Возвращение

Возвращение

Лиза медленно открыла глаза, почувствовав боль в руке. С трудом переведя взгляд, она увидела, что ее руку стягивает медицинский жгут, и, чьи-то руки, нащупав вену, вводят иглу шприца. Все было как в замедленной съемке, причем то, что она видела, было не четким, а будто на экране старого телевизора, зернистым и слегка подрагивающим. Подумалось: «Нет… не шприца. Такими штуками берут кровь на анализ в лаборатории. Да, именно… Пробирка… Берут кровь…»

Она с интересом стала разглядывать как штырёк проткнул пробку на пробирке, но кровь в неё не поступала, как обычно. Это была густая, почти черного цвета субстанция, которая червём проникала в герметичный стеклянный сосуд. Потом, видимо, туда попало немного нормальной крови, потому что будто издалека она услышала чей-то голос «Ну, наконец-то…» Посмотрела в сторону говорящего. Это была женщина, лет сорока, с очень внимательным и обеспокоенный взглядом. Вторая рука затекла и ныла. Лизавета попыталась пошевелить ею. Но, кто-то крепко прижал руку. Кто?..  «Мааааммааа… - медленно переведя взгляд, подумала она, - Что это? Капельница?.. Кирдык… Это что, такое жесткое похмелье?.. Нееет. Я же не пью… Не бывает так с одного бокала шампанского…Или бывает…Надо вспомнить… Что вспомнить?..»

Будто из далека донесся звук включенного телевизора «а сейчас прослушайте прогноз погоды на сегодня, шестнадцатое января».

Лизе захотелось подскочить и возмутиться. Две недели! Она ничего не помнит с первого числа, а тридцать первого рано утром они с коллегами поехали в пансионат на минеральные источники встречать Новый год. Тело никак не отреагировало на ее внутренний порыв. Голос не слушался. Она не могла произнести ни слова. «Так. В первую очередь успокойся! И вспоминай, Лизонька, вспоминай!..» - мысленно приказала она себе.

Медленно переводя взгляд с одного предмета на другой в таком знакомом и родном доме родителей, она остановила свое внимание на флаконе, закрепленном на штативе, из которого тянулась к её руке трубочка капельницы. Внутри флакона, через который красиво преломлялся яркий солнечный свет зимнего утра, поднимались пузырьки воздуха. «Отлично… Какие красивые пузырёчки… то, что надо. Лизонька, кроме тебя этого никто не сделает. Вспоминай…» Она сконцентрировалась на этих пузырьках, легкой змейкой поднимающихся внутри флакона с лекарственным раствором. Минута… две…

Память вернула Елизавету на полгода назад. Двадцатое июня, день медика. В выходной они выезжали с коллегами на пикник. Хоть к медицине она имела довольно косвенное отношение. Вот уже около года, Лиза занималась переводом всего архива и регистрационных данных их медучреждения в электронный формат, попав сюда после операции и нескольких курсов химиотерапий, по рекомендации. Все было хорошо. Здоровье не давало поводов для беспокойства, в силу какой-то врожденной интуиции получалось поддерживать приятельские отношения со всеми сотрудниками, от главврача до санитарок. В тот день она расположилась в тени огромной плакучей ивы на берегу небольшой заводи, в то время, как вся компания расселась посреди поляны, залитой солнцем, кто-то уже собрался позагорать, кто-то раскладывал еду на приготовленную клеенчатую скатерть.  

- От кого прячешься? – вывел её из созерцательной задумчивости голос.

- Не прячусь.

- Тогда почему не со всеми?

- Жарко сегодня, солнце печёт.

- Тебе нельзя на солнце?

- Снегурочка. Вдруг растаю.   

И только теперь Лиза посмотрела на собеседника. Это был мужчина в возрасте слегка за пятьдесят, средней полноты, волосы с проседью, голос приятного тембра, широкая улыбка. И только глаза ярко голубыми льдинками внимательно разглядывали её.

- Вы не из наших.

- Нет. Я с теть Майей. Она пригласила с вами на природу. Не бросать же ей любимого племянника дома одного.

-Аааа, -  сообразила Лиза, тетя Майа, одна из старейших сотрудниц, работала старшей медсестрой в нейрохирургии, - Что-то она говорила про родственника нетрадиционщика.

- Ну, можно и, так сказать.

- Чем Вы вызвали столь негативное отношение к себе со стороны тётушки?

- Как бы объяснить, чтоб попонятней было. Вот, например, ваш послеоперационный шов. Как, кстати имя?

- Елизавета, - ответила она, удивившись такой осведомленности.

- Этот жесткий рубец через весь живот, да и цвет его, пока еще почти бордовый, напрягает. Не правда, ли? Ваш хирург недавно сказал, что это особенности заживления и рубцевание и про отсутствие чувствительности возле шва что-то заумное.

- Мне понятно, что должно пройти время.

- Его и так довольно много прошло. Года два, насколько понимаю, - он не спрашивал, а утверждал.

- И кто же у нас такой языкастый? – Лиза почувствовала, что начинает раздражаться.

- Никто. Давайте будем считать, что я маг, чародей, ну или шаман, если угодно. Нетрадиционщик давно бы уже справился с этой ерундой.

- Шутить изволите? – хмыкнула Лиза.

- Отнюдь. Смотрите, - он поднял правую руку ладонью вверх, приблизительно на уровень глаз, сжал пальцы в кулак и медленно раскрыл ладонь.

Над его ладонью заиграло маленькое марево, как бывает в жаркий день от раскаленного асфальта.

- Забавно… - удивилась она.

- Неет. Забавно вот что, - и он поднес руку к животу женщины на расстояние сантиметров пяти, - Не бойтесь, сейчас будет немного странных ощущений.

Лиза совершенно отчетливо почувствовала шов, начинающийся чуть выше пупка и идущий вниз через весь живот. Нарастающее тепло перешло в сильное покалывание, какое бывает при воздействии легким током. Жар разлился по всему телу, как от инъекции хлористого. И всё прошло уже через минуту.

- Меня, кстати, Вениамин зовут, - с этими словами человек направился к остальной компании на поляну.

Самое забавное случилось с Елизаветой через пару недель. Рано утром, собираясь на работу, стоя под душем она осторожно намыливалась мочалкой, приготовившись к привычным уже, неприятным ощущениям возле шва, где кожа была малочувствительна.