Восстание Ника H εξέγερση Νικα

11

В пятницу 16 января налетел тёплый ветер с юга из Африки, разогнал хмурые тучи, над Городом заблестело весёлое солнце. Настроение же в Городе было мрачнее мрачного. Что делать было не понятно. Юстиниан с приближёнными сидел в своём Большом Дворце, вождя у восставших по-прежнему не было. Охлос начал уставать. Ещё чуть-чуть и восстание прекратиться само собой. Сенаторам допустить этого было совсем нельзя: охлосу голову Юстиниан не снимет, а вот им вполне возможно. Сенаторы Валент и Марсалий уверили, что завтра постараются всё уладить: восстание продолжится.

Регионарх Патрокл прислал Зенону известия, что василиса Феодора ждёт его и сына у себя в Большом Дворце. Раб, принёсший известие, должен был служить им проводником.

Солнце клонилось к закату, когда Зенон и Костас прибыли в Большой Дворец. Феодора их приняла в небольшом помещении, где она восседала не кресле похожим на трон. За креслом располагались секретари, слуги и охрана у дверей. Больше никого и ничего в комнате не было.

Зенон и Костас распростёрлись ниц перед василисой, согласно новому этикету введённым Юстинианом.

- Встаньте! – приказала Феодора.

Отец с сыном поднялись с пола, и Зенон сказал, согласно этикету:

- Приветствую тебя, трижды прекрасная императрица! Царствуй долго, августа!

Феодора усмехнулась:

- В Городе бунт. Там не хотят, что бы я царствовала долго.

И видя затруднение Зенона, промолвила милостиво:

- Об этом потом.

Затем, пристально вглядываясь в Зенона Феодора спросила:

- Кир Зенон, я не могла тебя где-нибудь раньше видеть?

- Не думаю, августа. Я всю жизнь провёл на палубе торгового судна и только недавно перестал выходить в море. Ну, как недавно? Последний раз я вышел в море в тот год, когда ты вышла замуж за нашего василевса и стала жить здесь. А в Большом Дворце я впервые.

- Нет, у меня хорошая память на лица. С какими городами ведёшь торговлю?

- Со многими. Но в основном везу зерно из Египта. Из Александрии.

- Из Александрии?

- Да.

- А знаешь ли ты патриарха Тимофея и Севироса Антиохийского?

- Патриарха видел, но никогда с ним не общался, а кира Севироса знаю, и знаю хорошо. Выполнял некоторые его поручения.

- Например, отвезти одну бедную девушку из Александрии в Новый Рим. Ты, кир, не помнишь меня?

- Извини, августа, не помню.

- Но я тебя помню хорошо и твою заботу о бедной девушки тоже. Но это не важно. Изложи свою просьбу.

Собравшись с мыслями, Зенон начал:

- Да, я привожу зерно из Египта и не только, но в основном из Египта. А зерно продавал Аврикию Исихосу. Он владелец многих хлебопекарен, мельниц и прочее. Аврикий мой давний деловой партнёр. Когда-то его отец выручил меня деньгами и со временем я превратился в судовладельца. Правда, перед этим я выручил собственно Аврикия, защитил его от грабителей. В общем, мы дружили. И когда у нас родились дети – вот мой сын Костас – а у него дочь Элпис, мы с ним решили детей поженить и год назад их обручили.

- И это прекрасно, – сказала василиса.

- Да, прекрасная августа. А ещё прекрасней то, что дети понравились друг другу.

- Мы любим друг друга, – хмуро вставил Костас.

Феодора улыбнулась:

- А что так мрачно, юноша?

- Вот в этом всё и дело, – ответил за сына Зенон. – Спафарий Калоподий …

- Так это ты был у кафисмы, кир Зенон?

- Я, блистательная василиса.

- Хорошо, продолжай.

- Так вот, спафарий Калоподийв доле с Янисом Каппадокийцем решили прибрать к рукам предприятие Аврикия.

- С Каппадокийцем? – с явным интересом, уточнила Феодора.

- Да.

Феодора не любила Иоанна Каппадокийца. Между ними была скрытая вражда, к огромному огорчению Юстиниана, так как ему нужны были оба.

- Так вот. Они решили поженить сына Калоподия на дочери Аврикия, что бы в качестве приданного получить предприятия Аврикия. Как бы они избавились от братьев Элпис и её родителей не знаю. Зачем и явился Калоподий в дом к Аврикию. Но Элпис уже была обещана Костасу, поэтому спафарий получил отказ. Калоподий пригрозил, что они ещё пожалеют. Так и случилось. В начале января, Аврикий с женой направились на азиатский берег Босфора и на них напали стасиоты венетов. Они ограбили лодку Аврикия, а его жену Каллисту пригласили на свою лодку, явно с грязными намерениями. Но Каллиста не позволила испачкать - ни себя, ни мужа. Она бросилась в море и утонула.

- Молодец! – в восхищении воскликнула Феодора и про себя прикинула: сумела ли она так?

- Аврикия и его жену обвинили тайными язычниками, хотя они были монофизиты …

- Узнаю манеру Каппадокийца, – недобро усмехнулась василиса. – Фоку, сына Кратера Каппадокиец тоже обвинил в тайном язычестве.

- Теперь он сам вместо Каппадокийца, – сказал Зенон.

- Да, – подтвердила Феодора и подумала, что, наверное, сказала что-то лишнее.

- Так вот, – продолжил Зенон, - обвинили, а имущество забрали в казну, как и у Фоки …

Теперь Зенон подумал, что сказал что-то лишнее, но храбро продолжил:

- А сына моего Костаса обвинили в убийстве стасиота венетов, который ограбил Аврикия, а это не так.

- Не думаю, что это не так, – промолвила с лёгкой улыбкой Феодора.

Зенон не стал спорить:

- Чуть не повесили его и Прокла сына сенатора Оригена.Но Бог миловал.

- Так это были вы?

- Да, августа.

И отец с сыном повинно склонили головы.

- Но, по крайней мере, девушка обрадовалась, – предположила Феодора.

- Этого мы не знаем, – ответил Зенон, – Элпис похитил спафарий Калоподий. Она где-то здесь, в Большом Дворце. И мы нижайше просим, августа, помиловать этих двух юношей и найти Элпис.