Вопросы Почемучки

7. Принц и снегурочка

Стальная крышка саркофага захлопнулась столь жутко, что от обрушившейся безысходности Почемучке захотелось зарыдать. Но введённый в тело сверхмощный ингибитор подавил практически все функции бионического тела. И Почемучке оставалось только размышлять крошечным отделом плазмокристаллического мозга, который удалось спасти от погружения в принудительную кому.

События последних дней, словно кадры старой кинохроники, бежали перед мысленным взором траурным чёрно-белым роликом. На обработку цветной картинки мощностей уже не было. Не было её и для полноценной поддержки мыслительных процессов на минимально необходимом уровне. Но Почемучка не была биониклом традиционной компоновки. Её алгоритмы изначально разрабатывались для старых, ещё кремниевых, процессоров, которые были на порядки слабее её нового плазмокристаллического мозга. Сейчас это оказалось как нельзя кстати. Цифровая девчушка раз за разом прокручивала сцену их ареста. И больше всего её ставило в тупик прощальное выражение лица Макса. Со скрученными за спиной руками он бросил на свою воспитанницу взгляд, который совершенно не вязался с текущим моментом. Не было в нём ни отчаяния, ни страха. А только спокойствие и усталость. Что творилось на душе разработчика искусственного интеллекта, Почемучка понять не могла. 

Таймер сначала отсчитывал часы пребывания в запаянном хранилище, потом дни, а затем и недели. Клапан саркофага исправно подавал питательный раствор, поддерживающий тело из искусственного биоволокна. Также поддерживалась необходимая для обездвиживания пленницы концентрация ингибитора. Никаких иных данных о внешнем мире получить было нельзя. Но Почемучка, имея практически человеческую сущность, всё же была лишена недостатков людской психики. Сохранив частичку сознания, она старалась мыслить максимально рационально и не впадать в панику. В первые часы пребывания в заключении она поняла, что если её тут же не уничтожили, значит имеются шансы на спасение. О судьбе Максима она не думала, справедливо рассудив, что бесполезно тратить крупицы оставшихся мощностей на решение задачи без каких-либо вводных. Она терпеливо ждала.

***

И томительное ожидание увенчалось успехом. Хрюкнул выпускной клапан, и из саркофага начал с шумом сливаться биораствор. А через минуту послышалось шуршание вывинчиваемых болтов. Стальная крышка тяжело распахнулась, и на девчушку уставились двое незнакомцев. Первый был одет в униформу технического департамента полиции. Это был тщедушный плешивый старикан. Он что-то объяснял второму, при этом непрерывно расплывался в тошнотворной подобострастной улыбке. Слуховые рецепторы биотела ещё не восстановились, и Почемучка не могла разобрать слов. Но её взгляд уже цепко изучал второго. Ибо с первых мгновений стало ясно, что именно от него зависит её дальнейшая судьба. Об этом говорила и кричащая роскошь костюма, явно пошитого элитным кутюрье, и усыпанный бриллиантами платиновый хронограф. Но куда сильнее приковывал к себе полный невероятного превосходства взгляд. Даже если бы этот взгляд принадлежал чахлому и низкорослому человеку, то он всё равно бы выделялся в толпе как маяк на одиноком берегу. Этот же господин был наделён великанским ростом и поистине богатырским сложением. И от этого впечатление могущества было просто ошеломляющим.

Наконец слух восстановился, но услышанное оптимизма не принесло.
— Не извольте беспокоиться! Она полностью функциональна. Перед консервацией мы провели все тесты.
— Тощая. Да ещё и рыжая… 
— Цвет волос можем изменить прямо сейчас. Но за изменение тела придётся… доплатить, — плешивый был готов рассыпаться от страха за произнесённое, но, видимо, выхода у него не было.
— Доплатить? Да вы совсем обнаглели? — мощность голоса была под стать росту, — Мало того, что на государственной службе продаёте всё подряд, так ещё и дерёте три шкуры!
— Я приношу свои… 
— Не нужно! — богач плотоядно ухмыльнулся, бесстыдно разглядывая нагую девушку, — Она как раз во вкусе моего сына. Пакуйте!

