Время. Сотри меня

Часть первая. Глава 1

Город Лиот.

Сумерки.

У главных ворот назревала суматоха. Встревоженные горожане расступались перед медленно снующей незнакомкой, которая оставляла за собой кровавые лужицы. Одной рукой она держалась за живот, закрывая рану. В другой был зонт, тарахтевший острым наконечником по брусчатке. Строгое серое платье в алых разводах превратилось в ошметки. На женщине не было живого места. Казалось, ее переехал поезд, но она, каким-то мистическим образом собрала себя в кучу и заставила свое тело двигаться.

Лишь немногие сохранившие дар речи осмелились приблизиться и предложить помощь, но все они остались без внимания.

В какой-то момент она остановилась возле молодого лиотца, который, как и все, оторопело глазел на холодящее душу явление. Юноша напрягся всем телом, а когда незнакомка повернулась к нему лицом, устремив на него свои черные, как две бездонные пропасти, глаза, едва не обомлел.

- Простите, сэр, - вежливо заговорила женщина, и в этот момент из ее рта хлынула густая кровь, окрасив подбородок, - Здесь не проходил маленький мальчик с большим чемоданом?
Молодой человек судорожно замотал головой и попятился назад, решив перекреститься от греха подальше. Его примеру последовали и другие лиотцы.
Незнакомка продолжила двигаться прямо, и никто не решался препятствовать ее сгорбившейся фигуре. Время от времени она останавливалась, чтобы задать один и тот же вопрос, и неизменно получала отрицательный ответ. Для людей с суеверным складом ума ее появление в городе было ничем иным, как дурным знаком.

***

«Еду на север, еду на север, чтобы тебя найти,

Сколько же миль, сколько же миль мне довелось пройти...»

Последний вагон пассажирского поезда слегка накренился набок, огибая неровную местность. Массивный чемодан почти съехал с пологой крыши, но его придержала маленькая рука в кожаной перчатке.

«Ведает ли ветер, что сулит мне встреча с тобой?

Ведает ли ветер, смерть ли станет моей судьбой?»

Черный дым вырывался из трубы локомотива и сливался с серостью неба, которое всю дорогу низвергало на Аина мелкие, холодные капли. Он ловил их своим лицом, напевал старую песню и мечтательно улыбался, как если бы это был самый солнечный день в году.
К тому моменту, когда поезд остановился на станции Реардана, солнце окончательно скрылось за горным хребтом, который, словно спина гигантской рептилии, отделял город от остального мира. Утих шум стучавших о рельсы колес. Пассажиры стали постепенно вываливаться из вагонов, падая в объятья любимых и не очень любимых людей. Но Аин уже давно покинул крышу поезда и теперь веселым шагом пересекал большой круглый зал, под потолком которого десятилетиями пылилась огромная хрустальная люстра. В дверях образовалось целое столпотворение. Мальчик, точно бесплотная тень, протиснулся сквозь опасный водоворот зонтов, сумок и чемоданов и при этом почти не сбавил темп.

Снаружи дождь усилился. Мокрый асфальт отражал свет фонарей и автомобильных фар. Тут и там гудели клаксоны, разносились шумные возгласы. Попрошайки выстроились рядами вдоль тротуаров и тянули к прохожим свои грязные, беспалые, пораженные лишаем руки. Напыщенные жандармы время от времени ударяли их палками, а затем с невозмутимыми лицами шагали дальше, искренне веря, что без них мир рухнет под гнетом беззакония. Облезлая дворняга жалась к ногам подкармливавшего ее старика, в то время как по другую сторону улицы захлебывался слезами ребенок, став свидетелем того, как под колеса автомобиля попала кошка. Это происшествие навело на мысль, что в моменты, когда отчаянно кипит жизнь, некоторые существа порой становятся жертвами ее испарений.

Отыскав свободное такси, Аин покатил к нему свой чемодан. Шофер был занят тем, что щурился, пытаясь разглядеть в полумраке буквы, составлявшие статью в газете. В отличие от своих коллег, он не зазывал приезжих, хотя для этого было самое подходящее время.

Мальчик осторожно постучал в окно, и мужчина, оторвавшись от чтения, с некоторым недовольством посмотрел на ребенка. Не по-детски насмешливые глаза отсвечивали зеленью в тени зонта. Губы вытянулись в подобие улыбки, казавшейся не то, чтобы неестественной, а скорее чисто механической.

- Чего тебе? У меня перерыв, - сказал шофер, открыв дверцу.

- Мне нужно в гостиницу, - сообщил Аин.

- Говорю же, перерыв у меня. Мне нужно, чтоб еще до конца ночи бензина хватило.

- Я хочу попасть в гостиницу, - повторил мальчик, не изменившись в лице, и с той же доброжелательной интонацией.

- Тебя что, пластинками воспитывают? - спросил мужчина и хрипло посмеялся над собственной шуткой.

- Мне нужно…

- Ну все, хватит!

Шофер собрался захлопнуть дверцу автомобиля и закончить на этом разговор, но, не смотря на то, что его движение было резким и жестким, миниатюрная детская рука с легкостью придержала дверь.

- ...попасть в гостиницу, - закончил прерванную фразу Аин, а затем добавил короткое, но многозначительное «сэр», от которого даже взрослому ожесточенному жизнью мужчине стало не по себе.

Минуту спустя, бормоча себе под нос проклятья и ругательства, таксист пытался вместить тяжелый даже по его меркам чемодан в багажное отделение. За это время дождь успел промочить насквозь его рубашку, что никак не могло ослабить общее недовольство.

Тем временем Аин удобно разместился на заднем сидении, и теперь в его руках была та самая газета, которую ранее читал шофер. Его привлекло название статьи «Скитальцев становится все больше». Прочитав первый абзац, мальчик впал в глубокую задумчивость. Прочитав второй - расплылся в улыбке. Третий - снова нахмурился.

- Ски-таль-цы… - тихо проговорил он, пытаясь понять, нравится ему это слово или нет.