Вот она, верность...

Часть 1

            1

   Занимался рассвет. Первые лучи солнца коснулись новорожденного, который кричал, не переставая, лежа на руках у будущей кормилицы.
   Агриппина с трудом подняла голову на младенца и на лице ее промелькнуло что-то вроде улыбки облегчения.
   - Кто? - проговорила она.
   - Сын, - ответила Александрия, поднося ребенка к матери. - Я знаю, у него будет великое будущее!
   Видя, что Агриппина пытается приподняться, другая девушка, стоявшая позади, воскликнула:
   - Во имя Юпитера, госпожа, не вставай! Мы с Александрией позаботимся о младенце, а тебе сейчас нужен покой.
   Это была вторая няня новорожденного по имени Эклоги, тоже гречанка, как и Аликсандрия.
   Пообещав как следует отдохнуть, Агриппина, по их уходу, погрузилась в глубокий, безмятежный сон.
   - Ах, какой он милый! - не могла успокоиться Александрия. - Весь в нее.
   - А мне кажется, что он больше походит на отца, - заметила Эклоги. - Интересно, как они назовут его?
   - Наверное, Агриппина сначала спросит у Калигулы. Уверена, он не посоветует ей ничего хорошего, - ответила Александрия, укладывая ребенка в колыбельку. - Ну, ну, маленький, не надо плакать. Чего ты стоишь, Эклоги? Помоги удержать малыша.
   - Но ребенок кричал, не переставая. Тогда Эклоги взяла младенца и затянула по-гречески песню о всаднике. Ребенок уснул у кормилицы на руках.
   Через месяц Агриппина покинула Анций и вернулась в Рим вместе с сыном, Эклоги и Александрией. После того, как посетила императорский дворец, направилась на виллу мужа.
   - О, Гней! Я приехала вместе с нашим сыном! - воскликнула Агриппина. Домиций был раз приезду жены и взял ребенка на руки.
   - Наконец-то я увидел своего сына! Как он хорош! - хотя про себя невольно подумал, что от него и Агриппины не может родиться ничего хорошего.
   - Я была у Калигулы, - начала Агриппина, - он посоветовал мне назвать малыша Клавдием.
   - Да он просто издевается! Хочет, чтобы наш ребенок носил имя твоего слабоумного дядюшки! Да над ним потешается весь Палатин! Ребенка я назову Луцием, как принято в нашем роду.
   Однако, когда маленькому Луцию исполнилось три месяца, Гней Домиций умер, а наследство его перешло к императору.
   Как-то раз Агриппина пришла домой сама не своя.
   - Что случилось, госпожа? - спросила Алесандрия.
   - Я должна уехать... Император отправляет меня в ссылку, о боги! Что будет с Луцием!
   Она без сил опустилась на кресло.
   - Остается один выход, попросить помощи у Лепиды, моей сестры. Эклоги, Александрия - вы можете быть свободны.
   - О нет! Как мы можем оставить Луция? - ответила Эклоги. - Нет, мы будем с ним.
   На лице Агриппины промелькнула горькая улыбка.
   - Спасибо, спасибо за все. Когда-нибудь я смогу отблагодарить вас. Сейчас пойду попрощаюсь с сыном, у меня мало времени.
   Тихо вошла она в спальню Луция. Ребенок спал в колыбели. Агриппина склонилась над сыном, уже не сдерживая слез. Мальчик проснулся и она взяла его на руки. Немного помолчав, заговорила прерывающимся от волнения голосом:
   - Мама должна уехать, малыш. Для нас настали тяжелые времена, но когда-нибудь этот кошмар закончится и тогда все будет по-другому. Я еще вернусь, мой родной, обязательно вернусь...
   Тут Агриппина замолчала, так как слезы не давали ей говорить. Она вытерла глаза кончиком туники.
   - Этому придет конец, маленький Луций. Ведь недаром звездочеты предсказали тебе власть над Римом, ну, я должна идти...
   Младенец непонимающе смотрел на мать, взяв палец в рот. Агриппина поцеловала сына на прощание и, уходя, обернулась еще раз. Не скоро же ей придется снова его увидеть.

            2

   Прошло несколько лет. Луций рос у своей тетки в нищете. Эклоги и Александрия жили с ним и заботились о мальчике.
   - Няня, - сказал как-то Луций Эклоги, - а где моя мама? У других мальчиков есть и мать и отец, а у меня - нет. Где мои родители?
   Эклоги тяжело вздохнула и взяла мальчика на руки.
   - Понимаешь, дорогой мой, мама ненадолго уехала, но она обязательно приедет и привезет тебе много-много подарков...
   - Я не хочу подарки! Я хочу видеть мою маму! Она не приедет.
   Кормилица стала всячески успокаивать мальчика и убеждать, что скоро она приедет. Но все было напрасно.
   - Не переживай, миленький,мама приедет, я обещаю это. А спеть тебе про всадника?
   И Эклоги запела своим нежным голосом, как когда-то у колыбели. Луций заснул, прижавшись к кормилице, а она продолжала петь и укачивать его.
   Так жил маленький Луций. Но тетка Лепида любила племянника и буквально заменила ему мать. Хоть и были они почти нищими, но мальчик рос, окруженный любовью и заботой.
   Единственным развлечением для него было смотреть выступление бродячих актеров. С восхищением наблюдал Луций, как они, в разноцветных костюмах, играли и пели. Он даже пытался подражать актерам, но, глядя на него, домашние только смеялись и Луций всегда обижался.
   - Тетя, мы пойдем сегодня смотреть гонки колесниц? - спросил он Лепиду.
   - Ну ты же знаешь, сколько сегодня у меня дел, да и няня занята.
   Луций нахмурился.
   - Всегда у вас дела. А я так хотел посмотреть гонки колесниц! Попрошу няню Алесандрию, может быть, она сходит со мной.
   Но няня ответила, что гонки колесниц не для нее и предложила сходить на какое-нибудь представление, на что мальчик охотно согласился.

