Возвращение Арьи Старк

Возвращение Арьи Старк

День, когда Арья Старк вернулась в Вестерос, был серым и пасмурным, с затянутого облаками неба время от времени падали отдельные снежинки, а ветер заставлял её вздрагивать и плотнее кутаться в плащ. Такими были и все последующие дни: иногда Арье казалось, что это один и тот же день, внутри которого она вертится, как ручная мышь в колесе, бежит и не может убежать.

Она странствовала по Речным землям неторопливо, избегая людей, пробираясь через леса и лишь изредка заезжая в деревни, чтобы купить еды. Конёк, на котором она ехала, гнедой с рыжеватой гривой, был неказистым и приземистым, но крепким и выносливым, к тому же довольно послушным. Та, прежняя Арья Старк, непременно дала бы ему забавное имя, но новая Арья уже отвыкла от имён. Она не знала даже, есть ли имя у неё самой. Была ли Арья Старк на самом деле или она всего лишь сон, привидевшийся девочке из Чёрно-Белого Дома? Арья, Арри – Воронье Гнездо, Ласка, Нэн-чашница, Солинка из Солеварен, Кошка-Кэт, слепая Бет, Мерси... Мальчишка-рекрут Ночного Дозора, пленница, служанка, беглянка, торговка мидиями, нищенка, актриса... Была ли она когда-то Арьей Старк, дочерью лорда Эддарда и леди Кейтилин?

По мере продвижения на Север воздух становился всё холоднее, а ночи – длиннее. И вместе с ночами приходили волчьи сны – Арья лежала, свернувшись в клубок и укрывшись плащом, а разум её был где-то далеко, в теле лютоволчицы Нимерии. Она была сильной и опасной, никого не боялась и ни от кого не скрывалась, и её стая была повсюду рядом с ней. После таких снов Арья чувствовала себя бодрой и усталой одновременно – тело ломило, будто она и впрямь бегала по лесам, но душа пела, и казалось, что сил хватит, чтобы перевернуть весь мир. Гнедой конёк по утрам побаивался Арьи – он тревожно фыркал и косил глазом, когда она седлала его.

– Да не бойся, глупый, не съем я тебя, – увещевала она, взъерошивая густую гриву, спутанную не меньше, чем её собственные волосы. Конь был её единственным собеседником, если не считать редких разговоров с крестьянами – они смотрели на путницу недоверчиво и с опаской, наученные войной бояться незнакомцев. Арья понимала их недоверие и стремилась поскорее покинуть их. От молчания она не страдала – наоборот, было удобно ехать, склонив голову и погрузившись в свои мысли, лишь изредка вскидываясь, чтобы проверить, не преследует ли её кто.

Сбежать из Браавоса оказалось легче, чем ожидала Арья – одним ранним утром она просто исчезла, растворилась в тумане, прихватив с собой только Иглу, несколько пузырьков с ядами и нетяжёлый кошель – у неё ещё оставалось кое-что, заработанное во время торговли мидиями и устрицами. Она подумывала, не украсть ли вдобавок и несколько лиц, но решила, что рисковать не стоит. Безликие могут не опасаться, что Арья выдаст их тайны, тем более что она и тайн узнала не так много, но всё же они могут отомстить. Поначалу Арья часто оглядывалась, боясь слежки, но плавание прошло на редкость спокойно – даже сильных штормов они избежали, и в Вестеросе никто её не преследовал. Никому не было дела до одинокой путницы, что бесшумно, как тень, продвигалась на север.

Иногда, если становилось совсем невмоготу, Арья доставала Иглу и внимательно смотрела на тонкий клинок, гладила его ладонью, ощущая холод металла, взвешивала на руке, делала несколько взмахов. Игла напоминала ей о доме – о Винтерфелле с его горячими источниками, сумрачной богорощей и каменными башнями, по которым так любил лазать Бран, об отце и матери, о Роббе с его ясной улыбкой и Джоне, называвшем Арью «маленькой сестричкой», о сказках старой Нэн и лошадях на конюшне, о младших братьях и даже о Сансе с её глупыми песнями, вышиванием и запахом мёда в волосах... Тогда в другой жизни, множество лет назад, отец сказал что-то про них... что они разные, как солнце и луна, но они не могут друг без друга. А мама всегда хотела, чтобы они с Сансой были дружны и не ссорились. Теперь Санса неизвестно где, Джон – далеко на Стене, отец, мать, Робб и Бран с Риконом мертвы. Даже Нимерия бегает где-то в лесу, и ей дела нет до Арьи, пусть ей и снятся волчьи сны. И она, Арья, тоже, наверное, умерла, а сейчас ей снится долгий-долгий, бесконечный день...

– Королева Серсея, – шептала в такие мгновения Арья, вытаскивая Иглу и касаясь её тонкого клинка. – Сир Григор, Меррин Трант, Илин Пейн, Уолдер Фрей...

Имена путались и расплывались в её памяти, то становясь ясными, то исчезая, будто в тумане, то же самое происходило и с лицами, но Арья упрямо нащупывала их, вытягивала, словно за нитку, заставляя себя не забывать. Она твердила свою молитву – многие из перечисленных в ней уже были убиты, другие забылись, кого-то она вычеркнула сама – Пёс ведь всё равно умер, верно? Но есть ещё те, кто жив, те, кому она обязана отомстить. Арья вспоминала бойню в Близнецах, резню той страшной ночью, когда Пёс оглушил её и унёс – спас её, хотя она и не просила об этом. Теперь она вернётся в Близнецы – не Арьей Старк, а незаметной служанкой, проскользнёт серой мышью, осмотрится, узнает всё, что ей нужно, а затем...

А затем в дом Фреев придёт зима.

К самой Арье она пришла уже давно – поселилась внутри, свернулась комком в груди, заледенила сердце и разум, давая думать спокойно, не позволяя вспоминать. Арья вспомнит позже, когда будет мстить, а сейчас надо всё хорошенько продумать, прежде чем она доберётся до Близнецов...

Этот день выдался чуть более холодным и ясным, чем предыдущие – солнца не было, но само небо казалось таким белым, что глазам было больно смотреть. Ветви под копытами гнедого похрустывали, но в лесу было тихо – лишь изредка перекликались птицы, и Арья, вскидывая голову, замечала то мелькнувшее между деревьев яркое пятно, то рыжий беличий хвостик.