Все дома. Новогодние истории

Все дома

Меня уволили сегодня, в канун нового года.

Снежинки хлопьями падали с неба, опускались на волосы, таяли на теплых щеках, стекали, словно слезы. Но плакать не хотелось. Состояние пустоты. Полное отсутствие мыслей.

Я шла по нерасчищенным улицам, новыми ботинками раскидывая снег. Знала бы, что все так обернется, оставила бы их там, где им самое место, — на полке в магазине. Я пнула сугроб и угодила в спрятанную под снегом урну. Проходящая мимо парочка дернулась в сторону и зашепталась за моей спиной. Ну-ну смейтесь, раньше я тоже ходила за ручку, встречалась с очень обеспеченным, шикарным мужчиной. Он возил меня на своем лексусе и покупал дорогие подарки. Только так и не развелся… Уже год как я одна, так что не радуйтесь сильно, счастье не вечно… Я нахмурилась — что за гадкие мысли лезут в голову? Хорошие ребята, к моим проблемам не имеют отношения. И ботинки ни в чем не виноваты. Я мысленно попросила у всех прощения, отмахнулась от навязчивых идей и быстрее пошла вперед. 

Вечерний город пылал огнями. За каждым поворотом поджидали украшенные витрины и наряженные елки, а люди с пакетами в руках в последний момент спешили за подарками. Вокруг слышался смех и веселая болтовня. Я чувствовала, как внутри меня нарастало раздражение. 

Зашла в магазин — может, хоть что-то прикупить к столу? Тщетно — меня встретили пустые полки. В предвкушении праздника смели даже самые захудалые, помятые мандарины. Купила дешевое шампанское и вышла, хлопнув дверью, —  даже здесь я осталась ни с чем. Никому не нужна. Выходит, я хуже протухшего фрукта? От такого сравнения захотелось смеяться и плакать одновременно. Я нервно захихикала, снова уловив подозрительные взгляды прохожих.

На днях я в красках представляла, как покупаю друзьям шикарные подарки, уверенно иду на вечеринку в блестящем платье, которое заприметила в любимом бутике, и щедрой рукой достаю из сумочки бутылку дорогого просекко.

В один миг все мечты рухнули. Платье так и осталось висеть на манекене. Я оплатила очередной взнос по кредитам, пересчитала деньги в кошельке, прикинула, что протяну от силы месяц. Нервно кашляя в трубку, сообщила друзьям, что заболела и вряд ли успею поправиться. Потом набрала родителям, думала отпраздновать с ними, но в ответ услышала “Целуем! До встречи в новом году!” — они укатили в санаторий. Как всегда, у них свои планы и для меня там места нет. Сказать про увольнение я не решилась.

Я остановилась у особенно яркой витрины, огоньки переливались и струились сверху вниз, словно пламя, создавая ощущение тепла, гипнотизируя, маня к себе. Я прислонилась лбом к холодному окну. За зеркальным стеклом не удавалось рассмотреть, что происходило внутри. Нервно косясь на дверь, я подсознательно ждала — сейчас выйдет продавец и тоже прогонит меня прочь… Никто не выходил.

Что же мне делать?  В который раз посмотрела на телефон — может, перезвонят? Ни одного пропущенного. Как они справятся без меня? Что там начальник сказал? Обойдемся, все равно бездельничала? Подумаешь, читала журналы время от времени и несколько раз отлучилась в магазин… Да, пила кофе на кухне, но кто его не пьет? С чего он решил, что это длилось часами? Зато я была самой веселой и общительной в этом унылом болоте, и отчеты всегда были сделаны вовремя, без единой ошибки. Этого он, похоже, не заметил. Зато заметил, что я подпиливала ногти. Пфф, подумаешь, ведь я женщина. Вот Михаил, мой бывший, всегда ценил меня за ухоженность. Хотя жена его была невзрачной серой мышью, с грязными жиденькими волосами. И все же он с ней не развелся… К горлу подкатил комок, я вдруг увидела себя со стороны — как брошенная собака, одиноко брожу среди чужих людей. 

В тот момент, когда кончик носа предательски покраснел и я приготовилась пустить реки слез, звякнул колокольчик — дверь открылась. Кто-то вышел, меня обдало теплом и ароматом свежей выпечки. Я подняла глаза — все это время я стояла возле кондитерской. В животе заурчало. Нет, нельзя! Счет за квартиру еще не оплачен. 

Запах корицы наполнял воздух; а мягкий свет лился изнутри, обещая уют и покой. Я не устояла. Похоже, завтра останусь без обеда. Но завтра — это завтра. Пусть оно катится к чертям! А сегодня, в канун праздника, я буду собой. Отряхнув снег с пальто, уверенно вошла в кафе. Столики пустовали — все спешили домой нарезать салаты под новогодние телепрограммы. Витрина была заполнена всевозможной сдобой  — рогалики, печеньки, булочки, ватрушки — глаза разбегались, чего тут только не было. 

— Возьмите наши фирменные круассаны, шеф-повар добавил в них немного новогодней магии, — продавец загадочно мне подмигнул, пряча улыбку за пышными усами. 

“Немного магии мне не помешает”, — подумала я, выбрала самый большой круассан, чашку кофе и заняла место возле окна. 

Рассеянно глядя на прохожих, я отматывала назад события прошедших дней. Вот я распахиваю дверь в кабинет начальника и требую прибавки. Он уже год не повышал зарплату. Яростно махаю руками, угрожаю, что мне предложили место в другой компании и я хоть завтра готова перейти. Пусть потом жалеет: где он найдет такого замечательного сотрудника, как я! А далее последовали секунды тишины, кривая ухмылка. Я жду, что он расстроится, попросит передумать. 

Он даже не поднял на меня взгляд. И уже через минуту я вывожу на бумаге: “По собственному желанию…” В руках пакет и офисный цветок, в кошельке зарплата за последний месяц и, конечно же, никакого оффера в помине нет. Коллеги вежливо мне улыбнулись и пожелали успехов на новом месте. Ни тени печали на лицах.