Вот и я, Люба!

Пролог

- Сука - ты, Люба, конченная! Тварь! Значит, у меня пипетка, да? То есть тебя всегда все устраивало, а теперь видишь ли орган, которым наши дети все сделаны, стал пипеткой, - истерично орёт мой культурный муж, забрызгивая моё лицо своими слюнями. - И когда же это ты умудрилась сравнить, а? Говорила мне моя мама, что мерзкая ты - баба, Любка! И род ваш весь насквозь гнилой. И бабка твоя, всю жизнь корчила из себя фрейлину царского двора. Тьфу, блядина - ты конченная! Ещё на днях стонала подо мной как последняя сучка течная, а теперь, поди ж ты, пипетка у меня! Да, эту пипетку готовы сосать и облизывать красивые молодухи! В очередь стоят. Ты на себя в зеркало давно смотрела? Ты же - не женщина! Ты - гардемарин в юбке…Кобыла - ты старая и дряхлая! У тебя жопа, как баржа…Пипетка, видишь ли, у меня…

- Толь, дай я воды выпью и поеду домой. Ты же знаешь, что мне добираться ещё почти 200-и километров, - спокойно смотря на мужа, устало говорю я. - Ну, русским же языком сказала тебе пять дней назад, что я с тобой развожусь. И это не шутка и не манипулирование в твоем ключе. Заявление на развод я уже подала.

- Пошла вон из моего дома, блядина! Никакой тебе на хуй водички! Разводись. Живи в своём курятнике в деревне. Ни рубля не получишь, уебина! Сразу езжай в этот сарай. Все равно в мой дом не попадёшь. Я ворота и все замки в доме перепрограммировал. Так что ты зайти не сможешь, - переходя на фальцет, со взглядом победителя в ярости орет мне человек, с которым мы прожили в браке больше 27-и лет.

Понимаю, что толку от этого разговора никакого, разворачиваюсь, подхватываю сумку и выхожу из нашей новой квартиры.

Стою, жду лифт и думаю: вот так живёшь себе, пока "бац" и не приходит осознание, что все как-то не то и все как-то не с теми. Смотришь, а часики тикают, дни, как листики календаря отрываются, годики скачут, как бешенные кони.

И стоишь ты со своим пониманием весь такой потерянный в эпицентре собственного жизненного вихря. Чувствуешь себя не победителем и не укротителем драконов, а загнанным пони.

И что тут можно поделать, да ничего кроме того, что поднять вверх руку и резко, опуская её вниз, с выдохом отправить все и всех на три прекрасные буквы…

А еще лучше тихо, чтобы никто следом не увязался, пойти самому на эти три буквы.

Думаю об этих чертовых трех буквах и сама смеюсь: знать бы ещё адресок, где их найти…

Могла ли я в тот момент знать, что буквально через некоторое время установлю практически путем, что нисколько не ошиблась в обозначение размера мужского достоинства моего Толяна.

- Боже, где же это такое богатство выдают?! У моего бывшего по сравнению с этим агрегатом стручок ореха…Как его? Арахиса…

- Любушка, арахис - это бобовое, - тихо произносит Аполлон, дефилирующий предо мной в костюме Адама, поворачиваясь ко мне своим причинным местом.