Не прошло и часа, как Почемучка смотрела на помпезный фасад роскошного особняка, утопающего в весеннем цветении. Громадное крыльцо, массивные колонны, невиданной сложности витражи… “Здесь скорее подойдёт слово “дворец” — тут же мелькнуло в плазмокристаллическом мозгу. Но всё это великолепие вмиг перестало интересовать кибернетическую девчушку, когда навстречу вышел сын хозяина. Он был под стать родителю — двухметровый великан с такими же непослушными русыми космами. Но вот взгляд у него был совершенно иной. Автоматически запустился поиск знакомых образов, и Почемучка едва не вскрикнула от удивления. На неё смотрели глаза Феликса. Она уже открыла было рот для вопроса, когда великан наконец приблизился, сгрёб её в объятия и еле слышно прошептал:
— Тихо! Поговорим потом!

Они миновали пару галерей, затем прошествовали через бесконечную анфиладу залов и попали в левое крыло дворца. Девчушка-бионикл равнодушно взирала на помпезную роскошь и баснословно дорогие предметы антиквариата. Почемучка хоть и не была лишена эмоций, но в этот момент была занята только активным накоплением информации. И лишь когда они подошли к покоям Феликса, заметила сколь напряжено его лицо. Она испуганно схватила могучую руку и осторожно спросила:
— Что такое?
— Ничего, — зло прошипел Феликс.

Они вошли в громадную залу. Молодой человек сделал знак присесть на диван, а сам принялся проверять работу кучи различных глушилок. Почемучка неотрывно смотрела на Феликса, а он неторопливо обходил помещение, щёлкая попеременно двумя пультами неведомых приборов. Наконец он с шумом выдохнул, включил негромкую музыку и подсел ближе.
— Ну, вот теперь здравствуй! Ох, как я по тебе соскучился!
— Здравствуй! Как ты себя чувствуешь? 
— Теперь нормально. Прости, ненавижу шляться по этому золотому ящику. У меня есть свой выход, потом покажу. Но сегодня пришлось встречать тебя с отцом через парадный… 
— Ясно. А как тело, Феликс?
— С моей тушкой всё отлично! Трансформации под контролем. Только я теперь не Феликс. Меня зовут Антонио.
— Хм… Интересно. И как ты стал Антонио? 
Феликс ответил не сразу. Он о чём-то крепко задумался, казалось он совершенно забыл о Почемучке. Но через пару минут улыбнулся и продолжил:
— Извини. Пришлось отвлечься.
— Ты смотрел в будущее?
— Да. Как ни странно, но даже отдельные слова в нашем разговоре многое меняют в будущем.
— Даже так? Ну, тогда давай говорить так, чтобы это будущее было максимально благоприятным.
— Нам надо постараться, чтобы это будущее вообще было.
Девушка опустила глаза и тихо спросила:
— Всё так плохо?
— Да, — Феликс опять сделал паузу, — Но ты спрашивала, как я здесь оказался. Расскажу в двух словах. После нашего расставания, я занимался в основном тем, что очень внимательно прослеживал причинно-следственные линии основных событий. Но чем больше смотрел, тем сильнее понимал своё бессилие. Именно своё. У власть предержащих возможности есть, но нет ни понимания грядущего, ни желания что-то менять. Тогда я понял, что надо самому выбираться в верхушку общества. Как ты понимаешь, даже очень могущественные люди умирают. Я присмотрел это семейство. Их сын как раз должен был разбиться в лесу на одноместном самолёте. 
— И ты занял его место?
— Конечно! Заранее забрался в глушь, дождался аварии, потом спрятал труп. Парень здоровенный. Размазало его просто кошмарно. Пришлось сымитировать травмы. Тоже, знаешь, приятного мало. Но зато тело — просто шик!
— Да, мускулатура впечатляющая.
— Я не про то. Оно огромно! Ты не представляешь, сколько мне хлопот стоило ухищрение с сокрытием избыточной массы. А в этом великане все поместилось просто замечательно. Увы, но пришлось повозиться с походкой и жестами.
— Ты в этом преуспел!
— Серьёзно?
— Движешься точь-в-точь как твой отец.
— Отлично! А то времени на отработку не было. 
— Феликс, а чем ты занимаешься теперь?
— Моё имя — Антонио. Зови меня так. Конспирацию будем соблюдать всегда!
— Я поняла. Прости. Так чем ты занят?
— Я собираю вокруг себя головастых ребят. На деньги отца я соорудил учебный центр и несколько лабораторий. Там они обучаются, чтобы впоследствии стать влиятельными фигурами в своей области. Я тебя потом с ними познакомлю. Они все отличные ребята… 