   Минуло три года. К власти пришел Клавдий, дядя Калигулы, которого после смерти племянника провозгласили императором. Вскоре вернулась из ссылки Агриппина.
   Луций в это время гулял на улице.
   - Луций! - позвала Лепида. - Иди скорей сюда.
   - Что, тетя? - спросив он, подбежав к ней.
   - Я хочу тебе сказать, что... Вернулась твоя мама...
   - Что?! - все еще не веря, произнес Луций.
   Его серо-зеленые глаза раскрылись от удивления. И, тем не менее, он стоял, не в силах пошевелиться. Потом до него в конце концов дошел смысл сказанного и Луций поспешил домой. С бьющимся сердцем остановился он возле двери, не решаясь войти. Потом все же вошел. Услышав скрип двери, Агриппина обернулась.
   - Мама? - нерешительно произнес Луций.
   - О, мой дорогой! - воскликнула она. - Да, твоя мама наконец-то вернулась!..
   Мать и сын обнялись впервые после долгой разлуки. Теперь Луций достиг высокого положения, благодаря Агриппине.

            3

   Жена императора Клавдия, Мессалина, видя в Луции соперника своему сыну, подослала к нему убийц. Это случилось, когда он спал на своем ложе. Убийцы уже было достигли цели, но тут, с подушки Луция, навстречу им, выползла ядовитая змея и они в ужасе бежали.
   Кто-то из рабов увидел, как из спальни Луция выходили убийцы. Агриппина была уже в спальне сына, узнав об этом.
   - Мама, что случилось? - спросил Луций, глядя на встревоженную мать.
   Агриппина прижала сына к себе.
   - Сегодня рабы видели, как убийцы хотели задушить тебя, а навстречу им бросилась змея.
   Но Луций лишь засмеялся.
   - Ты в это веришь? Кому надо убивать меня? - тут он увидел на подушке сброшенную змеиную кожу и в ужасе содрогнулся.
   - Это знак, - произнесла Агриппина, - боги не хотели твоей смерти. Они послали змею, она будет беречь тебя.
   Агриппина тут же приказала вправить золотое запястье в эту змеиную кожу для того, чтобы Луций носил ее и она оберегала бы его.
   Вскоре Мессалина умерла и Клавдий подумал снова жениться. Женитьба на какой-нибудь незнакомой женщине, его не прельщала. Император хотел, чтобы его осиротевшие дети обрели хорошую мать. Для этого подходила и младшая племянница, Агриппина, которая с радостью согласилась стать супругой своего дяди.
   - Главное, чтобы Клавдий усыновил тебя, тогда дорога к трону будет открыта, говорила она.
   - О, мама, что ты такое говоришь? - непонимающе произнес Луций, которому в то время было десять лет.
   Агриппина обняла его и, глядя в сторону, как бы сама себе сказала:
   - Он должен стать императором.
   Но Луций был еще слишком мал, чтобы понять, о чем говорит Агриппина. А она вдруг вспомнила последние слова звездочета: "Он будет правителем и убьет свою мать". И свой ответ: "Пусть убьет, лишь бы царствовал".
   Агриппина взглянула на Луция и невольно улыбнулась, подумав: "Ну разве он способен убить кого-нибудь, тем более, свою мать! Не стоит слишком доверять этим звездочетам". Но все же в ее душу закрались сомнения.
   Спустя месяц, Агриппина стала императрицей и они с Луцием жили теперь на Палатине вместе с Британиком и Октавией - двумя детьми Клавдия, которые были младше Луция. Октавия была уже помолвлена, не смотря на столь ранний возраст. А Британик и Луций сразу не взлюбили друг друга. Вскоре Агриппине удалось уговорить Клавдия об усыновлении Луция.
   - Дорогой, Клавдий усыновляет тебя.
   - Это действительно правда, мама? Я никогда не видел своего настоящего отца, а теперь сам император хочет усыновить меня. Но, что ты подразумевала под словами "дорога к трону"?
   - Придет время и ты все поймешь, Луций, - произнесла Агриппина, - о, как ты будешь мне благодарен.
   Луций очень удивился, однако приставать с расспросами не стал.


            4

   Наступил тот день, когда император Клавдий перед народом провозгласил Луция своим сыном.
   - Объявляю перед вами Луция Домиция моим законным сыном. Отныне его имя Клавдий Нерон, - такую речь произнес император.
   Посоветовавшись с Агриппиной, Клавдий решил отдать Нерона на воспитание сенатору и философу Аннею Сенеке.
   - Только никакой философии, - предупредила Агриппина. - Императору необязательно быть философом, - сказала она и тут же прикусила губу.
   - Ну, что же, как скажешь, - ответил Сенека. Пока Агриппина беседовала с учителем, Клавдий и Нерон поехали на Палатин.
   - О, Домиций Агенобарб приехал! - воскликнул Британик.
   - Молчи, незаконнорожденный! - сказал Нерон, ибо теперь мы будем называть его так. - Ты же знаешь, недоумок, что теперь меня зовут Нерон и перестань называть меня Агенобарбом!
   И без того уже бледный Британик побледнел еще больше.
   - Как ты можешь так оскорблять меня! - сказал он, с ненавистью глядя на Нерона. Тут глаза его закатились и Британик в припадке опустился на пол.
   - О, Юпитер! Опять у этого недоумка припадок! Эй, кто-нибудь!
   Прибежала Октавия.
   - Что ты хочешь, Луций, - сказала она, но видя, как тот нахмурился, прибавила: - прости, Нерон!
   - У твоего дорогого братца снова припадок. Кстати, знаешь, что теперь ты помолвлена со мной?
   - Как ты можешь сейчас говорить об этом! - воскликнула Октавия. - Боги! Ему совсем плохо. Побегу к рабам.
   Нерон пожал плечами и прошел к себе.

