Возмущение

Сцена 2. Кузнец

Сцена 2. Кузнец

                Тот день начинался для Кузнеца, как обычно. Сон за час перед самым рассветом, покинул его, разом включив звук окружающей тишины дома.

                Привычка вставать до Восхода, пошла с детства, когда он прибегал на тренировку к другому Учителю по поединкам, бывшему Кузнецу поселения, передавшим ему эту роль более четверти века назад.

                Накануне, вечером, Кузнец лично проверил полноту доставленного угля для новых рабочих деревенскими мальчишками. Хотя реальность, сложившаяся в укладе деревенской жизни, была такова, что в этой проверке уже давно не было необходимости.

                Все мальчишки деревни знали: уголь в кузнице должен быть всегда, и, если случится немыслимое, что дежурившая пара учеников, по каким-то, невероятно, фатальным причинам, не успеет доставить требуемый запас угля в кузницу, то весь подрастающий состав стайки деревенских пацанов ватагой набрасывался на ожигающие поляны. И за пару часов добровольные помощники помогали собрать всю необходимую растопку.

                За это Кузнец никогда не скупился на похвалу. Его мальчишки заслуживали похвалы всегда: своим трудом, тренировками. Любыми действиями, будь то успешным ли применением приемов в учебном бою или спорым выполнением заданий в кузнеце. И он делился с ними знаниями, щедро подправляя их добротой своего сердца. Он любил этих пацанов всей душой, еще и потому, что своих родных детей ему, если это еще когда-то и случится, увидеть не придется очень долго.

                Просыпаясь, Кузнец не торопился открывать глаза, мысленно вспоминал, какие планы у него на сегодняшний день, придумывал, как будет проводить сегодняшнюю тренировку ратников, что покажет по кузнечному делу и определял, кого из мальчишек нужно начинать подтягивать к управлению ватагами.

                Старшие по ватагам, со временем, занимали членство в Совете деревни или становились просто уважаемыми в мирских делах жителями, ко мнению которых прислушивались настоящие Старшие деревни, возглавляющие совет.

                Кузнец, этим утром, как и в прошлые несколько дней, отметил поведение одного такого своего ученика - Семена. Вспомнил, как тот рассказывал ребятам про растопку печи, те выводы и аргументы, которые Семен приводил при объяснениях ребятам по работе с кузнечным горном.

                - "Семен умен, наблюдателен и имеет хорошие успехи в ратном деле, ребята помладше, да и ровесники его слушают. Всегда готов помогать тем, кто к нему обращается," - подумал Кузнец.

                - "Как увижу Старика, спрошу у него, что он по нему скажет," - наконец подытожил он свои размышления.

                Кузнец предпочитал дополнительно обсудить со Стариком, каждого из мальчиков, которых он учил и особенно тщательно обсуждал тех, кого выдвигал в Старшины над ватагою, хотя обязательность обсуждения своих решений по ученикам никто ему не навязывал, но вроде так само получалось и давно действовало это, ни кем специально не установленное правило.

                - Ну может, самую малость, - усмехнулся Кузнец своим мыслям, - на это могли повлиять те слова, которыми Старик открывает заседания Совета.

                 - " Совет взаимно усиливает."

                Несмотря на то, что эти слова звучали из уст Старика, каждый раз, когда он открывал собрание Старших, не все жители деревни до конца понимали мудрость этой фразы. Но и те, кто этого ясно до конца не понимал, все равно согласны были с ней и с авторитетом повторяли за Стариком, абсолютно точно копируя за ним его интонации.

                - Совет взаимно усиливает, - при удобном случае, столкнувшись с трудным решением, говорил один селянин другому.

                - Совет взаимно усиливает, - получал ответ, с подробным мнением говорившего и помощью в деле.

                Как и по каким причинам было установлено это правило, не было важным. Главное, что оно работало и все вопросы Старшие деревни, между собой, обсуждали всегда с двух точек зрения, когда один старался оппонировать другому, даже в случае полного душевного согласия с предлагаемым решением вопроса.

                Кузнец открыл глаза, еще раз мысленно напомнил себе поговорить со Стариком про Семена и, плавно поднявшись, сел в кровати, с глухим стуком сбросив свои ноги на пол.

                Разбудить своих семейных он не боялся, таковых семейных у Ратника-Учителя, Кузнеца быть не должно было никогда. Это основное правило, благодаря которому деревня получала передышку в действии проклятия и, вместе с тем, это правило являлось и секретом, о котором простым жителям деревни не говорилось.