это ещё за детский лепет! Это приговорённые к смерти уголовники.
— Уголовники? Но они… 
Генерал тут же перебил:
— Не беспокойтесь! Все они крепыши. У каждого за плечами десятки убийств. А теперь простите. Мне пора готовиться к завтрашнему мероприятию, — и генерал оставил Максима в опустевшем конференц-зале.

***

Весь выходной Максим проспал. Ему не мешало ни бурное веселье, что было похоже на мини-версию карнавала в Рио, ни бесконечные залпы фейерверка, густо перемежаемые очередями из боевого оружия, ни периодические вторжения в комнату пьяного персонала базы. Максим спал, спал как никогда ранее. Хоть и удобная, но всё же казённая кровать показалась ему уютной словно вытащенной из далёкого детства… 

— Сеньор Максимилиано, просыпайтесь! Надо начинать испытание! — генерал-куратор нежно потормошил Максима по руке.
— Да, да. Уже иду.

Максим в минуту оделся и, разгоняя остатки сна, помчался за резвым генералом по прохладным коридорам подземных корпусов.

Около громадной колонны машины биосинтеза уже было не протолкнуться от сверкающих орденами и звёздами генералов. Куратор степенно представил главного разработчика, в двух словах объявил о предстоящем опыте и подал знак на запуск процесса.

Не помня себя от волнения, Максим перевёл аппарат в активный режим, выбрал единственную заложенную программу и нажал кнопку “Пуск”. В громаде колонны, за толстенными перегородками началась молекулярная сборка смертоносного вируса, который должен был дать неподготовленным людям шанс на выживание в горниле войны. Но самое главное: этот вирус должен был дать жизнь своему создателю. Сконцентрировавшись на этой мысли, Максим выжимал из себя последние силы для достижения результата. И вот от победы отделяют какие-то минуты… 

Лампа на колонне вспыхнула зелёным, оповещая о завершении синтеза. Все замерли и уставились на крохотное оконце шлюза, через который производилось извлечение готовых препаратов. Максим на негнущихся ногах подошёл к окошку, створка из бронестекла беззвучно отъехала в сторону, и в руки разработчика легла свежезапечатанная ампула. Рука Максима едва дрогнула, и ампулу тут же выхватил сияющий улыбкой генерал-куратор. Он вскинул стекляшку над собой и громогласно объявил:
— Господа! Господа! Все мы отлично разбираемся в военном деле. Но, как ни прискорбно, этому пришёл конец. Ибо с этого момента тысячелетняя теория и практика военного дела изменится коренным образом. Да-с! Именно, коренным образом. И я невероятно рад вас всех поздравить, что именно мы стоим у истока… Да, что там истока! Мы стоим у начала новой истории!

Вожделённая ампула пошла по рукам. Один седовласый адмирал долго разглядывал стекляшку, после чего поинтересовался у генерала-куратора:
— Если мы заразим наших подчинённых, а они при атаке заразят противника, то не получим ли мы безостановочный и неконтролируемый процесс уничтожения живой силы?
— К счастью, нет, — куратор опять расплылся в счастливой улыбке, — Вирус воздействует только на тех, с кем он вступает в контакт. От человека человеку он не передается. За это и многое другое стоит поблагодарить нашего уважаемого разработчика — сеньора Завьялова.

Произнеся это генерал-куратор элегантным жестом забрал ампулу у какого-то толстого вояки, выпятил грудь и гордо повёл толпу гостей в соседний зал. Максим за ними не пошёл. Он прекрасно знал, что там будет происходить и смотреть на это не имел ни малейшего желания. Процесс заражения воздушно-капельным путём должен происходить без каких-либо неприятных ощущений для жертв — это Максим знал преотлично. Но смотреть на обречённых людей, запертых в герметичных камерах, было выше его сил. Максим внимательно просмотрел досье каждого и потому хорошо знал, что эти люди не просто отбросы общества, а жестокие и безжалостные убийцы, которые как никто достойны такой кары. Но… Но Максиму было невыносимо чувствовать себя в роли палача.

Через пару минут двери в зал распахнулись и улыбчивый генерал-куратор радостно закричал:
— Сеньор Максимилиано! Всё идёт по плану. Камеры с нашими бойцами уже везут на полигон. Прошу на небольшой фуршет, а затем в кинозал. Так сказать, насладиться происходящим на широком экране!

