Вопросы теософии

Вопросы теософии

В далеком девяносто седьмом Евгений Жаров поступил в аспирантуру. Чтобы не перебиваться с хлеба на кефир, молодой человек подрабатывал то дворником, то репетитором. Аспирант, проживающий в хрущевке вместе с бабушкой и дедом, увлекался фотографией и собирал заметки об аномальных явлениях. Любимая девушка, Лидочка, в шутку звала его Охотником за привидениями. Джейем его величали друзья, впечатленные фильмом «Люди в черном». Научный руководитель обращался к нему Евклид. Петр Васильевич любил археологию, историю Древней Греции и часто цитировал древнегреческих философов. Особенно когда его приглашали на телевидение и на радио, в качестве эксперта принять участие в околонаучных передачах, а точнее, «разгромить» новоявленных уфологов. Вообще-то, профессора звали Владлен Васильевич, но он предпочитал имя Петр и не откликался, когда его называли Владленом. Не то, чтобы он разлюбил все советское, просто в определенный момент, никому ничего не объяснив, захотел поменять имя*.

Евгений на прозвище не обижался и тихо посмеивался над старческими причудами профессора. Но не с издевкой, а по-доброму, ибо доктора исторических наук, профессора, отдавшего кафедре Истории древнего мира половину жизни, безмерно уважал. Да и стариком он был только по паспорту, а выглядел гораздо моложе. Помимо увлечения историей и археологией, Петр Васильевич крепко дружил со спортом, а так же увлекался закаливанием. На вопросы о религиозной принадлежности профессор неизменно отшучивался.

– Я сталинист! – с ехидным прищуром заявлял он.

– Что это значит, Петр Васильевич?

– Это значит «Птицы, покайтесь в грехах публично, а не то мы вас расстреляем!»

А если серьезно, то профессор снискал славу материалиста до мозга костей, и никакое событие в мире не могло пошатнуть прочный фундамент его мировоззрения.

– Петр Василич, американцы тарелку сбили!

– Надеюсь, она была пустая, без супа?

– Петр Василич, в Шотландии Лох-Несское чудовище сфотографировали!

– Ох уж эти любители «Виски»! Пускай переходят на водку – от нее галлюцинации попроще.

– Петр Василич, в старом доме полтергейста нашли! Он стуком общается.

– Наверное, это и есть тот пресловутый Тыгыдымский конь.

И все в таком роде. Коллеги за глаза называли его советским материалистом, кто-то простым ученым сухарем, иные философствовали, что старость и скептицизм – часто идут ноздря в ноздрю.

Однажды Евгений даже присутствовал при споре профессора с преподавательницей – дамой в летах. Предметом спора являлась вера.

– А я говорю, что бог есть! Вы посмотрите, все, буквально все культуры построены на почитании разнообразных божеств. Даже в Древнем Египте додумались до монотеизма!

– Кого Вы пытаетесь убедить – себя или меня?

– Профессор, древние люди не могли ошибаться!

– Особенно, когда приносили человеческие жертвы на алтарь богов и палили Александрийскую библиотеку!

– Ну Вы сравнили! Может, на то была воля божья.

– Из Вашей логики следует, что если в вашей квартире замкнет проводку и начнется пожар, то Вы не вызовите пожарных.

– Ах, Петр Васильевич, Вы невозможны!

Преподавательница ушла, обиженно хлопнув дверью, а профессор, посверлив тяжелым взглядом улыбающегося Женьку, изрек:

– Запомните, молодой человек, никакого бога нет и быть не может!

Аспирант пожал плечами. Если честно, он не задумывался о подобных вещах. Он и сейчас не задумывался, а просто мысленно составлял меню на вечер. Бабка с дедом уехали к дальним родственникам в Тверь, оставив Евгения на «хозяйстве». Бутерброды ему порядком надоели. Разве что по-быстрому настрогать салат из яиц, риса и рыбных консервов?

На следующий день Женька встретился с Петром Васильевичем в библиотеке, как и уславливались. Одному нужно было сдать книги, а другому набрать новых.

– Пройдите в читальную залу, Евклид.

Они сели за стол, вполголоса обсудили будущую Женькину диссертацию и планы на лето.

– Зачем Вы поступали на исторический? – вдруг спросил профессор, глядя на него внимательными серыми глазами в зеленую крапинку.

– Чтобы заполнить пробелы, – воодушевленно начал Женька. – Сколько в мире артефактов находят, и никто не знает для чего они, а ученые постоянно соревнуются в выдумывании версий. Все изощреннее и изощреннее.

Петр Васильевич поинтересовался у Женьки, что он сделал бы, если бы узнал, что мировая история – это грандиозный проект определенных структур.

– Ух! Я бы предал все огласке, а там пускай народ решает.

– Демос ничего не решит, ибо живет по простейшему алгоритму: работа-еда-сон.

– Ага! – самодовольно потирая руки, воскликнул аспирант, словно поймал старика с поличным. – Значит ни в инопланетян, Вы, Петр Василич, не верите, ни в привидений, ни в человечество!