Враг моего врага

Глава третья, в которой Венди совершенствуется в искусстве петь дуэтом

Возвращения графа Эрона его рыжеволосое приобретение дожидалось, сидя на подоконнике в той самой гостиной, где когда-то они заключили сделку: оттуда открывался прекрасный вид не только на сад, но и на ворота имения. А потому, в очередной раз отерев платком кровь с пальцев и удовлетворённо кивнув, Венди подняла глаза, обратив нетерпеливый взгляд в окно. Как раз вовремя, чтобы увидеть, как на садовой дорожке материализуется из воздуха хорошо знакомая фигура с тростью и, не сбившись с неспешного шага, направляется к парадным дверям особняка.

Легконогим вихрем промчавшись по коридорам с пышным лепным декором – шёлковая юбка летела за ней облачком аквамаринового тумана, – Венди сбежала по широкой мраморной лестнице, украшавшей просторный светлый холл Вардтона.

- Раз танцевать, милый граф, вы хотите, - двери сами собой распахнулись перед хозяином дома, самозабвенно распевающим Моцарта; он пел на италийском, но «Фигаро» Венди, застывшая на последней ступеньке, знала прекрасно, - к вашим услугам гитара моя…

Акустика просторного холла усилила и без того сильный голос, которому мог позавидовать не один певец, исполнявший эту арию на оперной сцене. И если интонации этого голоса могли заворожить, даже когда граф Эрон произносил привычные слова их родного языка – что говорить о мелодичном италийском? Венди уже не раз думала, что Эдварда Ройса одарили голосом, будто созданным для романтических серенад; сейчас он услаждал слух мощной безупречной чистотой, сравнимой с прохладным лесным ключом, в следующий миг мог зазвенеть искристым, хорошо поставленным смехом, следом вызвать улыбку невинным мальчишеским задором, а ещё спустя секунду – зачаровать тёмной глубиной и интимной, до мурашек пробиравшей хрипотцой.

- А, малютка Венди! – лорд Мефистофель завидел ученицу, лишь когда за ним затворились входные двери. Подступил к лестнице, заложил одну руку за спину, склонив тонкий стан, элегантно взмахнул другой, точно расчеркивая воздух невидимой шляпой – и Венди узнала менуэтный поклон. – Станцуем?

Она только присела в ответном реверансе: времена, когда эксцентричные выходки учителя могли её удивить, давно прошли. Вложив кончики пальцев в его ладонь, шагнула вниз – и под тихое мурлыканье графа Эрона, задававшее ритм, они сошлись в первой неторопливой фигуре.

- Эта каватина не совсем п-подходит для менуэта, милорд. Разделяю вашу любовь к «Фигаро», однако лучше было не изощряться и взять финал первого действия «Дон Жуана», - заметила Венди небрежно, ничем не выказывая нетерпения, глядя на графа поверх соединения их рук. – Что мы будем делать, когда начнётся часть на две четверти, да ещё в темпе presto*?

(*прим.: от ит. Presto, «быстро» – музыкальный термин, обозначающий особо быстрое исполнение музыкального произведения или его отрывка)

- Раз мой урок вы так возжелали – что ж, больно падать вам предстоит… Мы едем на бал-маскарад, малютка, - прервав песню, но не прерывая танца, резюмировал лорд Мефистофель, когда они разошлись, дабы исполнить одно из вычурных па. – В конце концов, осталось каких-то полгода до твоего восемнадцатилетия. Самый подходящий возраст, чтобы дебютировать в свете, пусть даже под маской.

По его улыбке Венди уже поняла: всё прошло как нельзя лучше. Но раз Эдварду угодно поведать о случившемся в ритме менуэта и под музыку Моцарта, она снова сыграет по его правилам.

Времена, когда она пугалась его вполне невинных причуд и съёживалась от одного его прикосновения, тоже давно прошли.

- И бал этот, осмелюсь п-предположить, даёт граф Айлен в Морнэй Холле, - присев в очередном реверансе, считая про себя на три четверти, чтобы в отсутствие музыки не потерять ритм, проговорила Венди.

Ответом ей послужил ещё один поклон:

- Совершенно верно.

- Не беспокойтесь, милорд, - щурясь от предвкушения, проговорила Венди церемонно. – Ваши уроки не пройдут даром.

За время, проведённое в Вардтоне, она стала заикаться куда меньше, и сейчас следить за языком не было никакой нужды, – но она всё равно постаралась выговорить фразу без запинок. Особенно проклятое «пройдут»: буква «п» всегда подводила её чаще других.

- Ни капли не беспокоюсь. – Они сошлись, плавно соединив руки, изящными изгибами кистей дорисовывая новую фигуру менуэта. – Судя по тому, что я имею счастье наблюдать сейчас, хотя бы учитель танцев из меня вышел недурной.

- Сэр, - сдержанно произнёс Аддерли, наблюдавший за ними сверху, опершись на перила резной балюстрады, которой оградили второй этаж, - возможно, всё же стоит устраивать урок танцев в бальном зале? Здесь ужасный сквозняк.

- Это не урок, а приятный досуг. И мой каприз. Вы с малюткой Венди давно должны были понять, какой я капризный малый.

Тяжело вздохнув, старый дворецкий удалился вглубь дома, ворча себе под нос нечто неразборчивое; и когда хозяин этого самого дома повёл Венди по холлу в неспешном променаде, она тихо фыркнула.

- Как достопочтенный граф Айлен отнёсся к известию о нашей помолвке?

- С тщательно скрываемым бешенством.

Венди торжествующе вскинула маленький кулачок – и, спохватившись, опустила его столь непринуждённо, будто и это было ещё одним движением танца.

- А обо всём прочем?

- С тщательно скрываемым убийственным бешенством. Я твой секрет пойму, пойму, пойму…

- Ma piano, piano, piano*, - насмешливо подхватила Венди, завершив очередное па отточенным балансе, вторя мужскому голосу и прикладывая палец к губам. От восходящего пассажа в исполнении графа хрустальные подвески огромной люстры под потолком возмущённо зазвенели. – Я понимаю, что у тебя п-поёт душа, но не на весь же дом.