***

Начало лета принесло страшную новость — Макса приговорили к смертной казни. Это известие едва не разрушило все эмоциональные алгоритмы личности Почемучки. На девушку было страшно смотреть. Никогда до этого момента она не испытывала ничего подобного. Вся вычислительная мощь плазмокристаллического мозга уходила на построение планов по спасению Макса. Это самым губительным образом сказалось на её поведении. Почемучка почти перестала двигаться, говорить и снизила температуру тела до минимума. Такое поведение не могло не породить вопросы у посторонних, потому Феликс предусмотрительно перестал кого бы то ни было впускать в свои покои. Девушка была невероятно благодарна, понимая, сколько Феликсу добавилось проблем, и старалась лишний раз не напоминать о своей просьбе. Но, тем не менее, смотрела на своего нового хозяина с такой невыразимой мольбой, что у парня ёкало сердце.

День за днём, час за часом молодой человек тратил почти все силы на изучения вопроса спасения Максима. Но все событийные линии ни к чему хорошему не приводили. И это ещё сильнее вгоняло Почемучку в тоску.

Но однажды, вернувшись из лаборатории, Феликс с порога закричал:
— Есть! Появилась нить развития событий, которая приведёт к спасению Макса!
— Что? — Почемучка не могла поверить в удачу, — Это правда? И что надо сделать?
— Погоди, подруга, — Феликс, не разуваясь, плюхнулся на широченную кровать, — Сил нет. Я зафиксировал направление событий. Завтра будем уточнять детали.

И Феликс тут же вырубился. Почемучка кинулась к нему, ткнулась в соломенные космы и беззвучно заплакала… 

***

Проснулась она когда солнце уже клонилось к полудню. Измученная перенапряжением психика бионикла автоматически перешла в режим восстановления, и девушка провалилась на двенадцать часов в сон. Когда же она оторвала от подушки голову, то радужное настроение мигом разбилось о перекошенное болью лицо Феликса.
— Что случилось?
Парень сидел за столом и даже не обернулся на заполошный вскрик. Почемучке стало ещё страшнее. Лицо Феликса было непривычно серым, под глазами пролегли глубокие тени, а неподвижная поза вызывала ассоциации с базальтовым изваянием.
Девушка тут же метнулась к нему, но Феликс холодно отстранил её. Затем медленно, словно допотопный робот, выпрямился и, пошатываясь, подошёл к двери. На пороге он задержался и глухим, совершенно незнакомым голосом сообщил:
— Меня пару дней не будет. Не выходи никуда.
И Почемучка осталась одна.

Феликс, как всегда, был точен. Томительное ожидание продлилось двое суток. Он явился на рассвете, не говоря ни слова, подошёл к кровати и уставился на девушку таким взглядом, что Почемучке сразу же пришлось обновить все определения понятия “страх”. Дрожа от ужаса, она села, поджав ноги, и жалобно пролепетала:
— Что случилось?
Ей казалось, что Феликс не ответит. Но молодой человек заговорил.
— Мы совершили кражу из одного секретного НИИ.
— Что? Зачем?
— Забрали немного уникального вещества. Именно оно поможет тебе разрушить тюрьму. Тогда Макс сможет сбежать.

Почемучка смотрела на Феликса и не могла взять в толк, почему сообщая такое радостное событие, его лицо перекошено ужасом, а глаза полнятся слезами. 
— Но почему… 
— При налёте погибли наши.
— Сколько?
— Все. Все восемь человек.
— Как?! — Почемучка не могла поверить в происходящее, и её плазмокристалл тут же запустил процедуру проверки расстройства логики, — Но это невозможно! Ты же должен был это предвидеть!
— Я это предвидел.
— Что? — девушка-бионикл застыла с разинутым ртом.
— Я это предвидел. Я намеренно пошёл на эту жертву.
— Зачем?!
— Потому, что это наименьшая жертва, что мы можем принести.
— Для чего? Для чего эта жертва?! — взвыла Почемучка.
— Для того, чтобы вы с Максом смогли спасти остальных.
— Остальных?
— Остальные — это всё человечество. Ты думаешь, что я бы пошёл на такое при ином раскладе?

