Врачебная тайна. Шанс на счастье

Глава 1. Саша Хмельницкий

- Ты нужен в приемном! - в трубке раздается напряженный голос Высоцкого.

Друг явно встревожен и мне это явно не нравится. Обычно Леха спокойный и уверенный в своих действиях, как удав.

Обычно он в приемное не спускается. Кстати!

- Ты что там забыл? - спрашиваю, ухмыляясь. - Аля отправила отбывать повинность?

- Сань, я серьезно, - произносит без тени юмора. Напрягаюсь. - Спускайся. Без тебя угробят малыша.

Последняя фраза действует на меня безотказно. Настроение моментально меняется, я вмиг становлюсь собранным и готовым к решительным действиям.

- Никого не подпускай к ребенку! - говорю бросая все свои дела. Благо, ничего срочного нет и я с чистой совестью могу покинуть отделение.

Не теряя ни единой секунды, направляюсь к лестнице, спускаюсь вниз и ищу бокс, в котором меня ожидает Высоцкий. По косым взглядам, направленным в правое крыло, и перешептыванию понимаю, что двигаюсь в правильном направлении.

Вижу друга. Резко останавливаюсь.

- Что случилось? - обращаюсь к Высоцкому, широко распахивая дверь и переступая порог.

Он сидит на кушетке рядом с ребенком, которому на вид около года. Он мне смутно кого-то напоминает, но сейчас не то время, чтобы анализировать внешность.

Судя по хмурому взгляду Лехи, ничего хорошего ждать не стоит.

- Сутки нет стула. Газы не отходят. Два часа назад началась резкая периодическая боль.

Он называет симптомы по которым я понимаю, что времени у малыша практически не осталось. Любое, даже самое малейшее промедление угрожает не просто здоровью, а жизни малыша!

- Температура? - уточняю. Это важно.

- Тридцать семь и один, - озвучивает цифру, поднимая на меня замученный взгляд.

Хреново, но не критично. Пока что.

- Ты так и не поспал? - оцениваю состояние Лехи. Мы оба сегодня дежурили и судя по всему, у него выдалась “веселая” ночь.

- Есть такое, - признается отмахиваясь. - Осмотришь ребенка?

- Да, конечно, - отвечаю приближаясь к пациенту.

Малыш видит меня, бросает испуганный взгляд на Леху и принимается плакать.

- Не бойся, - обращаюсь к маленькому пациенту. - Я тебе не сделаю больно, - обещаю, но мальчик не слышит меня и продолжает капризничать.

Осторожно, чтобы не напугать ребенка еще сильнее, начинаю осмотр. Проверяю кожный покров, трогаю живот, измеряю пульс. И чем дальше углубляюсь в изучение симптоматики, тем тревожнее мне становится.

Клиническая картина не радует. Совсем.

- Где мать малыша? - спрашиваю у друга.

- Я здесь, - в бокс забегает запыхавшаяся девушка.

Поворачиваю голову в сторону и все мысли вылетают из головы. Василиса!

Она видит меня и застывает. Кидает на брата возмущенный взгляд.

- Что ты здесь делаешь? - в шоке смотрю на свою бывшую.

Мы были вместе чуть больше года, а потом расстались без объяснения причин. Я пытался разобраться, что случилось, но Василиса вместо объяснений возненавидела меня.

До сих пор так и не понял, что произошло тогда. И меня это гложет.

Потому что после расставания, как ни пытался - не смог выкинуть ее из головы.

- Что он здесь делает?! - она шипит разъяренно и, не скрывая злости, смотрит на меня.

Игнорирую ее выпад и продолжаю осматривать мальчика. На истерики и разъяснения времени нет.

В любую секунду может возникнуть перитонит и тогда уже будет не до обсуждений и подготовки к оперативному вмешательству. Придется экстренно нестись в операционную и вслепую заходить в брюшную полость.

- Не мешай, - рычу не смотря на нее. Все мое внимание обращено к плачущему ребенку.

Живот мягкий. Это хорошо. Но вот, кишечник полон, а содержимое дальше не движется. Это плохо.

Непроходимость. Твою ж мать!

- Что он ел? - спрашиваю у бывшей. Но она даже слышать меня не желает.

Подлетает к малышу, вклинивается между нами и не позволяет осматривать мальчика.

- Убирайся отсюда! - с гневом показывает в сторону выхода. - Немедленно! - в глазах девушки блестят слезы, голос дрожит.

- Вась, успокойся, - вмешивается Леха. - Саня отличный диагност. Он спасет Степку.

- Нет! - кричит.

- Уведи ее, - обращаюсь к другу сухим безэмоциональным голосом.

Я силой воли отключил эмоции и не позволяю себе чувствовать. Если поддамся бушующему в груди урагану, то совершу ошибку.

Она станет фатальной для малыша.

- Пойдем, - напряженным голосом произносит Высоцкий. - Тебе нужно успокоиться.

- Нет! - кричит и плачет одновременно. Убери его от моего сына!

- Василиса, угомонись! - рявкаю, поднимаясь на ноги.

Встречаюсь взглядом со своей бывшей и меня сбивает с ног от ненависти и боли, что переполняют ее.

- Я единственный, кто может вытащить твоего сына с того света! - озвучиваю суровую правду. Девушка в ужасе округляет глаза. - Так мне убраться?! - рычу не скрывая своей злости. - Или ты угомонишься и не будешь мешать мне делать свою работу? А?!