Времена грёз 4 том

Пролог: The Golden Age

Мы пробираемся через золотые поля,

Вдалеке может упасть бомба.

Малыш, мы свободны, мы бежим

К свету, идущему от потока воды

И вишневых деревьев,

Мы прячемся от всего мира.

Но Золотой век прошел,

Золотой век прошел.

Тяжелый, обитый металлом ботинок из застарелой, измятой временем кожи с шумом приземлился на натужно скрипнувшую проржавевшую лестницу забытого всеми подвала. Ступенька заметно дрогнула, чуть поддалась под весом мужчины, но выдержала испытание. С тех пор, как законсервировали подвал фабрики, многочисленные механизмы оказались предоставлены сами себе. На застрявший между этажами лифт и вовсе не было никакой надежды.

— Чо там? Видно чо-то?

Второй участник экспедиции склонился над вырытым проемом и нервно почесал длинный нос. Райан поставил вторую ногу на ступеньку и поднял взгляд на чужую крысиную физиономию. Нет, напарник не был оборотнем, но человеческое гнилое нутро слишком явно отпечаталось на лице.

— Фонарь дай.

Тонкие узловатые пальцы схватили допотопный лобный фонарь и, засыпав осколки карбида в емкость, передали требуемое главарю всей компании.

— П-пожалуйста.

Спустя мгновение темноту казалось бы бездонного спуска к сердцу производства разогнал теплый дрожащий свет. Хлипкая лестница проходила толщу пола первого этажа, уходила вниз через немалый слой бетона и всего через три человеческих роста от поверхности заканчивалась более древней каменной кладкой, укрытой мхом и лишайником.

Райан накинул сумку на плечо и вновь посмотрел на напарника.

— Жди команды и следите за входом.

— Д-да.

Словно мысленно передавая наказ остальным, Кетч опасливо обернулся и встретился взглядом с здоровяком, сторожившим поодаль, приземистый и широкий, похожий на валун, удачно сливавшийся с фоном остатков развалин. Задумчиво пожевав мощной челюстью, молчун проследил, как у края проема исчезла макушка главаря, и, сжав кулаки, недобро зыркнул на крысюка. Сам он давно был уверен — самая большая опасность исходила не от ленивой королевской стражи, бродившей вдалеке, а от скользкого сутулого помощника со странными фокусами, припрятанными в рукаве.

Над головами компании угрюмо зашуршало небо. Тихий скрип лестницы, едва слышимый среди обломков, быстро заглушил обрушившийся на землю дождь, больше ощущаемый, нежели видимый среди почти что ночной мрачной бездны над фабрикой.

Напарники застыли в ожидании, на бесконечно долгий миг став частью серых бетонных перекрытий. Шум под землей затих, минуту или больше от главаря не доносилось ни звука, пока Кетч не вздрогнул от хрустнувшего где-то внизу лишайника.

— Кажется, чисто.

Поправив лямку, Райан медленно шагнул вперед. Длинный коридор, уходивший куда-то во мрак, обрамляли железные остовы проржавевших дверей, из-за них, вместо узников, выглядывали плетистые корни и перекрытия стен, не выдержавших встречи со временем и давлением природы извне. Подземная жизнь медленно, но верно брала своё, вероятно подстегиваемая остатками магии, блуждающей внутри камер. Заглянув в одну из них, мужчина нашел подтверждение этой догадке.

В полной тьме подвалов, на холодных камнях, на истлевших мешках, изощренно цепляясь и дробя препятствия, расцветали растения и грибы почти невозможные и невиданные ранее. Флуоресцирующие шапки блестели в свете фонаря, роняя на землю капли прозрачного масла. Бледные, почти белые воздушные корни зловеще дрожали и шевелились, собирая чужой нектар тончайшими усиками. Бутоны, любовно протянутые к скудным солнцам, при появлении нового источника света вдруг раскинули лепестки и выдохнули мельчайшую пыльцу, подражая последнему вздоху умершего. С этим движением растеряв последние остатки жизни, цветы сморщились и слетели на землю, туда, где заботливо укрытые кристаллы выглядывали из-под слоя опавшей листвы.

Не веря своей удаче, Райан протянул руку, грубо вцепившись в камни и вырывая их из живого слоя окружающей флоры. Невысокие шляпки растеклись безобразной кашей, воздух, и без того тяжелый и спертый, наполнился запахом влаги и гниющих растений. Без стеснения мозолистые пальцы вынимали один кристалл за другим, попутно уничтожая препятствия. Один бутон за другим выпускали свои пучки пыльцы, сумка быстро заполнялась награбленным, диковинный ковер редел, отдавая свои единственные сокровища, безраздельно хранившееся десяток лет среди истлевших тел заключенных.

Глаза Райана блестели от жадности и свалившегося на него богатства, так легко пришедшего будто по указке свыше, словно вся прошедшая жизнь готовила мужчину именно к этому моменту: и смерть родителей, и изнурительная работа сестры — всё для того, чтобы он сейчас переступил порог темницы и забрал то, что причиталось за лишения, голод и страх перед завтрашним днем. Никаких больше заказов, визгливых аристократов с непомерными запросами и подработок среди человеческой грязи, теперь Райан сам сможет устанавливать правила и заставит других преклониться не силой, а звоном чистой, золотой монеты.

Подобное даже не снилось хилому мальчишке, дрожащему от ужаса в углу холодной мансарды.

Мужчина помнил о том, как стал сиротой, разбухшее в воде тело, потерявшее тепло, злой и обидчивый взгляд Реджи, надежда, угасающая в груди, как только захлопнулась дверь за ней. Единственный раз, когда Райан молился, чтобы не остаться один, чтобы сестра не ушла насовсем, чтобы не пришлось работать так же ужасно, как матери.

Ладонь легла на самый крупный кристалл в сердце камеры, с силой выдирая его из спутанных корней, отчаянно сопротивляющихся и увивших остатки чьих-то белесых ребер. Ни капли жалости, ни капли раздумий. Сверкнув зловещим пурпуром, драгоценность отправилась прямиком в карман, в сумке закончилось место.

Вернувшись к лестнице, Райан окликнул напарника, крысиная физиономия показалась в проеме едва освещаемая фонарем снизу.

— Кетч! Спускайся и бери всё, что отыщешь, я взял свою долю.

Почти неслышимо что-то одобрительно зашуршало в ответ. Главарь не смог сдержать улыбки.