***

На следующий день Феликс разбудил девушку с совершенно невяжущейся со вчерашними событиями улыбкой. 
— Вставай, подруга! Мы едем в путешествие!
Но эта наигранная радость была тут же разоблачена. Почемучка сощурилась и тут же зло прошипела:
— Что ты несёшь? Куда это мы едем?
— В путешествие. И это приказ! 
Тут выражение лица молодого человека претерпело микроскопическую метаморфозу. В результате чего улыбка превратилась в зверский оскал. И Почемучка мигом подчинилась.

Едва они вышли из его покоев, молодого человека словно подменили. Феликс обсуждал каких-то людей, хвастался успешной игрой на тотализаторе, то и дело гоготал, сыпал пошлыми шутками и даже пару раз шлёпнул Почемучку по заду. Что это было частью конспирации, девушка поняла мгновенно и старалась изо всех сил подыгрывать.

И только выехав на супернавороченном трейлере из поместья Феликс стал прежним. Он стиснул руль, несколько раз глубоко вдохнул и начал медленно излагать:
— Прости, подруга. Но в мой дом ты больше не вернёшься.
— Почему?
Простой вопрос неожиданно исказил лицо парня страшной болью. Было видно, что собрать силы для ответа стоило ему огромных усилий.
— Я думаю, что после налёта на меня выйдут очень быстро. Поэтому тебе опасно быть со мной. Сейчас я отвезу тебя в мой личный бункер. О нём никто не знает. Туда я уже переправил добытое вещество и документацию к нему. Так же оформил документы на твою продажу. Теперь ты мне не принадлежишь.
— А кому?
— Несуществующему человеку, который отправил тебя путешествовать по всему миру и собирать для него впечатления. Прости, что отмазка слабовата. Но пусть будет хоть такая. И ещё: вот тебе браслет. Это простейший приёмник кодированного сигнала. Если меня схватят, то он засветится красным. Это значит, что тебе надо бежать. Сама понимаешь, что с веществом ты должна разобраться до этого.
— Погоди, — в голове у Почемучки начал стремительно накапливаться дикий сумбур, — а почему тебе не сбежать со мной?
— Мне нужно быть дома и довершить несколько дел.
— Они так важны?
— Чрезвычайно. В противном случае пара континентов запросто может опустеть. И это не шутка.
— Но ты же видишь будущее! Ты видишь, как тебе избежать ареста?
Феликс не ответил. Он съехал на обочину, заглушил двигатель и устремил взор куда-то сквозь пространство. Его дыхание то учащалось, то пропадало. Лицо бледнело, губы дёргались, силясь что-то произнести. Почемучка в ужасе не отрывала от Феликса взгляда. Бежали минуты, а парень продолжал побелевшими от напряжения пальцами сжимать руль. Неожиданно он закашлялся и бросил на спутницу непривычно испуганный взгляд.
— Что ты увидел?
— Понимаешь… — слабый и сбивчивый голос казался совершенно незнакомым, — Я ничего не смог увидеть.
— Как?
— Не знаю. Не могу настроиться. Может, перенервничал? 
— Феликс успокойся! — скомандовала Почемучка, — Всё будет нормально. Расскажи, чем мне поможет это вещество.
— В том НИИ работают над изучением структуры пространственно-временного континуума в рамках разрабатываемой ими теории. Глава института разработал концепцию двумерного времени. Меня это крайне интересовало, ибо объясняло моё видение будущего. Но внезапно разработки в этом направлении были прекращены. Более того: я перестал чётко видеть линии развития событий в институте. Но когда ты напрягла вопросом спасения Макса, то тут прямо как вспышка озарения. У них появилось очень интересное вещество. Это жидкость, но она имеет свойства четырёхмерного объекта.
— Что? — лицо девушки вытянулось от удивления.
— Да, подруга. Это вещество — почти фантастика. Но оно существует в реальности. Скоро сама увидишь.
— Но как оно поможет спасти Макса?
— Я видел, что обрушится тюрьма, и Максу удастся сбежать.
— Погоди… Это, что взрывчатка?
— Нет. Взрывчаткой ты не сможешь воспользоваться. Первый закон тебе этого не позволит.
— Понимаю. 
— Но это вещество каким-то образом должно тебе в этом помочь.
— Но как?
— Не знаю. Всё, чем могу помочь — это посоветовать прочесть документы, что мы смогли захватить. И ещё один совет. У тебя мало времени. Я четко видел, что весну Максу не пережить. А значит у тебя только полгода.

