Вожак

Глава 1. О долгой памяти и замысловатой архитектуре.

Часть первая.

Гулял по улице щенок —

Не то Пушок, не то Дружок.

Гулял в метель и солнцепек,

И под дождем гулял и мок,

И если даже шел снежок,

Гулял по улице щенок.

Гулял в жару, в мороз и в сырость,

Гулял, гулял, гулял

И вырос.

Вадим Левин.

Пролог.

Август.

Падение длилось чуть дольше, чем Ирвин рассчитывал. Видимо, темнота и сгустившийся к вечеру туман помешали ему адекватно оценить высоту. Пару метров следовало приплюсовать. Из-за неверной оценки он смешался и чуть не пропустил вынырнувшую из вязкого сумрака железную балку, опоясывавшую промышленное здание на уровне второго этажа. Вряд ли ему грозила серьезная травма в случае падения: организм со временем становился лишь прочнее, радуя своего хозяина новыми возможностями. Но время точно было бы упущено: вновь обегать строение, подниматься по лестнице и возвращаться в нужное крыло стало бы непозволительной роскошью.

Руки вцепились в железо так, словно от хватки, и вправду, зависела жизнь дампира. Вин мысленно воздал хвалу создателям перчаток: этот элемент экипировки решил судьбу падения, благодаря шершавой поверхности материала. Обнаженная кожа просто соскользнула бы с влажного от мелкого дождя металла. Выровнявшись, Ирвин качнулся назад и, сконцентрировав все усилия, ударил ногами, обутыми в прочные высокие ботинки, в грязное, матово-коричневое стекло. Луна, словно издеваясь, послала ему кокетливую улыбку, на секунду отразившись в брызнувших осколках. Дампир успел закрыть лицо и постарался сгруппироваться, падая на покрытый многолетней пылью дощатый пол. Не слишком часто заказ оборачивался затянувшейся и успевшей надоесть до чертиков погоней, но в этот раз, как назло, все шло через одно место. Через то самое, которое Ирвин собирался надрать своей цели, не особо утруждая себя тратой времени и сил. Возможно, не следовало сразу замахиваться на столь сложное дело. Но кто теперь мог ему воспрепятствовать? Он получил свободу. Как будто она была ему нужна…

«Соберись, черт тебя подери», — явственно прозвучал в голове голос наставницы. Гневные интонации слышались так отчетливо, словно Леди, на самом деле, находилась рядом. Но теперь рассчитывать на это не приходилось. Ирвин скривился, отчаянно и зло, поднимаясь с пола. Ему было больно. До сих пор. Так, что заглушать тяжелый стук раздираемого на части сердца с каждым разом становилось все труднее. Встряхнув головой, чтобы прогнать непрошенную печаль, Вин замер на мгновение, прислушиваясь, потом втянул носом воздух и побежал.

Бежать и чихать одновременно оказалось не слишком удобно: все помещение заполнилось взметенной с пола его приземлением пылью, а организм не вовремя вспомнил, что он не так уж и далек от человеческого. Решительно, сегодня все обстоятельства работали против него. Миновав длинный коридор, относительно свободный, в отличие от его брата-близнеца на пятом этаже, заваленного строительным мусором, Ирвин чертыхнулся. Ушла.

С улицы донесся легкий отзвук металла, чиркнувшего по асфальту, и дампир бросился к ближайшему окну. Зыбкая тень скользила прочь от здания, к вытянувшемуся ввысь основательному решетчатому забору. Вновь помянув все варианты нечистой силы, которые только могли прийти в голову, Вин разбежался и прыгнул, пробивая собой стекло. Перевернувшись в полете, он приземлился, сводя падение к кувырку, и догнал беглянку в несколько секунд. Он был быстрее.

— Куда собралась? — грубо окликнул дампир, разворачивая женщину за плечо. Вампирша оскалилась, сбрасывая его руку, и выдернула из поясных ножен короткий клинок. Лицо Вина скривила многообещающая улыбка. Сегодняшний заказ, изобиловавший пробежками, акробатическими трюками и прочей ерундой, которую так любят демонстрировать с широких экранов, и которая вызывает куда меньше удовольствия, если исполнять все вышеперечисленное приходится самому, порядком его измотал. Дернув из-за спины свои клинки, длинные, тонкие, отделанные замысловатой резьбой по гарде, сообщающей сведущему, что оружие находится в руках полноценного профессионала, Ирвин сделал шаг назад и ударил.

Схватка была короткой. Вампирша действовала грубо, больше полагаясь на силу и скорость, чем на тонкое мастерство. Ирвин, испытав тень самодовольства, обнаружил, что ему есть, чем впечатлить противницу. Мышцы работали с наслаждением, тело, гибкое, сильное и послушное, словно ладно собранный механизм, выполняло привычные, вбитые несколькими годами тренировок действия. Движения клинка, легкие, ненавязчивые, почти игривые, направляли мелодию боя в нужное русло. Вину не хотелось убивать свою жертву быстро. Он был зол. На нее, посмевшую гонять его по чертовому зданию добрых полчаса. На жизнь, неожиданно бросившую дампира в новые обстоятельства, как слепого щенка в речку. На себя, никак не желавшего с такой жизнью смириться. И, разумеется, на Леди. Хотя, что толку-то на нее злиться? Особенно теперь.

«Да хватит уже играть, ты не тренировке», — вновь раздался в голове недовольный голос. Вин оскалился, скрестил клинки, блокируя и вырывая из рук противницы меч, ударил вампиршу головой в переносицу и, разворачивая потерявшую на миг ориентацию в пространстве зубастую спиной к себе, изо всех сил рванул ворот кожанки, обнажая шею. Питаться на заказах опасно? Да плевать! Ему никто не смеет указывать.

Теперь.

Двери бара распахнулись резко, повинуясь отрывистому и сильному движению его руки. Охранник взглянул на Ирвина чуть внимательнее, чем обычно. Мало кто из посетителей входил в «младшее» крыло Тыквы, толкая дверь так, что та врезалась в ограничитель, не позволявший стилизованной металлической ручке ударить в стену. Но, узнав дампира, мужчина кивнул ему с легкой улыбкой и лениво поинтересовался: