Возвращайся, сделав круг

Глава 1

- Значит, так японцы представляют себе преисподнюю?

Мой вопрос предназначался Цумуги Асато – миловидной девушке с короткими, выкрашенными в ярко-рыжий цвет волосами. Когда мы только познакомились, у обеих волосы доходили до талии, и даже цвет был похож – тёмно-каштановый. Но она с тех пор поменяла причёску раз шесть и каждый раз кардинально. Различив в моём голосе насмешку, Цумуги слегка нахмурила брови.

- Читай внимательнее,- она кивнула на табличку под картиной, настолько пёстрой, что рябило в глазах.- "Вселенная", а не "Преисподняя". Или для тебя это одно и то же?

- Если судить по этой "иллюстрации", разницы и правда никакой.

- Прояви немного уважения к гению! Это же Амано Ёситака, а не какой-нибудь…- Цумуги запнулась,- другой художник.

Я склонила голову набок, пытаясь рассмотреть в картине признак гениальности. Очень яркие цвета, отточенная до совершенства техника, фанатичное внимание к деталям, удивительная фантазия, собравшая на одном полотне самых невообразимых существ, но всё вместе…

- Всё-таки это – ад! Вон смотри – чем не один из Всадников Апокалипсиса? А это существо, похожее на жабу, или вон те зубастые призраки. Девица с жутким лицом – просто Дракула в юбке!

- Это всё – ёкай,- терпеливо пояснила Цумуги.- Причём здесь преисподняя?

- Ёкай в смысле демоны?

- В смысле сверхъестественные существа. В древности верили, что они населяют небо, землю и воду.

- Совсем, как бесы в христианстве.

- Не совсем. Ёкай не обязательно злые. Это лишь общее название существ нечеловеческого происхождения. К ним относятся и монстры-обакэ, и призраки-юрэй, и óни – демоны-людоеды, и цуру, которые…

- Всё, прекращай!- взмолилась я.- И хватит уже таращиться на этот шедевральный кошмар. Идём дальше!

Цумуги закатила глаза, но передвинулась к следующему творению того же Амано Ёситаки. Это было изображение совершенно нелепого гибрида человека и ягуара – голова зверя, мускулистые покрытые шерстью, а в остальном – человеческие руки и ноги, и в довершение всего почему-то полосатый плащ.

- Ещё один продукт гения,- вздохнула я.

Идея пойти на выставку с многообещающим названием "Аниме: искусство или поп-культура?" принадлежала Цумуги. И в самом деле чем ещё заняться в Токио двум студенткам дизайнерского факультета Голдсмитса[1]?

Мы с Цумуги познакомились на одном из мероприятий, организованных для студентов-первокурсников сердобольными активистами университета. Потом случайно сели рядом во время одной из вводных лекций. А когда выяснилось, что ещё и живём на одном этаже в студенческом кампусе, наша дружба предстала чем-то предопределённым. Первые месяцы на новом месте всегда самые трудные, а в Англии мы обе были иностранками. Поначалу, нас сильно сблизило именно это, а позднее… совместная победа в конкурсе "Сотвори шедевр из ничего" – мы создали целое панно из спичек, зубочисток, иголок и скрепок – несколько поездок по окрестностям Лондона, пара разгульных вечеринок, после которых без помощи друг друга мы бы просто не добрались до кампуса, – и вот мы стали закадычными подругами. Настолько закадычными, что после окончания учебного года Цумуги пригласила меня погостить у родных. Семья её жила в Канадзаве – главном городе префектуры Исикава. Но до знакомства с родственниками Цумуги хотела познакомить меня с Японией. И начала с Токио. Прежде чем "перевестись" в Англию, она год отучилась в токийской академии дизайна и успела завести немало друзей. Посещение выставки было лишь разминкой, ведь "как-никак мы – будущие дизайнеры и не должны забывать о приобщении к прекрасному". Но на этот вечер было запланированно "настоящее" знакомство с Токио – при самом активном посредничестве ночных клубов. Цумуги уже бросила клич среди своих приятелей и подруг, и они откликнулись – с готовностью и нетерпением.

- Им очень интересно на тебя посмотреть, поэтому будут все,- сообщила она мне, блестя глазами.- Это так здорово! Для начала пойдём в "Womb"[2], а там…

- Куда?..

- "Womb" – лучший ночной клуб, вот увидишь. Я бы предпочла "Ageha", он ещё круче, но тебя туда не пустят.

- Это почему?

- Из-за возраста. Алкоголь и сигареты у нас продают только с двадцати. А тебе ещё нет девятнадцати.

- А в "женском органе" на это плюют что-ли?

- Ну… в общем, да. Там не так тщательно проверяют документы, и с ними можно договориться. Я сама попала туда, когда мне было восемнадцать, так что… И потом, ты – иностранка, они ни за что не определят твой возраст по внешнему виду.

Цумуги двадцать уже исполнилось – совсем недавно, но, судя по её рассказам, "Ageha" с драконовским отбором допускаемых к развлечению лиц, был единственным ночным клубом, который она не посетила за год учёбы в Токио.

Вообще, в столице Страны Восходящего Солнца мы собирались задержаться на три дня. Потом на поезде отправиться в Нагою, из Нагои – в Осаку, из Осаки – в Киото, а уже из Киото – в Канадзаву, где бы остались на неделю. Прибыв в Токио прошлым вечером, мы расположились в "Кими", выбранном Цумуги"специально для меня". О том, что "Кими" на самом деле – рёкан[3], я узнала лишь, оказавшись перед крохотной дверью совершенно невзрачного на вид здания. Гостиница находилась в каких-то пяти минутах ходьбы от Икебукуро – второй по величине железнодорожной станции мегаполиса. Но улица была тихой и безлюдной, точно по ней недавно прошёлся гигантский робот "Евангелион", управляемый Синдзи Икари[4]. А когда нас заставили снять обувь и провели по холодному полу в комнату, где, вместо кроватей, ждали два узких матраса-футона[5], я уже едва сдерживала эмоции. Нельзя сказать, что культура и традиции Японии меня не интересовали – даже наоборот. Подружившись с Цумуги, я начала учить японский, причём с таким фанатизмом, что теперь могла довольно сносно на нём изъясняться. Но одно дело читать о футонах, и совсем другое оказаться перед этим самым футоном босиком на полу. Тем более в Токио – столице комфорта и зашкаливающего потребительства.