Время чудовищ

Среди чащи

Огромные золоченые часы на одной из высоких, устремленных шпилями ввысь башен замка из угрюмого серого кирпича пробили полночь, заглушено, но отчетливо ударив в надтреснутый колокол. Тихий шелест, вторивший звуку, колдовским ветром пробежал меж крон сосен, будто передавая весть кому-то неведомому, скрывшемуся средь теней под лунным ликом.

Это было не впервые, и даже не первую сотню лет, так что единственному разумному обитателю глухих лесов прошедший день показался лишь каплей в море, одинокой травинкой в бесконечном пшеничном поле, еще одной звездой на небосклоне и песчинкой в жарких пустынях далеко к югу.

Элрик снова не спал. Не мог уснуть, не хотел даже вставать с привычного места в личной библиотеке. Громоздкие дубовые стеллажи как молчаливые стражи толпились в обширном зале, взирая на своего одинокого хозяина и будто ожидая дальнейших приказаний, но мужчина лишь вздыхал. Медленно и скучающе перелистывая очередную пожелтевшую страницу, он невидяще прикрыл отяжелевшие веки и лениво наблюдал за неспешным движением огня в камине.

Книги его больше не развлекали, за годы в замке он выучил их уже наизусть и каждую мог пересказать, дословно повторив чернильные строки и иллюстрации. Все знания из бесценных ресурсов прежних лет давно осели в голове и время от времени переливались из пустого в порожнее в бесцельных попытках спорить с самим собой, доказав очевиднейшие истины, о которых он был наслышан едва не с детства.

Иногда, во время подобных разговоров, он вспоминал отца, чтобы не было так одиноко рассуждать, но тот всегда давал один и тот же совет: держись подальше от внешнего мира, опасайся людей, они коварны, и им нельзя доверять.

Влажные поленья, скованные закоптившейся чугунной решеткой, звонко щелкнули и будто бы тяжело вздохнули вместо хозяина замка. Небольшой уголек, стрельнувший прямо на ковёр, угрожающе зашипел, словно малый дракон. Элрик, проследив за побегом, выгнул бровь и, нагнувшись к камину, голой рукой подхватил раскаленную щепку, отправив ее обратно в огонь. Смуглые пальцы южного аристократа покрылись контрастной мелкой чешуей, выплавленной черненым серебром.

Именно в этот момент острый, нечеловеческий слух уловил шум на улице: едва слышимый звон металлических ворот прямо перед выходом из древнего замка.

Растерянно замерев, мужчина задумчиво растер следы гари на руках, не до конца веря, что ему не показался чужой стук. На мгновение всё затихло и даже поленья будто пристыженно умолкли, не решаясь нарушить покой библиотеки, но тут отголоски ударов по ограде послышались вновь. Элрик решительно поднялся на ноги и широким быстрым шагом направился к выходу из своих владений.

- Эй! Есть кто дома?! Помогите, прошу вас!

Крича во все горло и цепляясь за проржавевшие прутья ворот, у конца подъездной дорожки стояла девушка в простом домашнем платье и огромных, разношенных сапогах на босу ногу. Ее неестественно белая кожа ярко выделялась среди окружающей темноты, а в середине ночи холодной осенью казалась чуть ли не синей.

- Господин, мне кажется, тут кто-то есть!

Голос незнакомки стих. Элрик наконец-то достиг ворот и смог заметить, что девушка смотрит куда-то в лес. Приглядевшись внимательнее, он различил на краю опушки двух крупных черных волков с красными глазами. Звери пригибались к палой листве, оскалив пасти, но не торопились нападать.

- Иди сюда.

Осторожно скрипнув ограждением, мужчина крепко схватил тонкую кисть и дернул к себе незнакомку, закрывая за ней дверь. В груди предупреждающе разгорелся огонь, Элрик готов был ударить по волкам первым, но они словно сознательно не желали вступать в бой. Стоило девушке оказаться в безопасности, как звери, будто заколдованные, расслабились и юркнули в густые тени чащи.

- Спасибо.

Плачущий голос десятком мелких игл пробежал по сердцу Элрика, отдаваясь легкой дрожью в теле. Замерзшие пальцы девицы вцепились в ткань рубашки. Снежно-белые ресницы спрятали подступающие слёзы. Бесцветные локоны скользнули по плечам. Незнакомка показалась то ли привидением, то ли утопленницей, случайно попавшей в беду, слабой и напуганной настолько, что едва стояла на ногах. Мужчине ничего не оставалось, кроме как попробовать успокоить свою гостью, аккуратными прикосновениями погладив ее голову.

- Не бойся, здесь тебе ничто не угрожает, но ты, я вижу, совсем продрогла. Идем внутрь, я позволю тебе согреться у камина.

Дождавшись легкого кивка, Элрик приобнял девушку за плечи и не спеша повел по широкой дорожке до дома. При свете свечей в просторной гостиной он усадил находку на софу и выдал ей свой любимый шерстяной плед.

- Как тебя зовут?

- Ребекка.

- Откуда ты взялась, Ребекка?

Пухлые чувственные губы поджались, будто она не хотела говорить об этом. Взгляд не понимался от пола, то ли стыдясь, то ли смущаясь. Мужские, не по размеру большие ботинки звучно шаркнули по дорогому, ручной работы ковру. Элрик присел перед девушкой, стараясь посмотреть в ее глаза, и чуть коснулся обуви.

- Ты позволишь снять их? Можешь пересесть ближе к огню.

Ответом ему послужили кивок и тихое урчание живота. Незнакомка неловко втянула голову, сильнее скрываясь за покрывалом.

- Если ты хочешь есть, то я сейчас что-нибудь придумаю. У меня в запасах должно быть немало еды.

- Извините.

- Не за что извиняться. Ты моя гостья, я обязан достойно тебя встретить и приютить, таковы правила.

- Не слышала, чтобы их действительно кто-то придерживался.

- Я старомоден.

Мягко придерживая ножку Ребекки, Элрик осторожно снял с нее сапоги. Фарфорно-кукольные пальчики оказались в его ладони, нежная, чуть покрасневшая кожа льнула к рукам словно шелк. Засмотревшись, он едва не позволил себе приподнять мешавший подол, чтобы изучить бледные бедра гости. Давным-давно Элрик жил отшельником и уже почти забыл, каково ощущать тепло женского тела. Скука, одиночество и застарелая тоска туманили сознание, нашептывая о том, что он в праве не сдерживаться, не кормить и не лелеять девушку, сразу попросив, взыскав плату за ночлег. Лишь остатки манер, вбиваемых в детстве учителями и родителями, заставляли его соблюсти хоть какие-то приличия.