Лисий хвост

Глава 1.

Молодая девушка с чёрным пучком, закреплённым кандзаси и азиатским разрезом глаз пробиралась сквозь густую чащу. Словно тень, она промчалась сквозь деревья и наконец вышла на пустующую, освещённую жёлтыми фонарями улицу. Она услышала странные звуки над своей головой и взглянула вверх. Мотылёк бился об стекло, внутри которого полыхал свет, обжигая его крохотные лапки. От мощных ударов маленького тела вокруг мотылька летала пыль, спадающая с его хрупких, тонких крыльев.

— Глупец! — высокомерно произнесла девушка с полуулыбкой, ещё сильнее прищурив и без того восточный разрез глаз. — Впрочем, ты ничем не отличаешься от человека.

Очевидно, мотылёк ничего не слышал и продолжал лететь на свет, который всё равно убьёт его. Девушке это жалкое зрелище действительно чем-то напоминало людей. Ведь они точно так же летят на свет, который рано или поздно уничтожит их. Ей не понаслышке известно, что близкие бьют больнее врагов. И тот самый свет, который когда-то согревал сильнее палящего солнца подожжёт и сделает из человека марионетку. Сначала подожжёт не сильно, оставив небольшую метку на теле, которая время от времени будет напоминать о себе пронзающей болью. Но чем больше ты доверяешься, тем глубже проникает пламя, дотрагиваясь до самого сердца. Отдалённо мотылёк напоминал её же в прошлом. И осознав это, девушка в очередной раз убедилась в том, что не зря решилась проведать мир, который когда-то был её домом.

Она сидела на холодном асфальте и, словно хищная кошка, прислушивалась к каждому шороху. Вместо красивых, длинных пальцев с маникюром в азиатском стиле внезапно появились длинные, железные когти. На плече её красовалась татуировка с рыбками кои, очень популярных в Японии. Но за этим, на первый взгляд, красивым изображением находился глубокий шрам, скрытый под маской прекрасного. Вокруг тишина. Лишь отдалённый грохот машин и мигающих фар, просачивающийся сквозь ветви деревьев, нарушал царящую идиллию. Она опустила взгляд в пол и усмехнулась, распустив позади себя лисий хвост; сначала один, потом два, а потом и вовсе девять. Её органы чувств были настолько обостренными, что из ближайшего многоэтажного дома, который, к слову, находился за несколько километров, она почуяла запах абрикосового пирога. И даже слышала разговоры. Все они перемешивались в её голове, где каждый перебивал другого.

— Да, только люди способны так много разговаривать ни о чём, — уверенно и надменно произнесла девушка, снова убеждаясь в собственной позиции. Кто-то обсуждал развод, кто-то давал очередные, пустые обещания, а кто-то в них верил. Даже из квартиры, откуда чувствовался сладкий запах пирога было не всё гладко. Девушка попыталась сосредоточиться именно на этом и понять, какая же горечь прячется за этим сладким запахом. Но разговоры и мысли других людей отвлекали её настолько сильно, что даже тот самый вкус абрикосового пирога постепенно растворился в воздухе. От злости она скривила брови и нахмурилась, сжав лежавшую на грязном асфальте руку в кулак настолько сильно, что на ней появились кровавые ссадины, которые через несколько секунд исчезли с её белоснежной кожи, будто ничего и не было.

Не выдержав этого сумасшествия, она зарычала и, изо всех сил оттолкнувшись ногами от земли, подпрыгнула и схватила бьющегося об фонарь мотылька. Казалось бы, что своими раскалёнными когтями она могла убить его в ту же секунду, но в сжатом кулаке она почувствовала, будто её кожу кто-то щекочет. Раскрыв ладонь, девушка заметила мотылька: живого и невредимого. Он медленно пробрался на самый уголок её острого когтя и даже не собирался улетать. Её чёрные глаза засверкали в темноте, как и рядом находящийся фонарь. Вскоре фонарь и вовсе потух, а осколки вдребезги разлетелись по асфальту, оставляя за собой раскалённые искры.

Вместе с мотыльком она по тропинке дошла до возвышенности, с которой открылся прекрасный вид на город, где полным ходом кипела ночная жизнь. Девушка свысока смотрела на сияющие небоскрёбы, касающиеся облаков и на жёлтые такси. Издали, в такой беззаботной тишине очень приятно наблюдать за шумной городской жизнью. Откуда-то даже послышались басы клубной музыки и вой гоночных автомобилей. В моменты, когда она оставалась наедине с собой, то могла убрать когти и наконец полной грудью вдохнуть эту ночную прохладу. Она сидела на траве, которая щекотала её ноги, а вокруг лишь густая лесная чаща. Несмотря на то, что острых, наводящих страх когтей уже не было, мотылёк всё так же сидел и наблюдал за ночной жизнью вместе со своей новой знакомой. В этот раз ему не хотелось лететь на свет, а смотреть на усыпанное звёздами ночное небо. Сегодня их было намного больше, чем в какую-либо другую ночь, словно кто-то, кто наблюдает за миром с неба и руководит движением луны, вдруг случайно рассыпал мешочек со звёздами.

Девушка нагнула голову и со всех сторон осматривала однообразного, серого мотылька, будто это какое-то произведение искусства. Её отвлёк мигающий свет в глубине леса и странный шёпот, но она всё ещё пожирала глазами беззащитное создание. На мгновение с её прекрасного, белоснежного лица слетела маска агрессивности и она слегка успокоилась, поддавшись порыву прохладного ветра, развивающим её чёрные локоны, выпавшие из, казалось бы, тугого пучка.

Шёпот усиливался, поэтому девушка поднялась и медленными, но уверенными шагами направилась вглубь леса, куда дорогу показывали блуждающие огоньки. В тёмных, словно ночное небо глазах показался отблеск находящегося напротив портала. Ветер усилился, деревья зашелестели в ожидании момента. Девушка слышала боль природы, которой не нравились наглые перемещения между мирами. С каждым таким порталом природа страдала, и эти страдания били шёпотом по ушам и сердцу сильнее, чем любой самый дикий крик.

Девушка достала небольшую, деревянную шкатулку со старинными узорами, которой уже много-много лет. Изнутри чувствовались странные передвижения и тот же шёпот, но ещё более устрашающий.

— Не волнуйтесь. Скоро я вас выпущу на свободу. А с тобой, — обратилась она к мотыльку. — Пора прощаться.