            5

   Когда Нерону исполнилось 14 лет (день совершеннолетия), он должен был уже облачиться в мужскую тогу и предстать перед народом. В этот день Нерон произнес в сенате блестящую речь, которую подготовил Сенека, а так же обещал подарки всем воинам и раздачи хлеба народу. После был пир и Нерон, уже как совершеннолетний, сидел за столом вместе со взрослыми.
   Прошло несколько лет. Нерон как-то сидел у себя и тайно от всех сочинял стихи. Он был не в духе и ничего не выходило, Нерон то и дело стирал на восковой дощечке закругленным концом стиля. Раздался стук в дверь. На пороге стояла Агриппина.
   - Ты что-то хотела, мама?
   - Нерон, я решила попросить тебя отнести это императору, - сказала она, подавая ему золотое блюдо с каким-то яством.
   - Что это? - спросил Нерон.
   - Это белые грибы, я сама приготовила их для императора.
   - Тогда тебе лучше отнести.
   - Нет, - ответила Агриппина, - я не могу, у меня дела., - и, видя, что Нерон стоит, не зная, что ему делать, прибавила тоном, не терпящим возражений:
   - Иди же.
   - Ладно, - сказал Нерон и отправился в покои императора.
   Клавдий заснул прямо за столом. Рабы бросали в него косточками и объедками, но когда завидели Нерона, поспешили удалиться.
   Император проснулся.
   - А, это ты, Нерон. Совсем уже взрослый стал. Чего-нибудь хочешь?
   - Императрица велела передать тебе это блюдо с белыми грибами, - ответил юноша, усаживаясь рядом.
   - О, белые грибы, это "пища богов", - ответил Кладий, - хочешь попробовать?
   - Спасибо, я не голоден, - ответил Нерон.
   - А я попробую все же. Обожаю белые грибы, - сказал император, но после первого глотка закашлял и попросил воды.
   - Сейчас принесу, - ответил Нерон и пошел, чтобы набрать воды, а когда вернулся, Клавдий уже лежал на полу.
   - Я принес воды... Что случилось?! - он подбежал к императору. - Я могу чем-то помочь?!
   - Мне уже никто не поможет... - произнес Клавдий хриплым голосом, - я умираю, Нерон... О, зачем ты... - только и успел сказать он, прежде, чем веки его сомкнулись навсегда.
   Нерон не сразу понял, что случилось, а потом забежала Агриппина и, заметив на полу мертвого Клавдия, даже не удивилась. Опытный глаз мог бы заметить на ее лице легкую улыбку, но Нерон этого не заметил.
   - Мама, он попросил принести воды, а когда я пришел обратно...
   - Молчи, я знаю, - сказала Агриппина и позвала рабов. Вскоре весь Рим только и говорил о смерти Клавдия, но никто не знал, что же с ним случилось в действительности.
   В первом часу пополудни, на ступенях дворца, легионеры провозгласили Нерона императором. Ему в это время шел семнадцатый гол. Нерон был настолько взволнован, что не смог произнести ни слова в ответ на поздравления матери.
   - Ты взошел на трон в полдень, а это, говорят, хорошо для правителя. Приветствую тебя, император! - сказала Агриппина и почтительно поклонилась властелину Рима и мира.

            5

   Народ оплакивал Клавдия и прославлял Нерона, который стал всеобщим любимцем.
   Став императором, Нерон женился на 14-летней Октавии, с которой был помолвлен. Хотя Октавия была хорошенькой, император ее не любил. А она, как безумная, была влюблена в него, но ей не хватало духу признаться ему в этом. Со страхом думала она о предстоящей ночи, сидя в своей комнате. Послышались шаги. Сердце Октавии отчаянно забилась. Она открыла дверь, но увидела на пороге Британика.
   - Привет, сестра! Я почему-то сегодня не могу уснуть, пришел поговорить с тобой.
   Октавия откинула назад свои черные волосы и присела на кровати.
   - Ты что-то хочешь сказать мне, брат?
   Британик вздохнул.
   - Как порой несправедлива бывает судьба. Я - родной сын Клавдия, а Домиций стал императором. Знаешь, я даже не могу ненавидеть его. Хотя, кто знает, что случилось с отцом...
   - Мне жаль, что ты такого мнения о Нероне! - а Нерон, тем временем, стоял за дверью и выражение его лица менялось в зависимости от разговора, но, когда Британик назвал его Агенобарбом, он уже не выдержал и со скрипом отворил дверь, Октавия вздрогнула.
   - Что ты там делаешь в спальне моей жены, слабоумный? Убирайся, пока я не позвал рабов! - после ухода Британика, Нерон с трудом пришел в себя. Он взглянул на испуганную Октавию.
   - Я рад, что хоть ты не поддерживаешь своего слабоумного брата. Но... Почему ты меня боишься? - спросил он.
   - Британик вовсе не слабоумный, - произнесла Октавия, опустив глаза.
   - Он оскорбляет императора. Если бы существовал закон об оскорблении величия...
   Октавия побледнела.
   - Хочешь, чтобы я полюбил такую, как ты? - зло произнес Нерон, потеряв терпение. - как я могу полюбить тебя, если ты боишься меня, словно бешеной собаки?
   - Прости, император, - проговорила Октавия.
   По своей природе Октавия была кроткой и застенчивой, ее любил весь Рим. Но кроме Нерона. Он говорил, что она не понимает и не способна понять его. И виделись они довольно редко.