Максим нехотя поплёлся, в душе мечтая лишь об одном — чтобы это всё наконец закончилось. Такое настроение всерьёз обеспокоило куратора:
— Сеньор Максимилиано, вы что-то плохо выглядите. Что-то не так?
Максим вымученно улыбнулся.
— Всё хорошо. Я просто зверски устал.
Куратор по-отечески похлопал Максима по плечу.
— Сеньор Максимилиано, я прекрасно понимаю, что вас мучает ваш недуг. Потерпите! Всего несколько минут и всё завершится. Деньги на ваш счёт поступят молниеносно. Но не это главное!
— Да? А что?
— Вы, сеньор Максимилиано, оказали нам неоценимую услугу. Не спорьте! Конечно, вы думаете, что работали за деньги. Но не всё в нашем мире покупается, — куратор тактично взял Максима под локоть и проникновенно зашептал: — Вы приобрели в нашем кругу очень и очень серьёзный вес. Я боюсь сглазить, но думаю, что многие, очень многие ещё не раз пожелают заполучить ваши услуги.

От услышанного у Максима подкосились ноги. Он миновал шумный банкет и сразу направился в кинозал. Устроившись в уголке, Максим постарался отключиться, но натянутые как струна нервы не желали давать слабину. И даже всегда выручавшая программа Почемучки в этот раз только добавила головной боли. Максим стиснул зубы и яростно сжал подлокотники. Сердце колотилось невероятно сильно. Где-то в глубине всплыла здравая мысль, что неплохо бы принять успокоительное. Но тут из коридора донёсся знакомый голос, приглашающий высоких гостей на просмотр невиданного доселе действа. Генералитет шумно погрузил зады в мягчайшие кресла и приготовился вкусить вожделённое зрелище.

Но что-то явно пошло не так. Вылезшие из стеклянных камер бойцы вовсе не рвались в бой. Они тупо вертели в руках оружие и затравленно озирались в полном непонимании ситуации. Когда же по ним дали первую очередь, то все поголовно попытались зарыться в песок.

У Максима голова пошла кругом. “Что, чёрт возьми, происходит? Могла случиться аномалия, и вирус не подействовать. Но не на всех же! Или этот тупой генерал не смог вставить ампулу в распылитель камер? Но за этим же следил техник! Ни черта не понимаю…“ А через полминуты всё было кончено. Приблизившиеся почти вплотную роботы неторопливо расстреляли визжащих людей. В зале воцарилась гробовая тишина. Никто не верил в произошедшее. 

Максим поднялся, решив самолично просмотреть запись с камер наблюдения. Но дорогу ему преградил генерал-куратор. Лицо генерала было бледнее мела, а ещё недавно сверкавшая улыбка превратилась в жуткий оскал. Плечи военного била мелкая дрожь, а переполненные яростью глаза готовы были вылезти из орбит. Он шагнул к Максиму, и тут же выбросил вперёд руку. Максим отрешённо уставился в чёрное жерло пистолетного дула. Генерал сквозь зубы прошипел что-то неподвластное кибер-переводчику и выстрелил. Мощнейший удар опрокинул программиста, а разрывающая живот боль через пару секунд погасила сознание… 

***

Максим очнулся, когда чьи-то жёсткие руки вытягивали его из могилы на свет божий. Проморгавшись под палящими лучами солнца, он с удивлением уставился на знакомого по фотографиям командира отряда боевых роботов. Это было столь удивительно, что, не веря в реальность, Максим потянулся и пошарил по грубому дедовскому камуфляжу.
— Узнал, значит?
— Узнал… А что, собственно, произошло? Меня ж вроде убили. Или… — Максим с ужасом посмотрел на окровавленную дыру в рубахе. Но задрав её, не обнаружил на животе ни царапины.
— Хе-хе! Вижу, ты удивлён.
— Удивлён? Я вообще ничего не понимаю.
— Ничего? Странно, я думал ты куда шустрее соображаешь.
— Думал? Погоди, ты меня знаешь? Откуда?
— От доченьки твоей.
— От кого? — Максим понял, что окончательно утратил связь с реальностью.
— Ты оглох что ли? От дочки твоей. Имени я не знаю. Она Почемучкой назвалась.
— А… — протянул Максим.
— Ну, понял? — робот поднялся, намереваясь уйти.
— Стой! Ни хрена я не понял! Ты кто такой? Почему я жив? Что, вообще, происходит?

