Время дублонов

Медсестра

Наконец, все стали расходиться. А Сергей попросил Злату в отсутствии Елены Ивановны перевязать ему ногу.

-Мне бинты выдали и зеленку. Сказали мазать раз в день перед сном. А в пятницу показаться.

-Сереж. Я же крови боюсь.

-Да нет там уже никакой крови. Нет!

-Ладно. Я попробую. Только я тебе должна твои вещи отдать. Подожди минутку. Твой рюкзак и это… Ну, удочку.

Она зашла в свою квартиру, сказала матери, что будет перевязывать Сергея, и забрала его рюкзак, а также длинный сверток, замотанный в простыню. Потом они спустились  в квартиру Сереги, и Злата попробовала себя в роли медсестры.

-Вот видишь, все получилось.

-Да. Практически могу работать на перевязках.

-А то…

-Ну, я пойду?

-Посиди еще пару минут. Давай, чай что ли попьем?

-Да куда еще? Я три чашки выдула у Ивана Петровича. Костя весь бледный был. Как смерть. Ни слова не сказал.

-Он переживает. Что-то у них там не заладилось с Еленой Ивановной. Павел вклинился.

Злата сидела на стуле рядом с болящим, но расслабиться не могла.

-Ну, вот и все, - сказал Сергей, - конец истории. Ты свободна, богата, можешь возвращаться в свой замок, забрать мать и жить припеваючи.

-Да… - медленно ответила Злата, глядя в темное окно, - я так и сделаю, наверное, хотя… нет.  Думаю, что  нельзя жить только для себя. Это неинтересно и неправильно. Нам с мамой и этой квартиры хватит. А там можно поселить твоих бабулек. И вообще сделать приют для пожилых людей. Им хуже всего – ни здоровья, ни родных, ни понимания, ни общения, словом, ничего…

-Ты такая правильная всегда была… и есть.

Серега взял ее руку и поцеловал.

-Я виноват перед тобой.

-Ты? – Злата отстранилась и забрала руку. – Ты передо мной ни в чем не виноват.

-Да уж, виноват, еще как! Я ведь все помню. У меня это тут, - он постучал по своему темечку. – Ну, дурак я был, Злат, ну, кретин последний…  Прости, дурака старого…

-Что ты все время прибедняешься, Ивашов? – она вскочила со стула и пошла на кухню. Там она стала, громыхая посудой,  набирать в чайник воду. Через минуту вернулась.

– Ну, какой же ты дурак? То алкоголиком рядишься, то в сантехники играешь. А на самом деле – вон что! На кого ты работаешь?

-Я не могу сказать… На Родину.

-Ясно. Мне все ясно. Ты хочешь, чтобы я тебя простила? Я тебя давно простила.

Он встал на колени и обнял ее ноги.

-Злат, я никогда никого не любил, кроме тебя. Ты же знаешь.

-Встань! Ты же раненый. Тебе лежать надо.

-Да все зарастет, как на собаке.

-Нет. Я не знаю. Я знаю только одно. Ту фразу, что ты сказал мне на выпускном. Повторить?

-Да помню я ее, помню.

Он закрыл глаза и опустил голову.

-Ты подошла ко мне и пригласила меня на танец, а потом вдруг сказала: «Давай поженимся». На что я, дурак, ответил, что еще не готов к серьезным отношениям, не получил образование, не  умею зарабатывать деньги. Нес какую-то чепуху. Ужас! – он весь покраснел и уткнулся в ее колени.

Злата погладила его по голове. Из ее глаз потекли слезы. Она старалась спрятать мокроту, утираясь полотенцем и едва сдерживая всхлипывания. Спустя минуты две, она смогла говорить.

-Ты знаешь, мне иногда становится жалко себя. Правда, это быстро проходит, когда начинаешь сравнивать себя со старшим поколением, пережившим войну и голод… Мне никто и никогда не предлагал руку и сердце.

-Да, ладно, ты – же красавица! Шутишь?

-Нет. Я говорю правду. Так я и доучилась до 5 курса – в обществе инфантильных и самодовольных людей. Да, я бы и за Бахтеева не вышла никогда, если бы не Лиза Мухина. Была у нас такая девчонка, дюже общительная. Ее хотели из института выгнать за прогулы, а я, как староста группы заступилась, дала поручительство ее подтянуть. Жалко мне ее стало. Вот она мне решила потом «добром» отплатить. Говорит, я тебя замуж выдам за самого перспективного парня нашего университета. А он к тому времени был председателем Студенческого актива всей области, что ли…

-И что?

-Видишь результат…  Сводничество до добра не доводит. Баба и разбитое корыто.

-Корыто мы склеим. Ты пойдешь за меня?

-Что-что?

-Злата Юрьевна, - громко сказал Серега, - пойдете ли вы за меня замуж?

-Какой ты скорый! Может, я тебя не люблю?

-Ну, это я прояснил еще в тот памятный день. Я ведь все слышал тогда.

-Ты подслушивал? А подслушивать нехоро…