Возрождение. Книга первая

Глава 1

Я летела: руки раскинуты в стороны, словно крылья, волосы развеваются за спиной, ветер пытается перехватить моё дыхание, а глаза слезятся от слепящего солнечного света, но я не сдаюсь, продолжая упорно вглядываться вдаль.

Я жду.

Жду, когда на горизонте появятся маленькие чёрные точки. Отсюда, с высоты главной башни нашего замка, я увижу их первой.

Провожу рукой по гладкой каменной шее моего дракона, чешуйки плотно прилегают друг к другу и создаётся впечатление, что это просто кожа с ромбовидным узором. Никто не знает, что я прихожу сюда почти каждый день. Я привыкла считать этого каменного исполина своим другом. Это он дарит мне радость полёта. На его широкой спине достаточно места для такой малышки, как я. Огромные распахнутые крылья позволяют мне оставаться невидимой для многочисленных стражей, патрулирующих территорию нашего поместья на быстрокрылых дайнах. Эти небольшие ящеры являются дальними родственниками драконов. Малый размер и спокойный нрав сделали их незаменимыми помощниками в деле охраны и наблюдения.

К счастью, стражи никогда не поднимаются на такую высоту, и моё безумное увлечение до сих пор остаётся тайной для всех. Иногда мне ужасно хочется поделиться с кем-нибудь своим секретом, но я вовремя прикусываю язык, понимая, что в тот же день проход на башню будет закрыт для меня навсегда. В семье меня считают слабой и ни на что не годной. Обидно, но не настолько, чтобы впадать в уныние. Я стараюсь во всём находить хорошее. Если бы я была под стать своим братьям и сёстрам, то никогда не обрела бы такого надёжного каменного друга.

Помню, когда впервые поднялась по узкой винтовой лестнице на самую высокую башню замка, долго не решалась сделать последний шаг и выйти наружу. Немного утешало то, что по краю открытой площадки был устроен каменный парапет, который не позволит буйствующим здесь ветрам скинуть меня вниз, как простую пылинку. Помогло и то, что я, во что бы то ни стало, хотела доказать самой себе, что могу это сделать. Упрямство было моей второй натурой. Если уж я что решила, то не существовало силы, способной меня остановить, разве что я сама понимала всю абсурдность или неосуществимость своих замыслов. Но такое случалось крайне редко.

Подавив в себе первый самый сильный страх, я дала волю любопытству. Уже много лет сюда никто не поднимался, именно поэтому я решила, что это место должно стать моим. Думаю, каждый в детстве мечтал о тайном убежище, где можно было бы укрыться ото всех. В замке постоянно проживало более тысячи человек, и было настоящим чудом отыскать подобное место для себя. Даже в собственной комнате мне не удавалось побыть в одиночестве. В любой момент дверь могла распахнуться и на пороге возникала фигура очередного посетителя. И не важно кто это был – отец, братья, сёстры или наставники – моё уединение нарушали самым грубым образом. А навязчивая опека и постоянное внимание делали мою жизнь поистине невыносимой.

Только искренняя забота нашей кухарки, считающей себя ответственной за моё здоровье, не вызывала в моей душе протеста. Я была такой маленькой и худенькой, что добрая женщина печально качала головой, глядя на моё прозрачное тельце, и в очередной раз подкладывала на мою тарелку самые аппетитные кусочки. Пока я с большой охотой поглощала предложенное угощение, Тамила, так её звали, горестно вздыхала, краешком фартука утирая подступающие слёзы. Я не понимала, что её так расстраивает, но была благодарна за возможность насладиться свежеиспечённой сдобой.

Первые пять лет моей жизни все многочисленные родственники пребывали в твёрдой уверенности, что дни мои сочтены. Нельзя сказать, что это их сильно расстраивало, слабым нет места в этом жестоком мире. Мнение окружающих также не лучилось оптимизмом.

«Долго ей не протянуть», - таков был вынесенный обществом вердикт.

И только Тамила продолжала подкармливать меня в надежде на то, что рано или поздно, благодаря её стараниям, я обзаведусь здоровым румянцем. Когда же я отметила свой шестой день рождения, количество скорбных взглядов, направленных в мою сторону, резко уменьшилось.

Недавно мне исполнилось шестнадцать и я окончательно перестала быть объектом чужой жалости. Теперь на меня смотрели с лёгким недоумением: «Как в семье сиятельного лорда могло появиться такое недоразумение?»

Мои многочисленные братья и сёстры все, как на подбор были высокими и статными. А я – последняя и нежданная – не удалась. Возможно, матушка была уже не в том возрасте, чтобы выносить и родить крепкого ребёнка?

Три старших сестры давно и удачно вышли замуж. Один из братьев - первенец и отцовская гордость - должен был унаследовать титул и все владения, а второй брат, тот, что появился на свет всего лишь на семь лет раньше меня, учился в академии. После окончания обучения он собирался поступить на королевскую службу. Такую судьбу я хотела для себя, но мне не повезло родиться девочкой, а значит, у меня есть только два пути: монастырь или замужество.

Но прочь грустные мысли. Сердце радостно билось в предвкушении долгожданной встречи. Именно его, моего дорого Лаграна, я поджидала, сидя на спине каменного дракона. В голове проносились приятные воспоминания о днях, проведённых с братом, в ту пору, когда он ещё жил в замке.

Лагран всегда заботился обо мне. Не считал зазорным играть с младшей сестрёнкой, брать с собой на прогулки и даже один раз прокатил на своём дайне. Мне тогда исполнилось десять лет, и это был его подарок на мой день рожденья. С тех пор я грезила полётами. Это стало моим наваждением. Я мечтала взмывать в небо и носиться наперегонки с ветром, выписывая в небе головокружительные кульбиты.

Конечно, никто не подозревал о мечтах маленькой девочки. Даже брату я не могла рассказать о том, как манит меня небо. Он бы просто посмеялся над глупой сестрёнкой и предложил больше времени уделять рукоделию, как и полагается девушке, моего положения. Как бы сильно Лагран меня не любил, понимания между нами не было. Он считал меня несмышлёной малышкой, которую нужно защищать и оберегать. Брат не замечал, что я уже выросла, а может быть, просто не желал видеть этого, отдаляя тот момент, когда придётся всерьёз задуматься о моей дальнейшей судьбе. Как будто можно остановить время.