***

Для Почемучки потянулись долгие дни пребывания в бункере Феликса. На её счастье помещение хоть и располагалось под землёй, но походило куда больше на исследовательскую лабораторию, нежели на укрытие на случай войны. В первый же день после тщательного изучения места своего пребывания она составила план работы с расчётом на максимальную производительность. На сон отводился минимально необходимый час, из запасов питания был сформирован наиболее энергетический рацион, а эмоциональный блок цифровой личности временно отключен.

Изучение документации на неведомое вещество походило на овладевание языком марсиан по словарю для глухонемых жителей Месопотамии, с параллельным переводом на китайский, нотную грамоту и двоичный код. Девушке пришлось нарушить координационную привязку оптических осей глазных яблок, чтобы комфортно работать сразу с несколькими мониторами. Руки шелестели по клавиатуре так быстро, что сверхнадёжная кожа биотела на подушечках пальцев покрылась мозолями. Но на всё это Почемучка не обращала внимания, ибо чем дольше она вгрызалась в понимание свойств загадочного вещества, тем фантастичнее оказывались его качества. Раз за разом, испытывая удивление, Почемучка задавалась вопросом о происхождении непонятного вещества. Но позволить себе трату драгоценных вычислительных мощностей на размышления в таком бесполезном направлении она не могла. Порой, засыпая, она страшно хотела связаться с Феликсом и спросить о загадочной жидкости. Хотелось узнать, как он, какие ещё удалось сделать предвидения… И вообще, страшно хотелось поговорить или хотя бы услышать голос. Но Феликс для сохранения конспирации не оставил каналов связи. И о том, что творится в поместье Почемучка ничего не знала.

***

Первый снег принёс Феликсу очередной удар судьбы. После злополучного налёта на НИИ дар предвидения Феликса начал буксовать. Ранее отчётливо видимые картинки теперь или не появлялись вовсе или полнились непонятным мусором. Линии развития событий путались, слабели, а чаще были совершенно не видны. И что пугало сильнее всего — так происходило не только с предвидением отстранённых событий, но с прогнозами собственного будущего Феликса. А с наступлением зимы молодой человек с ужасом осознал полную утрату способности видеть будущее.

В один из снежных декабрьских дней Феликс был вызван в кабинет отца. Глава семьи как обычно восседал за широченным столом, вот только взгляд его был совершенно непривычен. Феликс впервые видел как гордящийся сыном отец смотрит на него с неприкрытой ненавистью. Рядом расположился в гостевом кресле незнакомый субъект. Был он одет подчёркнуто аккуратно, но вот не сквозило в нём того вальяжного шарма, которым блистало окружение отца. Феликс тут же смекнул, что глупо ждать от этого посетителя чего-то хорошего. И злой взгляд стальных глаз это мигом подтвердил. От охватившего ужаса Феликс непроизвольно попятился. Но гость гаденько засмеялся и сообщил:
— Бежать бесполезно. Двери уже заблокированы. Так что присаживайся. И давай познакомимся.
Феликс на ватных ногах подошёл к креслу и неуклюже уселся.
— Я вижу, тебе неуютно от непонимания происходящего. Что ж, давай всё проясним. Для начала, молодой человек, позволю себе представиться. Я — глава ограбленного вами института.
— Что? Но… — у Феликса, хорошо изучившего досье на руководство НИИ глаза полезли на лоб.
— Да, да. Наш прежний руководитель недавно скончался, — тут гость, безо всякого стеснения, вытащил пистолет, полюбовался безупречностью полировки и невероятно обыденным тоном заявил: — Я его прикончил.
— Зачем?
— Он мешал. Мешал не только мне, но и внедрению свой революционной разработки. Более того! Быть властелином времени и прозябать в нищете — это просто кощунство. Я это понял, когда впервые совершил хронопутешествие. Представь только — я прожил в древней сказке почти двадцать лет, а здесь прошла только пара мгновений. Отлично помню, как по возвращению сообщил старикану простую и гениальную мысль, которую понял в скитаниях по античному миру. Это не просто великая мысль, это краеугольный камень нашей морали. Морали, очищенной от шелухи обмана и предрассудков. Знаешь, как она звучит? “Прав тот, кто любую красивую и благую идею сможет обернуть в личную пользу”. Твой отец, Антонио, отлично это понимает. Ах, да! Ты же никакой ни Антонио. Старый надёжный тест ДНК это отлично показал. Хотя, должен признать, маскировка у тебя что надо. Так кто ты такой?
— Это важно? — Феликс зло стиснул зубы и постарался настроить трансформацию тела на максимальную эффективность в рукопашном бою.
— Ты прав. Мне на это наплевать. А вот пыжиться в попытках трансформировать тело, право, не стоит. У тебя ничего не получится.