            7

   Нерон был слишком молод, чтобы самостоятельно править Римом. поэтому за него управляли Римом Агриппина, Сенека и префект претория Афраний бурр.
   А Нерон устраивал пиры, гонки колесниц и тому подобное. На гонках колесниц НЕрон иногда сам выступал возницей. Но все же любимым занятием императора было ходить переодетым ночью с друзьями в трактиры, лупанары и самые грязные уголки Рима. Подшучивать над прохожими и даже пугать их.
   - Гай, ты идешь сегодня на ночную прогулку? - спросил Нерон.
   - Если будет угодно императору.
   - Отлично, я бы хотел видеть сегодня с нами еще Невия и Марка.
   - Как угодно, я передам им, - сказал Гай. Поздно вечером Нерон облачился в одежду рыбака, а тогу измазал грязью. Подобный наряд надели и его друзья. Вчетвером они отправились по переулкам Рима в поисках приключений.
   - О! - воскликнул Нерон. - Да это же наш суеверный Вестин с женой Статилией. А она пожалуй ничего. Спрячьте лица, чтобы они не узнали нас.
   Нерон подошел к ним и схватил Статилию за руку.
   - Не хочешь прогуляться с нами, красавица?
   - Убери от меня свои грязные лапы, жалкий рыбак! - ответила она.
   Нерона за живое задел такой ответ Статилии, но он не мог выдать себя. Но, чтобы обида была отмщена, он грубо привлек ее к себе и стал целовать, не смотря на все угрозы мужа.
   - Пусти, пусти меня, грязный рыбак! Ты будешь отвечать за это перед императором! - кричала Статилия, вырываясь изо всех сил.
   - Императором?! - переспросил Нерон и разразился хохотом. Друзья последовали его примеру. Но тут кто-то заметил приближающихся преторианцев и император со своими спутниками удалился.
   Они зашли в грязную таверну под названием "Одноглазый бык". К Нерону подсела девушка.
   - Меня зовут Арсиноя, а как твое имя?
   - Нерон, римский император.
   Девушка расхохоталась.
   - Идиот ты, а не римский император! Купи лучше вина для меня.
   Нерон, от нескольких кубков вина, еле держась на ногах, воскликнул:
   - Эй, хозяин! Давай сюда все вино, что есть, я плачу за все! Пейте все, кто есть в этой таверне, я плачу за вино!
   - Ты совсем спятил, ненормальный рыбак?! - воскликнул хозяин.
   - Я сказал вина! - завопил Нерон и стукнул кулаком по столу так, что вся посуда попадала на пол и вдребезги разбилась.
   - Надо уводить его отсбда, - пока не поздно, - шепнул Марк Гаю.
   Они втроем почти несли пьяного императора до Палатина.

            8

   Нерон уже не нуждался в поддержке Агриппины и хотел властвовать над Римом сам. Агриппина не ожидала такого поворота событий и подумывала над тем, что было бы лучше, если бы Британик стал императором. Узнав об этом, Нерон отравил Британика на пиру. Так он вступил на путь злодеяний, о которых мы расскажем позже.
   Как-то раз Нерон вошел к Сенеке.
   - Я хочу посоветоваться с тобой, учитель.
   - Я слушаю, - ответил Сенека.
   - Ты знаешь, что давно я сочинял стихи, а теперь хочу почитать тебе свою поэму.
   Сенека с удивлением посмотрел на своего воспитанника и проговорил:
   - Вот уж никогда бы не подумал, что ты будешь поэтом. Ну так почитай мне свою поэму. Я сгораю от нетерпения.
   - Моя поэма называется: "Смерть Агамемнона". Сейчас я прочту ее тебе.
   И Нерон начал читать свою поэму, притом с таким мастерством, что можно было подумать, будто он сам герой этой поэмы. Хоть стихи были вовсе недурны, но поэма была довольно длинная и Сенека, устав слушать воспитанника, погрузился в свои размышления.
   - Ты не слушаешь, учитель? - спросил нерон, который внимательно наблюдал за Сенекой, не придет ли тот в восторг от его поэмы.
   - Нет, нет, я слушаю, можешь продолжать.
   На самом деле Сенека молился всем богам, чтобы Нерон поскорее окончил читать.
   - Ну как? - спросил император, окончив поэму и с гордостью глядя на учителя.
   - Великолепно! Ты превзошел самого себя, Нерон! Это просто поразительно! - воскликнул Сенека.
   Но Нерон не поверил его словам.
   - Нет, я никчемный поэт, и актер из меня выйдет неважный, - сказал Нерон, глубоко вздохнув. Сенеке даже стало жаль его.
   - Все великие поэты считают себя плохими, - император оживился.
   - О, если это действительно так, тогда я величайший из поэтов, - задумчиво произнес он.

            9

- Знаешь, сегодня Сенека сказал, что мои стихи великолепны, - произнес Нерон, обращаясь к Акте. Акта была вольноотпущенницей Клавдия и любовницей нерона.
- Должно быть, так оно и есть. Но если ты прочтешь мне свою поэму, тогда я смогу оценить ее, - ответила девушка.
- Тебе действительно интересно?
Акта кивнула головой, чтобы хоть как-то доставить радость Нерону. Она старалась изобразить восхищение на своем лице, потому что знала, как много значит для императора эта поэма. Акта то и дело говорила, что поэма достойна ушей самого Юпитера и просила перечитать некоторые строки еще раз.
Теперь Нерон окончательно успокоился и смог обнять Акту со спокойной душой.
- Моя Акта, как я тебя люблю! Я хочу жениться на тебе, моя божественная! - твердил он.
- Жениться на мне? На вольноотпущеннице? Это безумие! - воскликнула Акта.
- Я все устрою. Для императора нет ничего невозможного, - сказал Нерон, - я знаю, ты мечтаешь стать моей женой. Не так ли?
Акта вздохнула.
- Ах, Нерон, нашему счастью может прийти конец. Да и при том: разве тебе не жалко Актавию?
- Октавия! Эта девочка не для меня! Она дрожит ночью, как листок на ветру. К тому же, я люблю тебя, а не ее.
- Нерон, Нерон, надолго ли?
- Я буду любить тебя всю жизнь, божественная, - проговорил Нерон, целуя Акту.
"Не зарекайся, император", - подумала вольноотпущенница, а вслух сказала:
- Я тоже буду вечно любить тебя, что бы не случилось, клянусь Зевсом!
В дверь раздался стук. Вошел Бурр.
- Император, ты должен подписать указ о казни одного преступника...
- Опять казни! - воскликнул Нерон. - О, лучше бы я не умел писать!
Бурр очень удивился таким словам императора, но ничего не ответил и вышел, взяв указ.
- Надоело это все, - сказал Нерон. - Как бы я хотел сейчас выступить на сцене! Почему мне не родиться артистом!
- Каждому свое, нельзя же всем быть артистами, - ответила Акта.
- Но я уверен, что любой артист согласился бы стать императором, - сказал Нерон.
Акта, в своей голубой тунике, села подле императора и обняла его.
- Забудь сегодня обо всем, Нерон...
- В твоих объятиях, божественная, я забываю обо всех бедах Рима, - ответил Нерон. Они не слышали удаляющихся шагов Октавии, которая стояла под дверью и, чтобы не разрыдаться вслух, поспешила уйти. Нерон даже не подозревал, как она страдает.

