Время дублонов

Любовь Ивановна

-Здравствуйте, Любовь Ивановна! Проходите, присаживайтесь. Чай  с пирогами. Угощайтесь. Мы очень хотели с вами поговорить, - сказал Иван Петрович, помогая гостье войти. В коридоре ее встречали члены общества детективов-любителей, как они в шутку себя величали. Ее проводили в огромную кухню и усадили на стул рядом с круглым столом. Иван Петрович разлил чай, а Леночка порезала пирог.

-Здравствуйте, люди добрые, - сказала Любовь Ивановна и поклонилась. Она достала две банки с вареньем. - И вы угощайтесь. Мне Елена Ивановна рассказала все про ваш подвал. Бедствие просто.

-Да уж. Только это не бедствие, а преступление. Мы стараемся преступника вычислить. И вот что у нас получается. Ваш бывший муж Ярослав Кожин спрятал в одном из подвалов свои картины, которые выставлялись в музее. Затем он эмигрировал и стал мировой известностью. Картины его чрезвычайно подорожали, особенно после смерти. Судя по восстановленному тексту открытки, его тетка Клавдия Ивановна сообщила ему не так давно, что у него есть ребенок. Вот, почитайте:

 «Дорогая тетушка! Очень тронут Вашим известием о том, что у меня есть ребенок. Собираюсь к вам, чтобы познакомиться с наследником. Однако осенью я ненадолго лягу в госпиталь, чтобы сделать небольшую операцию на сердце. Это немного тревожит меня. Поэтому скажу Вам сейчас, что тогда, в 1986 году, когда Вы были в санатории, я купил у Вашей обидчицы подвал. Сначала снял, а потом купил. Туда я сложил все мои картины. Завещаю их своему ребенку. Ключ от подвала положил в свою красную куртку. Ожидайте  с подарками скоро,  Ваш Ярек».

-Бедный Ярек. Он умер?

-Нет, не волнуйтесь. Там врачи отличные. Прооперируют, до ста лет доживет! - сообщил Костя.

- Но я не понимаю, что за ребенок?

-Мы тоже, - сказал Сергей. – Но думаем, что смерти старушек связаны с этим письмом. Вот поэтому и играем тут в детективов.

-Детективы – это хорошо. Это – искатели правды. Истины. Поэтому у вас все получится, - сказала Любовь Ивановна и улыбнулась.

-Расскажите нам о Ярославе.

-Да, что рассказать-то? Талантливый. Цвет очень чувствовал. Рисовал быстро. Красивый. Женщинам нравился…

-А от кого у него мог быть ребенок? – спросил Константин.

-Не знаю. Мы с ним развелись, и я его больше не видела.

-Ну, может, вы знаете каких-нибудь его знакомых?

-Нет. Только Клавдию Ивановну, тетку его. Помню, мы ей на юбилей портрет вместе рисовали, как бы на фоне ее трильяжа. Времени мало было. Он – лицо, а я все остальное.

-Да, я помню, у нее в зале висел портрет, - сказал Иван Петрович. – А я еще отметил, что странное было что-то в этом портрете. Лицо размашисто написано, мазки крупные, а косметика, духи там всякие, бусики – мелко выписано.

-Это я доделывала, - сказала Любовь Ивановна. – Я - художник-то никудышний.

-Нет, у вас прекрасные картины, - отметила Леночка, - я видела.

-А что это за обидчица могла быть у Клавдии Ивановны? - спросил Костя.

-Не знаю про обидчицу ничего. Клавдия Ивановна всю жизнь работала в Облсовпрофе, какой-то шишкой была. Занималась путевками. Поэтому любила ездить в санатории. В Кавминводы, на Черное море. Все санатории объездила. Предпочитала Кисловодск, насколько я помню. Я ее плохо знала. Единственное, что могу сказать, что ни детей, ни мужа у нее не было. Поэтому она питала к Ярославу материнские чувства. Она, кстати, и водила его в детстве в художественную школу. Мать его была против. Говорила, чтоб на завод шел. А он в вуз поступил. Трудолюбивый был и очень талантливый.

-Ясно. А вы не припомните, может, у Клавдии Ивановны какие-то подружки были. Ну, с кем-то она же общалась, дружила.

-Характер у нее был не очень-то дружелюбный, можно сказать скандальный, так что, она со всеми успела переругаться.

-Ох, и вкусный у вас пирог, - нахваливала Любовь Ивановна.

-Это нас Елена Ивановна балует, - заметил Костя.

-Очень вкусно, благодарю, - сказала гостья,  - простите меня, память совсем плохая стала, ничего не помню… Помощи от меня - никакой. Но вы-то умные, сами все узнаете.

-Нет, вы очень помогли… – сказала Леночка.

-А вы, Елена Ивановна, не грустите. Муж вернется. И прощения попросит. И вы его простите. Вы добрая. Прощать надо. А как же? Все ошибаются.

-Не знаю. Вряд ли, - прошептала Елена Ивановна, не поднимая глаз.

Костя кашлянул и хрустнул всеми суставами своих длинных аристократических пальцев.

-Не сомневайтесь. Он вернется, - продолжала Любовь Ивановна.

-Откуда такая уверенность? – раздраженно спросил Костя.

-Я молюсь… и верю, что Господь не оставит молитвы без ответа.

-Ничто не может изменить волю человека, - сказал Иван Петрович.

-Волю-то, конечно, а обстоятельства жизни…

-И потом, я бы никогда не простил измену, - сказал Костя.