Все краски любви

Глава первая

Глава первая

Этьен подъехал к домику смотрителя, и вышел из машины. За пять лет, что он здесь не был, участок разительно изменился. Вокруг домика выросли красивые розовые кусты, обшарпанные стены покрылись новой, солнечного цвета штукатуркой, черепицу на крыше перебрали, а деревянные ставни уже не были стандартного белого цвета, морилка подчеркивала структуру дерева, а замысловатый рисунок цветов, какого-то незнакомого орнамента покрывал центральную часть как снаружи, так и изнутри. Красный мини купер стоял за воротами, напротив которых он и остановился. Тут точно не может жить старик Арман, мама говорила, что он еще три года назад уехал к детям в Ниццу.

Этот суровый край на берегу Атлантического океана был облюбован матерью еще во времена молодости, когда ее отец, участник военных событий, впервые привез всю семью на места боевых сражений. Нормандия всегда была для Этьена и родиной и проклятием. Именно здесь мама встретила его отца, такого же сурового, как и скалы вокруг. Именно здесь он построил для нее стеклянный дом, достойный самой красивой женщины во всем мире. И именно здесь он начал ненавидеть его, за то, что он запер эту красавицу в стеклянном доме, а сам разъезжал по всему миру и не гнушался заводить романы. Тогда он поклялся не становиться таким как он, и сделать маму чуточку счастливее. А она была счастлива только в этом проклятом доме. Этьен же не приезжал сюда уже целых пять лет, с тех пор как не стало отца, с тех пор, как ему пришлось в суде отбиваться от жутко вульгарной особы с маленьким ребенком. Нет, он был бы не против брата или сестры, но генетическая экспертиза была однозначна - ребенок не мог быть от его отца.

До главного дома оставалось около пятисот метров. У смотрителя он должен был получить ключи. Похороны матери назначены на завтра, этим тоже занялся новый смотритель. Этьену было стыдно, но он итак прилетел срочно, даже не попав на открытие своей выставки.

Зайдя в калитку, он увидел дом с другой стороны, вся стена обращенная к саду была расписана в стиле прованского садика. Похоже, художник решил возместить скудность природы Нормандии цветами Прованса. Лавандовое поле, зеленые деревья по краю, и небольшой, ажурный столик с недопитой чашкой чая и букетом пышных роз.

Не думал, что мама наймет художника, чтобы расписать домик смотрителя, очень необычно, но она любила всякую мазню, его в первую очередь, Этьен помнил, как она восхищалась его работами в детстве, но скепсис отца заставлял мальчика совершенствоваться, а восхищение матери только подтверждало, что он движется в верном направлении.

«ERGO» четыре размашистых буквы витиевато вписанные в окантовку столика заставили его нахмуриться. Где-то он видел их, кажется его менеджер приглашал его в Париж на выставку начинающего художника, но Этьен был в Лондоне, на концерте своей бывшей жены, однако буклет, который ему выслал друг ему понравился, но картины были совсем не похожи на этот мирный пейзаж, в них была борьба, аскетизм, напряжение. Ничего общего с этим ванильным спокойствием. Критик в нем поднял свою голову, несколько лет назад ему довелось примерить на себя роль преподавателя, и сейчас он готов был указать художнику на недостатки, но его отвлекла невысокая девушка, показавшаяся из-за угла дома.

- Очень необычно, - он указал ей на картину, - Ваш друг писал?

На лице девушки отразилась полная гамма эмоций от страха, до недоумения. Наконец, она смогла взять себя в руки и засунув их в задние карманы голубых джинсов, утвердительно помотала головой. Эх, зря она это сделала, грудь, обрисованная тонким свитером тут же поднялась и призывно поманила его отчетливо видными горошинами сосков.

- Д-да, - она прокашлялась, приводя голос в порядок.

Этот хриплый голос вкупе с ее видом заставил вспомнить, что у него уже пару месяцев никого не было. Выставка выжимала из него все силы, и если бы не его менеджер, он не съел бы за это время ничего путного, но тот исправно снабжал своего любимого художника съестным.

Этьен удивился, что она так на него подействовала, его вкус не распространялся на девушек почти вдвое младше его, да еще таких маленьких и худых. Он любил уверенных в себе женщин, с такими было легко, они знали себе цену, не устраивали истерик и легко уходили, незыблемо веря в то, что достойны большего, чем человек перестающий ими интересоваться. Эта девушка, вероятно еще верит в розовых единорогов и Санту Клауса, но реакция на нее у него была совсем не детская.

- Вы Этьен, сын Люси, - утвердительно произнесла она на выдохе, и его имя в ее устах, показалось ему самым сексуальным, что он слышал в своей жизни. Что, черт возьми, с ним творится?

В руке девушки появилась связка ключей. Этьен недоуменно посмотрел на ее руку.

- Где ваш отец, я хотел бы поговорить с ним, нужно решить некоторые организационные вопросы.

У девушки, кажется, полезли глаза на лоб.

- Мой отец умер, - она вынула вторую руку из кармана и потерла висок, будто считая, - семь лет назад.

- Как, я получил от него сообщение два дня назад, - Этьен прикусил язык. Если девушка говорит, что она сирота, у него нет причин ей не верить, - простите, мне очень жаль.

- Нет, прошло много времени, это я сожалею о Вашей потере, за последние три года мы очень сблизились с Люси... С вашей матерью, - поправилась девушка, будто называть его маму по имени ей было больно.

- Я просила оставить сообщение вашего юриста, - Этьен вспомнил лысеющего человека, который занимался делами отца после его смерти.

- Я думал...

- Простите, - прервала его девушка, - я спешу, не могу поехать с вами к дому, вот ключи, - она сунула связку в его руку и случайное прикосновение ударило их разрядом, девушка отскочила, и потерла руку, будто действительно получила ожог, - статическое электричество, - наигранно засмеялась она, - бывает.