            ЧАСТЬ 2

            1

   Пир Нерона обычно затягивался с полудня до полуночи. на пиру были и сенаторы со своими женами, и богатые патриции, и вообще римская знать. Кроме того, присутствовали даже некоторые поэты, друзья Нерона. пришел также Отон, один из друзей императора, со своей женой. Он хоть и не был поэтом, все же Нерон относился к нему благосклонно.
   Рабыни, в разноцветных туниках, разносили разные яства и напитки гостям, которые были довольно требовательными. Ели все, сколько хватило сил. Вино рекой лилось по столу. А Нерон лежал на своем ложе, рядом с Актой. Октавия на пир не пришла.
   - Как ты считаешь, моя божественная, не спеть ли мне сейчас, перед гостями? - спросил пьяный император, обращаясь к Акте.
   Акта улыбнулась и ответила:
   - Это было бы здорово и скрасило бы этот скучный пир, потому, как танцовщицы уже всем надоели.
   Нерон приказал подать лютню.
   - Сейчас будет петь император, - объявил раб. Гости стали переговариваться.
   - Это что, шутка, чтобы поднять всем настроение? - спросил Бурр.
   - Нет, ничего подобного, - сказал Сенека, - он действительно будет петь.
   Нерон вышел на середину залы, слегка пошатываясь. Когда ему подали лютню, он встал возле фонтана ( это был Нептун из мрамора, державший кувшин, из которого лилась вода) и, обращаясь к присутствующим, произнес:
   - Сейчас я спою вам свою новую поэму, которая называется "Падение Трои".
   Зала затихла.
   Нерон, смиренно воздел руки к небу, а затем, ударив по струнам, запел:

   О, лучезарный сын Латоны,
   Ты царь Тениды, Киллы, Хризы,
   Что охраняешь дланью крепкой
   Священный Илион!"...

   Петроний, один из друзей императора, повернулся к Акте и заметил:
   - Да ведь он еле держится на ногах!
   - Тем не менее, это не мешает ему великолепно исполнять свою роль, - ответила девушка.
   Император закончил петь. В зале стояла гробовая тишина, затем грянули рукоплескания. Нерон сиял от счастья. Он обвел глазами залу. Взор его случайно остановился на Отоне.
   "Кто это с ним?" - пронеслось в голове императора. - "Ах, да это же Поппея Сабина, его жена. Как повезло этому идиоту!"
   Акта не отрывала взгляд от Нерона и не могла не заметить, как он смотрит на Поппею. А император приказал позвать к себе раба Поппеи и заявил ему, что он хочет видеть сегодня его госпожу у себя во дворце.

            2

   Поппея вошла в залу. Вокруг было темно и пусто. Она почувствовала чью-то руку на своем плече и вскрикнула. Перед ней стоял император.
   - Ты... хотел меня видеть, государь? - заикаясь, произнесла она.
   Нерон привлек ее к себе.
   - Разве Отон достоин такой богини, как ты?
   - О цезарь, я...
   - Ты прекрасна, божественная, - перебил ее император. Поппея была и в правду хороша, хотя была и старше Нерона. На ней была фиолетовая стола, золотистые волосы уложены и перевязаны такого же цвета лентой. Запястья украшали несколько браслетов. Серые глаза обрамляли густые ресницы. Неудивительно, что она покорила сердце императора. Он сразу же забыл об Акте.
   - Я люблю тебя, - сказал Нерон.
   - О, разве может такой великий поэт, как ты, любить такую, как я? Твоей спутницей должна быть одна из муз, - ответила Поппея, притворно опустив глаза.
   Нерон не поверил своим ушам.
   - Ты действительно считаешь, что я великий поэт?
   - Все слышали, как сегодня ты выступал на пиру. Я еще никогда не слышала ничего подобного, - сказала Попепея, искусно изобразив восхищение. Она знала, как можно заставить Нерона полюбить ее.
   - О, как бы я хотел выступить перед Народом!
   Поппея села в предложенное ей кресло и сказала:
   - Быть может, ты удостоишь меня чести услышать одну из твоих величайших поэм, цезарь?
   - Если ты хочешь, я прочту тебе, сказал Нерон. Поппея слушала с таким интересом и восхищением, что император поверил, будто ее действительно потрясла поэма.
   - У меня нет слов, - произнесла Поппея, когда Нерон окончил читать. - Потрясающе! Это действительно должен слышать весь мир!
   - Да, - вздохнул император, - чего никто не слышит, того никто не ценит. Но я боюсь...
   Поппея покачала головой.
   - Люди должны слышать твои стихи, - сказала она, - ты должен выступить перед народом.

            3

   Император уехал выступать в Неаполь и весь Рим ждал его возвращения.
   - Ты знаешь, что Нерон скоро возвращается в Рим? - спросил Сенека своего племянника поэта.
   - Об этом известно уже во всем городе. говорят, что в Неаполе театр дрогнул от землетрясения, но этот рифмоплет не остановился, пока не окончил начатой песни. Богам так надоели его глупые стихи, что они наслали на Неаполь землетрясение.
   - Ты не справедлив к нему, Марк Анней, театр содрогнулся не только от землетрясения, но и от рукоплесканий.
   - Еще бы, - усмехнулся Лукан, - ведь преторианцы стояли с бичами. Ну, знаешь что, давай лучше сходим в термы и там обо всем поговорим.

