Возьми меня замуж 2. Неистовая королева

Глава 19. Первый шаг королевы

Если к вони и шуму еще можно привыкнуть, то к жаре и вездесущей, скрипящей на зубах пыли невозможно. Как только над городом поднимается солнце, зажатая между домами и скалой Лидар, рыночная площадь превращается в настоящее пекло. Мостовая накаляется настолько, что печет ноги сквозь сандалии. Как местные ходят по ней босиком, остается для меня загадкой. Уже сутки как я в лагере, и должна сказать, это уже не та толпа, которую я увела с ипподрома. Сейчас в ней просматриваются намёки на организацию и дисциплину, а в каждой минуте жизни этого многотысячного живого организма чувствуется несгибаемая воля Ристана ла Вэй. Правда, надо признаться, методы у него изуверские. В целях привлечения добровольцев он приказал кормить только тех, кто вступил в армию отверженных и их семьи, а остальных бросил на произвол судьбы. За грабежи, воровство и мародерство казнят безжалостно. Вчера его гвардейцы привели мародеров пойманных в городе, и он приказал казнить их на глазах у выстроенной армии. Пятнадцать человек, некоторые совсем еще дети. У меня от такого зрелища до сих пор комок в горле, разумом то я понимаю необходимость таких мер, но в душе у меня все переворачивается, и перед глазами до сих пор стоят лица этих подростков. Говорю ему, может, детей пожалеешь, а он глянул на меня своими стальными непроницаемыми глазами и произнес:

-Эти дети залезли в дом и вырезали целую семью, включая  таких же как они детей. Хочешь, отпусти их, но завтра здесь внутри города будет война, настоящая звериная бойня, за кусок хлеба, за тряпку или за женщину. Ты, королева, можешь помиловать любого.

Что мне оставалось, стиснула зубы и простояла, как истукан, но больше я в этом не участвую. Пусть он сам разбирается, есть вещи, которые мне не по силам, но перед уходом все же испортила ему настроение, приказав  кормить всех одиноких стариков, женщин и детей, в общем, всех тех, за кого некому пойти в армию. Ничего, за неделю Лига не обеднеет.

Второй день, в основном, сижу в шатре под неусыпной охраной крепких деревенских молодцов Ристана. С того момента, как Счастливчик услышал все перипетии нашего исхода из замка, он помрачнел и заявил, что трибунал таких обид не прощает. Потом лично осмотрел привезенный из замка шатер и потребовал от меня носа оттуда не высовывать, пока не привезут мои доспехи. Веронею же уговорил пробовать любую мою пищу и воду. Вы не понимаете степени опасности, вдалбливал он нам, трибунал имеет такое влияние, такую власть над людьми, что любой из них, он обвел рукой многотысячную толпу, может подсыпать яд или ударить ножом. Так что из шатра только в сопровождении охраны. Пришлось согласиться, поскольку Веронея, может быть первый раз за все время, целиком и полностью, встала на его сторону. Вдвоем они были непреодолимой силой.

Сегодня, когда приехали оружейники с моими доспехами, я подумала, ну наконец-то. Но сейчас стоя посредине шатра, упакованная в сталь, как космический робот, я с ужасом думаю, как в этом выйти на солнце. Ведь сварюсь же заживо.  

- Послушай, Грис, - обращаюсь к главному кузнецу, затягивающему на мне ремни наплечников, - как рыцари это носят, ведь на солнце не протянешь и получаса.

Оружейник поднимает на меня удивленные глаза.

- Ваше Высочество, что вы. Взгляните на вот эти магические знаки.

Что правда, то правда, вся сталь доспехов покрыта рисунками и надписями на непонятном мне языке. Моя предыдущая броня тоже была исписана знаками, но они не сопоставимы. Это как сравнить любительскую  татушку с профессиональной росписью по всему телу.

Осмотрев тот знак, на который указывал Грис, и не найдя никаких особых отличий от всех прочих, возвращаю ему вопросительный взгляд.

- Ну, и?

Оружейник потрясен моей безграмотностью.

- У вас самые дорогие доспехи из всех возможных. Их можно доставать из оружейной только с личного разрешения короля. Они делают их носителя практически неуязвимым. Подобную броню может позволить себе далеко не каждый гранд, а этот магический знак, - он вновь потыкал в тот рисунок, что уже показывал, - защитит вас от жары, а этот от холода.

Вот как, значит, Лидарон все-таки позаботился, чтобы родственницу не порубили в капусту. Ладно, зачет.

Делаю шаг и понимаю, что в этом железе я не ходок

Блин, если бы этот скафандр еще и весил поменьше, так совсем бы ему цены не было.

Грис с восторгом смотрит на меня.

- Простите, Ваше Высочество, мое нахальство, но вы сейчас само совершенство, живое воплощение богини войны Астии.

- Льстец. – Ковыляю к большому походному зеркалу, присланному камергером с шатром и прочей мебелью.

Смотрю на свое отражение и с удовлетворением отмечаю, что с точки зрения военной эстетики я действительно хороша. Светлые длинные волосы распущенной волной падают на червленую сталь. Доспехи выкованы идеально и превосходно подогнаны, словно это не железные пластины, а моя сверкающая кожа с татуировкой по всему телу. Магические линии рисунка проходят сквозь сталь и ложатся прямо на кожу, броня как живая, она обтекает и ощупывает мое тело, привыкая к нему. Из-за этих ощущений я чувствую себя обнаженной, несмотря на горы, одетого на меня железа. И еще одно, с каждой минутой неподъемная тяжесть, давящая мне на плечи, как будто рассасывается и становится легче и легче.

Хороша! – Говорю себе еле слышно и представляю, как я смотрюсь со стороны. Хороша! – Повторяю еще раз. - Есть все-таки в оружии какая-то притягательная сила.