Все драконы любят апельсины

Глава 12. Без указания, места, времени и героя.

(Заметки сделаны на полях дневника Рилинна невидимыми чернилами другим почерком с устаревшими нижними и верхними диакритическими знаками).

По всей видимости, дописывать его историю придется мне, обезьяне с косичками. Когда Рилинн подрастет… подрастет заново, и сумеет это прочесть, то я узнаю о себе много нового. (Рисунок грустного смайлика).

     Мы с Колди нашли Рилинна в зарослях пожухлой травы и ядовитого плюща, проевшего брешь в кирпичной кладке стены заброшенного дома. На вид мальчику было не более пяти лет, и он не сразу меня признал.

Его сознание, несмотря на то, что отчаянно сопротивляется, не может противостоять физической оболочке, которая без защиты его клана слабеет, а шойкуне только усугубляет положение. Его винить не за что. Согласен с земными философами – физическое бытие определяет все: сознание, в первую очередь.

По-моему, он не мог вспомнить, как он сюда попал. Колди так вообще оторопел и долгое время думал, что это морок.

     Я знаю, что мальчишка всегда нелестно обо мне отзывался, обезьяна с косичками – это еще даже не самое обидное прозвище, которое он мне дал, но мне всегда почему-то было жаль его. Потерять отца и мать, а затем утрачивать разум, превращаясь обратно в несмышленыша – такому не позавидуешь.

     Либо леди Ри упустила этот момент, что маловероятно, либо просто не сочла это важным для себя, но парень явно что-то искал в шойкуне, я был прав, о чем выяснил много позднее.

Все по порядку.

Впервые в жизни мне доводится вести дневник, чужой тем более, и теперь, сидя в своем коттедже у леди Ри, глядя на косые плети дождя поздней осени, слушая потрескивание сырых поленьев и отпивая грог с южными пряностями, пахнущими теплом и солнцами, а их на Южной части Ран-Тарра целых три, я не знаю, с чего начать. И надо ли начинать вообще.

Должен ли я пересказать только факты или все-таки, получив в жизни такую возможность, высказаться открыто, зная, что это никто никогда не прочтет?

Вести ли линию Рилинна или свою - огненного элементаля по имени Джуно?

***

Я отчаянно и безнадежно влюблен, и это ясно всем, кроме нее. У ее окружения хватает ума и такта об этом не говорить, а то бы это осложнило и без того сложные отношения. Если бы можно было изменить условия сделки, но нет, между такими сущностями, как я, и живыми существами Ран-Тарра, сделки нерушимы. За ними наблюдают совсем-совсем другие… в общем, не здесь и не сейчас.

Вернемся к ее поручению – покопаться в ледяных останках зверя. Леди Ри права в своих сомнениях, это не возмущение среды, вызванное убийцами. Зверю приглянулась кровь дракона и теперь он почувствует неутолимую жажду к тягучей и большую часть времени красной жидкости.

Коэльдан, сын этого напыщенного наместника, который за все время нашего пребывания в Аккелоне обратил на меня внимания не больше, чем на соринку в углу, не сводя своих масляных глаз с роунгарри, оказался на редкость неплохим пареньком. По крайней мере, старательно делал вид.

Молчать с эльфами мне всегда нравилось, хорошо, уютно. Не то, что с людьми. Люди в моем молчаливом присутствии нервничают и напрягаются, начиная нести всякую чушь, лишь бы заполнить словами пространство между нами.

Им кажется, что обрушивая на меня сокровенное, они проявляют ко мне уважение и доверие. Но на самом деле, о чем бы они ни говорили, они говорят о себе, своих проблемах, знакомых, снова себе и своих проблемах.

Затем, умолкая на три минуты, переводят дух, многозначительно на тебя поглядывая, мол, твоя очередь заполнить вакуум. 

- Моя так моя. Делюсь. (Наверное, представилась бы мне такая возможность – поделиться своими проблемами, начал бы со скитания в пустоте и одиночестве).

Никто из смертных не знает, каково это, жить лишь одним бесплотным духом, скитаясь в пустоте миров, ища себе временное пристанище, - начал бы я, а горько вздохнув, продолжил:

- Наш мир мы уничтожили сами, пробуя его на прочность, доводя себя и его – до цепочки термоядерных реакций – высшее экстатическое переживание любого огненного элементаля.

А потом, исчерпав запасы водорода звезды, мир превратился в белого карлика, если верить земным астрономам, я бы, конечно, с ними поспорил, но леди Ри запретила: «Каждый имеет право на свои собственные заблуждения, Джуно». (В этом месте сделан неплохой набросок портрета роунгарри со вздернутой, четко выведенной левой бровью).

Он сколлапсировал, и мы разлетелись вместе с ним ядерными зарядами. Вернуться обратно мы не смогли. Да мы и не рвались, летать огненным роем по вселенным, взрывая звезды, было куда как интереснее.

Эйфория, как это обычно бывает, длилась долго, но закончилась быстро. Уж не знаю, кому пришла в голову мысль, показавшаяся нам всем гениальной – столкнуть две звезды. И мы столкнули. К сожалению, мы не сразу поняли, что массы одной из звезды недостаточно, чтобы взорваться  наружу, и они сжались в себя, вовнутрь.

 Образовавшееся Черное Око затянуло в себя почти всех моих собратьев, а оставшиеся элементали не смогли преодолеть гравитационное поле Ока, как бы ни старались. В другие миры путь был заказан.