Ворон

Встреча

 Вечером затяжной дождь прекратился, и на замену ему от земли поднялся густой туман. Дома, деревья, вокзал - всё потонуло в нём, как в вышедшем из берегов море. Стоя на улице, прохожий ещё мог увидеть её противоположную сторону, уходящую словно в никуда брусчатую дорогу и пару газовых фонарей, выглядевших крупными и тусклыми звездами, которые кто-то привязал чёрной ниткой к земле. Но крыша ближайшего дома уже расплывалась тёмным силуэтом, а других построек больше не было видно. Сделаешь шаг - туман неохотно отступит, но тут же скроет место, где ты до этого стоял. Редкий человек, редкий зверь решился бы выйти в подобную погоду. Неприветливой была в тот день природа.

  Дверь трёхэтажного дома на Малой улице тихо открылась. Александр, одетый в старое пальто, внимательно всмотрелся в белые клубы тумана и слабо улыбнулся: такая непогода была ему необходима. Воронов направился вверх по дороге. Однако на площадь он не вышел, назад не повернул и ни в какой дом не вошёл - просто исчез. Вскоре над улицей взмыл в серое небо ворон. Сделав круг, он наконец-то смог поймать нужный поток воздуха и полетел прочь от Города. Крыши зданий и макушки деревьев выглядывали из тумана, словно рифы из морских волн во время прилива. Маяком виднелись трубы завода. Чёрная птица облетела их и повернула направо. Там уже ничего не было видно: серое небо сливалось с серым туманом. Казалось, не существует больше ни верха, ни низа, ни других направлений. Только эта бесконечная недвижимая серость. Но вот в ней показалась деревянная крыша, ещё одна. Завиднелись верхушки клёнов и плодовых деревьев. Самоделово - небольшое село, попавшее в окружение летних дач. Ворон мягко нырнул в белые волны. 

"Всё-таки заблудился..." - устало подумал Игорь Саврасов, оглянувшись: вокруг утопали в тумане зелёные клёны. "И зачем я пошёл? - поёжился он, - С моим пальто в такую погоду лучше на улицу не выходить, а в комнатке трястись. Ещё подхвачу инфлюэнцу, не дай Боже, - юноша перекрестился.  - Впрочем, дома не лучше. Так же сыро и темно... И есть нечего... Поищу-ка ещё этот чёртов дом. Дурманов-то, наверняка, гостей не на пустой стол принимает. Хотя бы чай с вареньем дарового пусть подаст, гад." Из-за мыслей о еде проснулся голод, чтобы заглушить его Игорь Саврасов решил закурить. Достал самокрутку, воровато огляделся и разжёг её щелчком пальцев. Довольно затянулся, прислонившись к отсыревшему клёну. Махорочный дым мешался с туманом, завивался в кольца, взлетал к серому небу. Игорь Саврасов смотрел на него и вспоминал свою незадавшуюся жизнь. Из училища за конфликт с директором его выгнали с волчьим билетом - поступить никуда больше не смог. Учителем музыки устроиться не удалось: большинство возможных учеников были девочками, и их родителям не нравилось, что "учитель слишком молод". В их устах это звучало приговором: ветрен, развратен, опасен и тому подобное. Можно подумать: молодость - это обязательно порок. "Себя что ли вспоминали в двадцать лет, гады?" В какой-нибудь хор устроиться не удалось. Остались лишь кабаки. Но и там худо: этим упившимся, нажравшимся рылам нравятся прекрасные на личико певички, исполняющие все эти цыганские романсы. Хотя здесь он не совсем прав: им ещё хуже, чем ему. Зарвавшихся слушателей послать нельзя, состоятельного уваж, хозяину подчиняйся. И деться некуда: без паспорта-то далеко не уедешь. А у него, к счастью, свобода пока есть, и ничего, что полуголодная.

Впереди стремительно мелькнула крупная тень. Игорь Саврасов от неожиданности вздрогнул и едва не выронил наполовину сгоревшую самокрутку. Где-то рядом раздалось карканье. "Разлетались," - проворчал юноша, обозлённый на птицу за испуг. Через пару мгновений он снова вздрогнул: из тумана вдруг появился человек.

-Добрый вечер - сказал незнакомец. Был он долговяз и худоват, из-за чего немного походил на птицу.

-Добрый вечер - настороженно ответил Игорь Саврасов: встречав в глухом месте с возникшим из ниоткуда человеком обычно не предвещала ничего хорошего. Недоучившийся музыкант знал это на собственном опыте. Однако не испугался спросить:

-Вы, случаем, не знаете, где дача Дурмановых?

-Вы к ней спиной стоите, но её из-за тумана не видно, - незнакомец помолчал, пока Игорь Саврасов с недоверием рассматривал белую пелену за спиной и затем поинтересовался: - Вас тоже пригласили?

-Ага, - успокоился певец и радостно зашагал в указанном направлении. Незнакомец последовал за ним. Вскоре туман расступился, обнажив деревянную стену с небольшим окошком и растущие под ней мальвы, мокрые, как тряпки. Обойдя дом, приглашённые нашли крыльцо, на котором уже виднелись грязные следы, добавили новые, постучали. Дверь открылась.

- Рад Вас видеть! - обрадовался хозяин своим гостям, - Я боялся, что с Вами что-то случилось, и собрался уже пойти поискать Вас. В таком тумане легко заблудиться.

Казалось, что Дурманов не врал: в руках он всё ещё держал пальто.

-А, дырявая моя голова, - он бросил пальто  и показал на вешалку, на которой уже висела чья-то одежда, - Раздевайтесь, раздевайтесь, дорогой. Вот тут ещё повесить можно.

Увидев, что гостей у Дурманова собралось много, Воронов нахмурился и решил пробыть здесь только из вежливости несколько минут, а затем уйти. Он пришёл ради важного разговора, а не веселья. Заметив раздражённость на лице гостя, хозяин, провожавший их в гостиную, мигом осторожно взял его за руку и виновато прошептал:

-Александр Николаевич, прошу меня простить. Когда я писал Вам письмо, я не расчитывал, что соберётся так много людей. Это всё Анна Сергеевна, моя сестра. Почему-то она решила принять гостей именно в этот день. Поверьте, Александр Николаевич, я пытался её отговорить, но она была непреклонна! Вся в покойную матушку: никогда не уступит... Да и мог ли я отнять у младшей сестры, родной кровинушки, едва ли не единственную радость? Но будьте покойны, здесь у меня есть, так сказать, кабинетик. Никто там нас не побеспокоит. Только никуда не уходите, как представлю Вас сестре, сразу уединимся. Хорошо, Александр Николаевич?