   Нерон был доволен поездкой в Неапоь и вскоре вернулся в Рим. А Поппея не теряла надежды стать императрицей.
   - О, если бы ты знала, как они рукоплескали! - не мог успокоится император.
   - Могу себе представить, как рукоплещут величайшему из поэтов! Но я знаю, как важно для тебя выступить в Риме!
   Нерон вытер пот с лица краем тоги.
   - На улице невыносимая жара. Так вы думаете нести вино, или нет! - крикнул он рабам. - Да, я мечтаю выступить в Риме, но Рим тебе не Неаполь, - прибавил император.
   Поппея сидела, задумавшись, потом сказала:
   - А что, если тебе выступить вместе с другими артистами?
   Нерон посмотрел На Поппею.
   - Правда, я об этом не подумал. Я возобновлю Неронии и пусть мое имя немедленно внесут в список состязателей! Я буду выступать перед римлянами, как обычный артист! Но ты чем-то озабочена, Поппея. Может быть, ты не рада за меня?
   - Я рада за тебя. Я очень рада за тебя, - сказала Поппея и знаком приказала рабам налить вина. - Но меня беспокоит Агриппина. Она не допустит, чтобы мы поженились, хотя ты и сослал Октавию на острова, а Отону подарил наместничество. Ходят слухи, что Агриппина даже замыслила заговор.
   При этих словах Нерон содрогнулся:
   - Она страшная женщина и порой я боюсь ее.
   Поппея поняла, что начинает добиваться желаемых результатов.
   - Уж если она не утонула в море и не погибла под обломками разрушенного дома, то похоже, что Агриппина не простая смертная, а настоящая ведьма. Избежала всех твоих попыток покончить с ней. Но она хочет захватить власт в свои руки.
   - Но ей не удастся избежать меча подосланных убийц. Тогда мы поженимся, божественная.

            4

   Нерон выстпил в театре и, конечно, победил. Лавровый венок достался ему. Зал буквально содрогался от рукоплесканий, так как позади стояли преторианцы. Император был счастлив, как никогда, и закатил роскошный пир. Веселились все, но, когда лектик Нерона несли к Палатину, он вдруг приказал носильщикам остановиться. На стене красовалась надпись:

   "Слышишь, Нерон, это грохот?
   То боги на небе хохочут,
   Стихи твои прочитав,
   Жалкий ты рифмоплет!"

   Император не верил своим глазам, после такого успеха в театре. Он решил узнать, что скажет об этом Поппея.
   - Наверняка это был один из поэтов, который завидует твоему успеху. Не стоит обращать на него внимание, - ответила она.
   Тут вошел раб и сказал, что приказание императора исполнено, Агриппина мертва.
   - Ты знаешь, что это значит, Нерон, - воскликнула Поппея, бросаясь в его объятия. - Наконец-то!
   Но лицо императора было непроницаемо, потом он грубо оттолкнул от себя Поппею.
   - Ты рада? Но это была моя мать!
   - Ты же сам хотел...
   - Но это была моя мать! - повторил он. - Моя мать! Я любил ее. Только благодаря ей я живу и царствую.
   Император в гневе сорвал запястья из змеиной кожи, которую всегда носил на правой руке, и выбросил прочь.
   - Оно будет напоминать мне о ней. Я так любил свою мать!
   Нерон закрыл руками лицо.
   - Не мучай себя, - сказала, подойдя к нему, Поппея, - так было нужно. Или ты или она.

   Вскоре Поппея стала женой Нерона, императрицей Рима. Но Римляне невзлюбили новую императрицу. Они громили ее статуи, а вместо них ставили статуи Октавии. Стены были изуродованы надписями. Народ грозился убить Поппею и она боялась выходить из дворца. Люди требовали вернуть Октавию.
   - Нет, я так больше не могу, - сказала Поппея, - они убьют меня в конце концов. Но я не сделала ничего плохого. Народ требует Октавию.
   - Он успокоится, если Октавия будет на том свете. Я не могу потерпеть, чтобы указывали императору. Через несколько дней Октавия будет мертва, - ответил Нерон и исполнил свое обещание. В то время Октавии было 18, но напрасно ждала она Нерона. Он подослал к ней убийц, которые вскрыли несчастной вены.

            5

   Нерон снова пел в театре одну из своих поэм. На нем была надета маска и костюм Зевса, а в руках император держал жезл. От волнения руки его так дрожали, что жезл выпал. Тогда Нерон решил, что он нарушил правила состязания. Он представил, что его исключат и выгонят из театра. Император поднял жезл, в страхе оглядываясь, никто ли этого не заметил. Никто ничего не видел, но Нерон вообразил, что судьи не допустят его к состязаниям. Однако никто ничего не сказал, но Нерон от волнения не мог петь и попросил у зрителей разрешения выпить вина.
   - Ты слышал? - спросил Лукан у Сенеки. - Этот рифмоплет ненормальный! Он делает цирк из состязания.
   - Возможно, - ответил на то Сенека, - но все же он мог бы быть великим артистом.
   В это время Нерон кончил петь и ушел со сцены. Его встретила Поппея.
   - Превосходно! - сказала она.
   - Ты думаешь, они заметили, как я выронил жезл? - спросил Нерон, вытирая платочком пот на лице.
   - Они даже не обратили на это внимания.
   - А если судьи за это исключат меня? - не унимался император. - Во всяком случае, мои соперники поют лучше, и мне не победить.
   Нерон ходил взад и вперед, не унимаясь. Наконец стало известно решение судей: император - победитель состязаний. Как он был тогда счастлив, трудно даже представить.

   Один раз Нерон прочитал Петронию "Падение Трои" и тот, привыкший говорить то, что находит нужным, заявил, что поэму следует переписать.
   - Отчего же? - спросил император, - ты считаешь меня плохим поэтом?
   - О нет, напротив. Но огонь в твоей поэме недостаточно пылает, - сказал Петроний.
   - Да, я не видел настоящего пожара, потому и не могу описать его, - произнес Нерон.
   - Но можно соорудить городок из дерева и поджечь, - предложил Тигеллин, новый префект претория (так как Бурр умер, а Сенека ушел в отставку).
   - Идиот! - сказал император и тут в его голове зародилась идея поджечь Рим, чтобы насладиться ужасным зрелищем. Да и Нерон давно мечтал заново построить город.
   На следующий день Тигеллин получил приказание поджечь город и вскоре Рим уже пылал. А император в пурпуре вышел к народу и, простирая руки к небу, запел:

   О, Сребролукий, старцы в горе,
   Скорбные матерей стенанья
   К тебе, великий, неслись,
   Чтобы хоть деток уберег ты!
   Камень и тот бы умягчился,
   Ты ж оказался тверже камня,
   Сминтей, к людской беде!