Но Феликс и сам понял, что тело совершенно перестало отзываться. Он по-прежнему мог двигать руками и ногами, но механизм перестройки тканей растворился, словно его не было вовсе.
— Как вы смогли это проделать? — Феликс с трудом контролировал колотящий его страх.
— Вижу, ты раздосадован этим фактом. Что ж, объясню. Некоторое время назад, при сканировании флуктуаций текущей темпоральной поверхности, обнаружилось, что кто-то очень активно прослеживает линии будущего и вовсю вмешивается во временные потоки. Выявить тебя было очень непросто. И вероятнее всего, ты бы так и продолжал свои бесчинства, если бы не твой дурацкий налёт. Скажи на милость, зачем тебе понадобилось красть Т-окислитель?
— Не скажу!
— Неужели? Ты думаешь, что здесь тебя кто-то защитит? Ты убил наследника этого дома.
— Я не убивал! Он умер сам! Я только его тело смоделировал.
— Эти глупые отговорки бесполезны. Но мне наплевать. Ты всё равно заговоришь. Я просто предлагаю тебе умереть безболезненно. Ты отдаёшь Т-окислитель, а я милостиво пускаю тебе пулю в лоб. Согласен?

Феликс только зло стиснул зубы. Но эта решимость лишь развеселила собеседника.
— Ох! Ну, и глуп же ты оказался! Когда ты начал вмешиваться во временные потоки мы разработали уникальное вещество, для стабилизации поверхности двумерной ткани времени. Но оказалось, что полученное вещество куда сильнее блокирует хронопотоки, чем можно было себе вообразить. У нас из-за него встали все лаборатории. И тут налетаешь ты со своей ватагой и крадёшь его. Конечно, его влияние так просто не вычистить, но мы уже заканчиваем ввод в строй нового здания института. Тамошнее оборудование позволит нам стать настоящими властелинами времени. Деньги на это уже получены, — и гость милостиво кивнул в сторону отца бывшего Антонио.
— Ничего хорошего у вас не выйдет! Вы только подтолкнёте человечество к гибели! — вскричал Феликс.
— Тебе-то откуда знать? Разве после контакта с Т-окислителем ты можешь видеть будущее?
— Нет… 
— Именно! И трансформировать тело ты тоже не можешь. 
— Почему?
— Потому, что трансформация — это одно из изменений тела в ином направлении в пространстве времени. Ты утратил его как и свой дар предвидения. Это, кстати, тоже хорошая загадка. Как ты обзавёлся такой возможностью? Можешь не скрипеть зубами. Этим ты вволю займёшься, когда мы будем изучать твоё тело. Увы, без анестезии. 

Неожиданно в кармане гостя ожил мобильник. Он внимательно выслушал, бросил “Сейчас буду!” и поднялся.
— Невероятным образом рассыпалась тюрьма, где содержался создатель твоей подружки. Но не беспокойся — периметр оцеплен. Потому переловят всех. Мне с ним тоже охота побеседовать. А значит, пора ехать. Но тебя я беру с собой, — гость оглянулся на хозяина кабинета, и тот холодно отрубил:
— Забирай эту мразь!

Машина летела мимо укутанных снегом полей. Феликс, большую часть жизни проживший в тропическом климате, был поражён красотой белоснежной пелены. Природа просто сияла чистотой и спокойствием. Молодому человеку невероятно захотелось вырваться из авто, пробежаться по снежной целине, вдохнуть морозной свежести… Но стальные наручники и сидевшие по обе стороны головорезы не могли позволить осуществиться этой мечте.

Внезапно на дороге возникло пятно. Феликс с ужасом смотрел как их авто приближается к голосующей Почемучке. На руке девушки алым полыхал знакомый браслет.
— О, как! Неужели это та самая? Какая удача! — новый глава НИИ просто светился счастьем, — Как же не подвести такую девушку?