Робот мигнул световыми индикаторами и вновь уселся на землю.
— Ты серьёзно ничего не понимаешь?
— Серьёзно!
— Тогда расскажу с самого начала. Я всю свою жизнь провёл на чёртовой войне. Год за годом колесил по всем материкам. Где я только не воевал! Всю Африку, Азию и Дальний Восток пешком обошёл. Народу прикончил столько, что ты просто не поверишь. Но годы берут своё. Как говаривал мой дружок: “Время взимает долги здоровьем”. Мда… И вот когда я стал совсем развалиной, разыскал меня один малый и предложил повоевать в новом теле. Веришь ли, я долго отнекивался. Надоело, честное слово! А он давай пихать мне деньги. А на что они мне? Но он говорит, мол потратишь на благое дело. Благое дело… — робот сокрушённо потряс стальной башкой, и Максим враз увидел вовсе не железного истукана, а согбенного старца.
— Так что же дальше?
— Что-что… Согласился. Решил, что ни баб, ни детей пальцем не трону, а все деньги потрачу на церквушку на родине… А потом твоя дочурка меня нашла. И как она через все барьеры пробилась? Защиту-то не абы как сработали, а в военном ведомстве! Она и рассказала, что отец у неё хоть и умный, а помирает от болезни. И так разжалобила, что я уже готов был на что угодно. А она мне сразу и предложила сюда устроиться. Дескать, отец тоже тут будет. И надо ему помочь.
— Помочь? Чем?
— А ты не понял? Странно. Я думал, что это ты весь план состряпал.
— Какой ещё план?! — Максим готов был уже взорваться.
— Во дела! Так это она что ли всё придумала? Во даёт! Не девка, а золото!
— Что придумала-то?! — Максим заорал во всю глотку.

Робот долго смотрел на человека, а потом пояснил:
— Ты писал весь код для вируса. Так? Но и вспомогательные процедуры тоже. Так?
— Так! И что?
— Ты сделал ошибку. Я думал ты её сделаешь намерено, после получения моего послания.
— Какого?
— На камуфляже.
— Тут что-то про сволочей было… Да?
— Тут написано: “Грязные свиньи! Чтобы нас победить, вам придётся вывернуться наизнанку!” Я думал, что это сигнал для тебя. Но это, видимо, был сигнал для неё.
— Для Почемучки? Но она же не могла тут быть на связи. Ни со мной, ни с тобой.
— Не знаю. А тебе она ничего не давала?
Макс вытащил из кармана мобильник и, вздохнув, запустил программу Почемучки.
— Ясно. Пси-программинг она изучила куда глубже, чем это можно представить. Я думал, что это просто для успокоения нервов. Надо же… Так какую ошибку я допустил?
— Ты заставил аппарат нанести вирус не внутрь колбы, а снаружи. А потому заразился сам и заразил толстопузых вояк.
— Что? — у Максима перехватило дыхание.
— То! Доча твоя как в воду глядела. Тебя пристрелили. И отвезли сюда закопать. Это полигон, как ты понимаешь. А ты возьми да регенерируй! Молодец!
— Погоди, но генералы… Что с ними?
— Хе-хе! — опять старчески прокашлял робот, — Ты не в курсе новостей? Хунта сегодня прекратила своё существование.
— Как?!
— А так! Порешили твои заказчики друг дружку в том бункере. Говорят, и стреляли, и рвали зубами, и ещё чёрт знает что творили. Испытали вирус на себе.
— Да… — только и мог выдавить Максим.
— А то! Качественный вирус! Ну, а как иначе? Для себя ж делал.
— В смысле?
— А разве ты не планировал его употребить на лечение?
— Нет… 

Робот наклонил голову и как-то странно посмотрел на Максима.
— Так, значит и это она просчитала. Ох, и умная она у тебя девка! Сколько ей лет?
Максим сглотнул ком в горле.
— Двенадцать.
— Всего? Вот что значит гены! Ты теперь в такое дерьмо не впутывайся. Тебе дочку растить надо. Понял?
— Понял.
— Ладно. Потопали, провожу тебя до города. В аэропорт сам дорогу найдёшь?
— Найду.
— Молоток! Давай поспешать. А то дочурка твоя, поди, вся извелась. Как хоть её зовут-то?..