   Так пел Нерон, между тем, как Рим пылал в огне. Люди не знали, куда бежать в поисках спасения. Горело все, что попадалось на пути бушующего пламени. Многие погибли в огне, некоторые задохнулись в дыму. Пожар длился девять дней и лишь на десятый утих.

            6

   Народ обвинил Нерона в поджоге Рима. Разъяренная толпа была готова к восстанию, но Тигеллина осенила одна мысль.
   - Народ должен думать, что Рим поджег кто-то другой, - сказал он.
   - Но кто? - ответил Нерон.
   - Христиане! Римляне не любят христиан и поверят, что они поджигатели.
   - Гениально! - воскликнул император. - Как я сам об этом не подумал. Рим требует зрелищ и он их получит!
   Так, тюрьмы стали переполнены христианами и Нерон устроил такие зрелища, каких Рим еще не видывал. Кроме гладиаторских боев были и другие зрелища. На христиан выпускали хищников, их распинали и даже сжигали живьем. И не только мужчин, но и женщин с детьми.
   После этого Нерон решил отправиться в Александрию, чтобы выступить там. Но перед поездкой он посетил святилище Весты, богини домашнего очага. Эта таинственная богиня устрашала его и вот, что случилось в храме. Когда император уже хотел уходить из храма, то зацепился тогой за статую и у него так потемнело в глазах, что он не мог ничего видеть.
   - Тигеллин, я, наверное, ослеп! - воскликнул Нерон.
   - Прикажешь отнести тебя на Палатин?
   Нерон кивнул. Императора усадили в лектик и доставили во дворец.
   - Что случилось? - спросила Поппея.
   - О Юпитер! Как темно... - проговорил Нерон.
   - Позвать лекаря, - сказала императрица.
   - Нет, не нужно, мне уже лучше. Это был дурной знак, я не поеду в Александрию.

            7

   Нельзя не упомянуть о заговорах против императора. Заговор Пизона был раскрыт, и всех, кто в нем участвовал, ждала смерть. Тогда многие были убиты ни за что. В списке казненных были даже Петроний, Лукан и Сенека.
   Один раз Нерон участвовал в гонках колесниц и вернулся домой пьяный. Он был в плохом расположении духа.
   - А, наконец-то ты вернулся, - с упреком глядя на мужа, сказала Поппея. - Я думала, ты не придешь сегодня ночевать.
   Тогда она была беременна от императора второй раз, так как их первая дочь Клавдия умерла еще младенцем, а родного сына Поппеи Нерон приказал убить.
   - Хватит приставать ко мне, Поппея, иди к себе, - проговорил император.
   - К себе! Я уже почти не вижу тебя, я тебе не нужна. О, как ты жесток! Ты такой, как о тебе говорят!
   Нерон не мог более выносить упреков Поппеи и ударил ее в живот сапогом, таким, какие были у возниц. Она упала у его ног.
   - Ну, вставай, хватит разыгрывать комедию!
   Но Поппея не шевелилась. Она была мертва, и когда Нерон понял это, было уже слишком поздно.
   - О, божественная, ведь ты не умерла, нет! Я не переживу этого... - причитал император, но вернуть Поппею мог лишь Юпитер.
   Нерону очень не хватало Поппеи, и, когда он со всеми почестями похоронил ее в усыпальнице, пытался найти образ императрицы в других женщинах, но это было невозможно.

   Императору уже давно нравилась дочка Клавдия, Антония. Один раз он пригласил ее к себе на Палатин.
   Антония была поистине красива. И вот она, не смея ослушаться воли императора, прибыла на Палатин.
   Она застала Нерона сидящим в кресле, он перебирал изумруды и, заметив, что Антония пришла, предложил ей место напротив. Она молчала, не решая заговорить первой. Тогда император подсел к девушке поближе и заключив ее в свои объятия, произнес:
   - После смерти Поппеи я не встречал женщины красивее тебя, Антония...
   - Я так не думаю, цезарь...
   - Не спорь, я хочу, чтобы ты была моей, Антония. Ты будешь моей женой.
   Но девушка вырвалась из его объятий и возразила императору:
   - Я не могу... я не люблю тебя, цезарь...
   Нерон очень удивился и подумал, что только безумец отказывается от трона.
   - Ты не хочешь стать женой императора Рима? - спросил он.
   - Не хочу, - покачала головой Антония.
   Нерон негодовал.
   - Ты смеешь отказывать императору? А знаешь ты, что я могу с тобой сделать?
   Девушка опустила глаза.
   - Все в твоей власти, император...
   По лицу Нерона пробежала загадочная улыбка.
   - Как странно, - произнес он, - многие отдали бы все, чтобы быть на твоем месте, а ты не понимаешь, от чего отказываешься. Глупо, подумай, пока не поздно...
   - Мне нечего думать, я уже все решила, - ответила она. Император попытался обнять девушку, но напрасно. Тогда Нерона охватил гнев.
   - Как ты смеешь! Я немедленно прикажу вскрыть тебе вены!
   - Я не боюсь тебя, цезарь, - ответила Антония, гордо вскинув голову и глядя в глаза императору, ты можешь уничтожить меня, ибо я всего лишь простая смертная, но ты не сделаешь меня ни своей наложницей, ни женой!
   Так отвечала императору Антония и на следующий день она была казнена. Нерон обвинил ее в подготовке заговора.
   Император вскоре женился на Статилии, жене Вестиана, которого убили по его приказу.