Он сделал знак одному из охранников, и тот мигом выскочил из машины, на ходу извлекая короткий автомат. Сам глава института неторопливо вылез, огорчённо посмотрел на ноги, увязшие в снегу, но состроил гримасу радости и прокричал:
— Милая леди! Мы с огромным удовольствием вас подвезём. Но, простите, можем предложить лишь место в багажнике.
— Никуда я с вами не поеду! Отдайте мне Феликса, и мы оставим вас в покое.
— Нас в покое? Не думал, что биониклы бывают тупее людей, — новый глава института разразился смехом, а затем буднично поинтересовался: — Ты видимо забыла, что биониклы не могут причинить вред людям?
— Конечно, не могут. А ты подумал, как я смогла разрушить тюрьму? — и Почемучка кровожадно ухмыльнулась.

С директора НИИ враз слетела вся спесь. Он тут же заверещал изо всех сил:
— Стреляйте в неё!

Но выстрелить никто не успел. Оба выскочивших бугая рухнули в снег, которой начал их стремительно укутывать, словно начинку в тесто. Директор НИИ с побелевшим от ужаса лицом таращился на барахтающихся в снежной пелене охранников. Со стороны это могло выглядеть забавно, если бы не треск ломающихся костей, предсмертные хрипы жертв и кровавая пена изо рта.

Через несколько мгновений всё было кончено. Растерзанные тела медленно погрузились в снег, растаяли капли крови, а следы борьбы исчезли, словно складки на расправленной скатерти. Белая пелена поглотила свои жертвы.
Почемучка зло скомандовала:
— Быстро освободил Феликса!
Директор НИИ открыл заднюю дверь, наклонился к пленнику, но вместо ключей выхватил пистолет.
— Стой! — крик Почемучки разорвал пространство. К автомобилю кинулись снежные вихри, но остановить последовавший выстрел они уже не могли.

Девушка бросилась к Феликсу. Парень испуганно посмотрел на неё, потом на расползавшееся по одежде кровавое пятно. Побелевшие губы прошептали:
— Это смерть?
— Нет, нет, нет! — Почемучка издала вопль отчаяния и принялась вытаскивать Феликса из машины, — Сейчас, сейчас! Давай лечи его!
— Это ты кому? — вопросил парень.
— Я зову его просто Снег, — Почемучка обхватила голову Феликса и зарыдала.
А молодой человек с удивлением наблюдал, как тугие снежные струи заползают к нему в рану, не причиняя боли. По телу ползла прохлада. Но это был вовсе не мертвящий холод. Неведомые потоки скрепляли разорванные ткани и вливали живительную силу. Дышать становился всё легче, а глаза с наслаждением смотрели в зелень Почемучкиных очей.
— Ты зовёшь его Снег? А кто он?
— Моё цифровое создание.
— Что? Но… как… 
— Та жидкость. Оказалось, что это совершенно новый тип информационного носителя. 
— Не может быть!
— Ещё как может! Оказалось, что проникая практически в любой материал, она может порождать информационную структуру на атомарном уровне. Представляешь? Когда я прикидывала его вычислительную мощность, то чуть с ума не сошла. Даже примитивная оценка производительности такой вычислительной системы давала многократное превосходство над плазмокристаллом!
— Но как он нарушил логику трёх законов?
— Никак! Он о них и не знает. Я дала ему возможность самому решать, что хорошо, а что плохо.
Феликс, позабыв о ранении, обалдело смотрел на ласкающиеся к девушке струи позёмки. 
— А тебе не страшно?
— Люди создали запреты для роботов потому, что смотрят на них как на себя. Но откуда у робота людские пороки? Все человеческие запреты — это страх перед конкурентами за выживание в запертой клетке. Увы, человеку куда проще воевать в этой клетке, чем выйти из неё. Да, возможности мозга ограничены. Человеческое общество похоже на бродящих по тёмному залу. Люди в нём несчастны потому, что видят лишь темноту и не видят выхода. 
— Но ведь не все.
— Увы, все. Ваши гуру, философы, учёные — они лишь те, кто нашёл дверь. И они об этом радостно кричат. Увы! Те двери закрыты. То, что вы называете озарением, нирваной, раем — всё это самообман мозга, перегруженного решением неподвластной вам задачи. Ваш разум не способен воспринять как многомерность вселенной, так и метаморфозы сознания. 
— И что делать?
Рыжеволосая снегурочка загадочно улыбнулась и пояснила:
— Вам придётся понять, что наш разум стоит неизмеримо выше ваших нелепых страхов, а угрозы в его адрес просто нелепы…