            8

   - Все оракулы и звездочеты предсказывают мне падение, - сказал как-то Статилии возмущенный император, которому уже надоели все эти предсказания и пророчества.
   - А я не верю во все эти предсказания, - ответила ему Статилия, - давно, мне предсказал один звездочет, что меня поцелует император на глазах у мужа, но этого не случилось.
   - Не случилось?! - Нерон расхохотался. - А помнишь того рыбака у таверны "Одноглазый бык"?
   Статилия непонимающе посмотрела на Нерона.
   - А ты откуда знаешь?
   - Мне ли не знать, когда я сам был этим рыбаком!
   Императрица очень удивилась и подумала о том, чего только не случается в жизни.
   После этого Нерон уехал выступать в Грецию, а ситуация в Риме усложнялась. Один из вольноотпущенников императора послал ему следующее письмо:
   "Вольноотпущенник Гелий - Нерону императору.
   Приветствую тебя, цезарь! должен сказать, что дела Рима требуют твоего присутствия. Сейчас идет война в Иудее, а в Галии восстал Виндекс. Близится гражданская война. Рим сейчас не может без императора".
   На что Нерон ему ответил:
   "Император Нерон - гелию вольноотпущеннику. Ты советуешь и желаешь, чтобы я поскорее вернулся, а лучше было бы тебе убеждать и умолять меня вернуться достойным Нерона".
   Но когда император вернулся, было уже слишком поздно.
   - Я выйду к народу в черном платье, встану на колени и в слезах буду молить, чтобы я был прощен, - произнес Нерон, изображая на своем актерском лице скорбь и раскаяние.
   - Боюсь, что тебя, цезарь, толпа растерзает раньше, чем ты успеешь достигнуть форума, - заметил вольноотпущенник Эпафродит.
   - Что же мне делать тогда?
   - Бежать, - ответил Эпафродит, - бежать немедленно. Палатин уже пуст. Здесь не осталось ни одного раба. Надо спешить.
   Нерон успел лишь накинуть поверх туники темный плащ и захватить бутылочку с ядом. Они спешили на виллу одного вольноотпущенника по имени Фаон.

            9

   - Кто это, в такой час? - спросил Фаон, открывая дверь. - Боги! Император?
   Они вошли. У Нерона был жалкий вид. Изорванный плащ, забрызганная грязью туника, босой. Он выпил воды из какой-то грязной лужи, сказав, что это напиток императора.
   - Все кончено, скоро здесь будут преторианцы, - сказал Фаон.
   Нерон с тревогой посмотрел на окружающих:
   - Я должен умереть?
   - Император должен уйти от позора, - сказал Эпафродит.
   Нерон достал бутылочку с ядом, но она оказалась пуста. Он со злостью отшвырнул ее в сторону.
   - Украли мою смерть! Неужели нет у меня ни друга, ни недруга?
   Тут перед его глазами встали образы Британика, Агриппины, Октавии, Поппеи. Император закрыл лицо руками и произнес:
   - Нет... Вы ждете, когда я приду к вам?
   Он указал размеры могилы, которую следует вырыть и, наблюдая, как это делают, всхлипывал, повторяя:
   - Какой великий артист погибает!
   Но покончить с собой он все не решался.
   - Живу отвратительно, мерзко, не к лицу Нерону такая жизнь, нужно быть разумным сейчас, - произнес он. Прискакал гонец Фаона.
   - Сенат уже постановил, что ты должен быть казнен, - ответил он на вопросы Нерона.
   - Казнен? - переспросил император.
   - Твою шею зажмут колодкой и засекут насмерть, а тело бросят в Тибр, - ответил гонец, опустив голову, - мне жаль...
   Раздался конский топот.
   - Нужно быстрее заканчивать, это центурион, - сказал Эпафродит.
   Нерон спокойно процитировал строку из "Илиады":

   Коней, стремительно скачущих,
   Топот мне слух поражает.

   Затем, еще раз обведя взглядом окружающих, приставил меч к своему горлу дрожащей рукой. Тут Эпафродит толкнул руку императора и меч погрузился в шею по рукоятку. В это время ворвался центурион со словами:
   - Я пришел на помощь!
   Но Нерон лишь ответил:
   - Поздно... Вот она, верность...
   Это были его последние слова.
   Эклоги, Александрия и Акта похоронили его в родовой усыпальнице Домициев.

            10

   Прошло несколько лет. Вольноотпущенник Эпафродит проходил как-то мимо Садова холма, где находилась усыпальница Домициев. Он заметил возле усыпальницы девушку с черными распущенными волосами, одетую в греческий хитон. Эпафродиту стало интересно, он подошел поближе и сразу же узнал Акту.
   - Ты пришла к своему Нерону, верная Акта? - произнес он.
   Акта сидела на камешке, опустив голову, одна в этом пустынном месте. Ветер играл ее волосами. Услышав голос, Акта посмотрела на говорившего. Сначала она не могла узнать, кто это, но потом вспомнила и приветливо улыбнулась:
   - А, это ты, Эпафродит! Сколько лет!
   - Да, сколько лет! - повторил он. - Мне стало интересно, кто это тут сидит.
   - Как видишь! - ответила Акта. - Я прихожу сюда каждый день, чтобы принести свежих цветов в усыпальницу. - После небольшой паузы она прибавила: - Не хочешь войти?
   Эпафродит повиновался. Они вошли в гробницу. Там было тихо и прохладно. Старая дверь заскрипела и Эпафродит хотел заметить, что ему здесь не по себе, но не смог произнести ни единого слова. Волт они уже были в усыпальнице Нерона. Урна его была сделана из красного мрамора.
   Акта положила на алтарь цветы, которые нарвала в поле. Гробовая тишина стояла вокруг, тишина торжествующего покоя. Эпафродит подумал, что сам наверное ни за что бы не вошел сюда. Они покинули гробницу.
   - Даже не верится, что его больше нет, - произнес вольноотпущенник, когда они выбрались из усыпальницы императора.
   - Нерон ушел в прошлое, как все рано или поздно уходит, но он навсегда остался в моем сердце, - задумчиво произнесла Акта.
   - Ты намерена остаться здесь? - спросил он.
   Акта кивнула.
   - Тогда прощай! - произнес Эпафродит. Его глубоко потрясла верность Акты и он надолго запомнил эту встречу.
   Акта осталась сидеть возле усыпальницы и собирать цветы. Лишь здесь, рядом с ним, она обретала покой. Тем временем, непослушный ветер пробегал по стебелькам цветов, прижимая их к земле. Вот она, верность...